М.: Никея, 2016. — 272 с. — (Священническая проза).
Известный московский проповедник и публицист, профессор МДА, протоиерей Максим Козлов окончил классическое отделение филологического факультета Московского университета. И отсвет первого во всех смыслах российского вуза с его лучшим в стране гуманитарным образованием лежит на страницах этой книги. Изящество, элегантность и прозрачность слога, легкая ироничность, утонченная сдержанность и ясная глубина — да, так мог написать только выпускник филфака МГУ.
В предисловии однокурсник автора, писатель Алексей Варламов замечает, что по композиции эта книга напоминает произведения Василия Розанова: та же мозаичность, внешняя легкость и философская глубина. Действительно, на небольшом пространстве здесь сказано очень о многом.
С благодарностью отец Максим пишет о людях, повлиявших на его духовное возрастание. Это Патриархи Пимен и Алексий II, епископ Якутский Зосима, настоятель храма Ильи Обыденного Александр Егоров… С ностальгической улыбкой — о церковной жизни столицы 1970-80-х годов, о своем воцерковлении и курьезных случаях. С любовью и благодарностью вспоминает он об учебе на филфаке МГУ… Лирически-ностальгические зарисовки чередуются с размышлениями о взаимоотношениях Церкви и государства, о событиях нашей недавней истории, «ереси сергианства» и хрущевских гонениях на Церковь, о литературе (интересны главы о дневниках Александра Шмемана и Иоанна Кронштадтского, о творчестве Солженицына…) А на закуску — «Были и небыли»: забавные, анекдотические, трагикомические и поучительные случаи, которым автор был свидетелем и претворил увиденное и услышанное в запоминающиеся миниатюры. В них та же тонкая ирония и легкое эстетство, которыми отмечена вся книга. И то же затаенное беспокойство о вверенном ему, как пастырю, «словесном стаде», к которому читатель начинает причислять и себя.
Задумчивая, прозрачная получилась книга, исповедальная, самоироничная и очень теплая. И, может быть, главное в ней — это, как замечает Алексей Варламов, то, что «писатель Максим Козлов не дает ответы, он ставит перед читателями вопросы — вот отличительная черта истинной литературы».
