На сайте журнала «Фома» уже долгое время существует постоянная рубрика «Вопрос священнику». Каждый читатель может задать свой вопрос, чтобы получить личный ответ священника. Но на некоторые из вопросов нельзя ответить одним письмом — они требуют обстоятельной беседы. Какое-то время назад к нам пришел непростой вопрос о борьбе с грехом: «Как спастись заядлому грешнику?».
Здравствуйте, я не очень давно начал задумываться о Боге, и сразу возникает такая куча вопросов... Мне 25 лет (был крещен в детстве), и я никак не могу обуздать какие-то свои страсти (жажда женщин, ну, и тому подобное). Но в Библии говорится: «Разве можно обратить к покаянию тех, кто отвернулся от Христа? Я говорю о тех, кто познал истину, получил дар Божий и приобщился Святого Духа. Эти люди слышали слово Божье, видели великую силу нового мира Божьего и удостоверились в том, что всё это добро, а потом отступились от Христа. Их не вернуть на путь раскаяния, ибо они вновь распинают Сына Божьего и при всех подвергают Его унижению. Земля, пьющая дождь, который часто проливается на нее, и приносящая урожай на пользу тем, кто ее обрабатывает, получает благословение Божье. Земля же, которая приносит только тернии и чертополох, ничего не стоит, и ей грозит быть проклятой Богом. Она будет уничтожена пожаром» (Евр 6:4–8).
И, в общем-то, мой вопрос: если я никак не могу побороть страсти и при этом верю в Бога, то получается, что я отвернулся от Христа? То есть я получил спасение, но совершаю сознательный грех и поэтому, грубо говоря, мои покаяния Бог не слышит и мне никак уже не спастись?
На вопрос читателя отвечает протоиерей Александр Авдюгин, настоятель храма-часовни святых Богоотец Иоакима и Анны в честь погибших шахтеров, г. Ровеньки, Луганская область:
— Все, отче, больше нет никаких сил!
— Куда же они делись, ваши силы?
— Вот вы в прошлое воскресенье говорили на проповеди о богатом юноше — так это какая нужна сила, чтобы расстаться со своим богатством, а я даже с малым не могу справиться: как ни стараюсь, обязательно к вечеру начинаю всех дома доставать с претензиями: это не так сделал, это не помыл, это не туда положил… Сержусь, срываюсь, слов поганых могу наговорить, а потом расстраиваюсь, что не сдержался.
— Радоваться же надо!
— Это почему же?
— Так мы же в молитве просим: «Даждь мне зрети свои прегрешения...», а вы уже видите…
Подобные диалоги, со сменой видов повседневных, как многим кажется, никчемных и мелких грехов, знакомы каждому священнику. Ладно бы одни диалоги и сетования, так ведь выводы делаются скоропалительные и совершенно нелогичные.
К примеру. Знаю прихожанку, уже четверть века ходящую в храм, приучившую к вере мужа, вырастившую дочек и уже награжденную внуками — которая при любой встрече тоскливым взглядом смотрит на меня и обязательно закончит любое общение словами, что никогда ей Бог не простит весь этот ворох греховной «мелочевки», от которой она ну никак не может отказаться, хоть и старается.
— Вот так, батюшка, нет от меня никакого толку…
Причем ее слова искренние, с горьким удручающим выводом. Начинаю рассказывать о том, что безгрешных нет, что во гресех роди мя мати моя (Пс 50:7), что святые и праведные тоже с грехами всю жизнь боролись. Тщетно. Грустный вид ее не улучшается, уныние не пропадает, и в глазах — тоскливое ожидание с утверждением: «Не те аргументы, батюшка».
Выходит как в церковном анекдоте:
— Грешу, отче!
— Чем?
— Ленюсь!
— Так борись с ленью…
— Так лень же, отче.
И все же не вижу я личного апокалипсиса, если человек осознаёт свой мелкий повседневный грех, понимает и хоть как-то старается с ним справиться. Не для красного словца сказано, что Бог «намерения целует» и радуется каждому твоему сокрушению. Ведь насколько было бы хуже вообще не видеть греха и не оценивать свою повседневность с покаянной точки зрения.
Дело в том, что покаяние — это умение видеть духовное расстояние между Богом и собой грешным. Те, кто понимает, что имеют мелкий грех, кто старается от него избавиться, пусть даже без видимых успехов, видят это расстояние. А вот те, кто возводит свое мелкое прегрешение в ранг «я не нужен Богу», расстояние данное увеличивают и четко, целенаправленно идут к серьезному духовному проступку: тоске и отчаянию.
Есть в христианстве такое состояние — радостнопечалие. Как по мне, то это слово содержит в себе радость о том, что умеешь видеть, осознавать свой грех и одновременно печалиться о нем, бороться с ним.
Господь обязательно, в нужное для Него и нас время, даст возможность освободиться от мелкого, нудного, повседневного и смущающего личного греха.
Читайте также:
Иерей Павел Островский. Организовать себя
Протоиерей Игорь Фомин. Не судить себя
Александр Ткаченко. Упал. Отжался?
