Миф:
Христиане воздерживаются от безнравственных поступков по страху перед божественным наказанием, в то время как неверующие могут и без присмотра со стороны божества быть хорошими. Как пишет один атеистический автор, «Тех, кто воздерживается от совершения преступлений лишь из страха перед гневом Всевышнего, а не потому, что они видят разницу между добром и злом, не следует превозносить и восхвалять. И уж тем более — не следует им доверять».
А на самом деле?
Лучше удерживаться от греха страхом наказания, чем не удерживаться ничем — но в христианской жизни этот мотив не может быть преобладающим. Святой Авва Дорофей, духовный писатель VI века, говорит о том, что вера человека может проходить три этапа — вера раба, который угождает Богу из страха перед наказанием, вера наемника, который трудится в ожидании награды, и вера сына, который стремится угодить Небесному Отцу из искренней любви и почтения. «Вера раба» — это лучше, чем ничего, но она не является зрелой, она должна смениться «верой сына» по мере духовного роста человека.
Страх может сыграть позитивную роль, когда человек обращается «от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу» (Деян 26:18), он может сработать в качестве последнего предохранителя на пути серьезного падения, но он не может служить постоянным топливом веры.
Новозаветная этика — это не этика страха. Чтобы понять ее, нам стоит немного взглянуть на то, в чем, собственно, состоит та весть, которую возвещает Новый Завет. Вопреки тому, что люди склонны ожидать, Благая Весть христианства — это не список предписаний, с обещаниями поощрений за их соблюдение и наказаний за нарушение. Нечто подобное мы находим в Ветхом Завете, когда Бог только подготавливает людей к приходу Спасителя, но в Новом Завете речь идет о другом.
Евангелие, буквально «благая весть» , не о том, что надо сделать, чтобы избежать наказания или получить награду. Оно о том, насколько нас возлюбил Бог, и что Он ради нас сделал. Он сотворил нас для вечной и блаженной жизни, и когда мы отпали от Него в грех, Он Сам сошел в этот падший мир, чтобы спасти нас. Бог стал человеком в лице Иисуса Христа, и как человек он принял всю тяжесть греха и проклятия на Себя, чтобы через Свое воскресение даровать нам жизнь вечную и блаженную. Как говорит святой апостол Павел, «Ибо я первоначально преподал вам, что и [сам] принял, [то] [есть], что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати» (1 Кор 15:3-5).
Христос открыл нам дверь вечной жизни, и стать христианином — значит войти в эту дверь. Обращение ко Христу, как его видит Новый Завет, это нечто гораздо более глубокое, чем просто перемена убеждений.
Оно означает, что в нашу жизнь, самым буквальным и действенным образом вторглись сверхъественные силы, сам Творец Вселенной прикоснулся к нам и превратил нас в что-то совершенно новое. Если использовать образ К. С. Льюиса, нас можно сравнить с ожившими статуями. Эту радикальную перемену Новый Завет называет «новым рождением» или даже «новым сотворением». Главные события нашей веры — смерть и Воскресение Иисуса Христа из мертвых — становятся нашими и происходят с нами. В таинстве Святого Крещения мы умерли Его смертью и воскресли к новой жизни Его Воскресением.
Конечно, это сверхъественный дар должен быть опознан и воспринят личной верой: мы принимаем слово Божие как истину, и истину — о нас лично.
Например, апостол Иоанн говорит: «Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин 3:2), и мы принимаем — да, это действительно так, мы теперь дети Божии. Мы теперь, по дару веры и Крещения, обладаем совершенно новым статусом и новой жизнью. Бог избрал нас, искупил, приобрел Себе, очистил, простил, принял нас в Свою семью. Теперь мы учимся жить этой новой жизнью. Как говорит святой апостол Павел,
«Итак облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы (Кол 3:12-13)».
Христианская этика строится не на вере в то, что «Бог обойдется со мной плохо, если я буду неправильно себя вести», но на вере в то, что «Бог обошелся со мной невероятно хорошо, и я хочу, чтобы это проявлялось в моем поведении». Как говорит Христос, «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Ин 14:15).
Мотивом для послушания Богу, таким образом, является не страх перед наказанием, но наша новая идентичность как детей Божиих и наши новые отношения с Богом. Как говорит апостол, «Потому что вы не приняли духа рабства, [чтобы] опять [жить] в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» (Рим 8:15).
Даже в обычной жизни человек может удерживаться от каких-то злых поступков по разным причинам. Например, человек может не воровать со стройки, где он работает, из страха попасть в тюрьму. Он может вести себя честно, потому что ценит эту работу как возможность зарабатывать. Он может удаляться от кражи, потому что у него есть определенное представление о себе — «я честный человек, я так не поступаю». Наконец, он может считать стройку своим делом — например, он строит дом, где будет жить его семья, или храм, где она будет поклоняться Богу.
Хотя Новый Завет допускает мысль о Божием наказании (в смысле «наставления», Евр 12:6), христианин — это человек, который предан Богу не по страху наказания, а потому, что Бог достоин этого. Как говорит святой Иоанн Златоуст, «Оскорбить же Бога тяжелее, чем быть наказанным. А мы находимся в столь жалком расположении духа, что если бы не было страха геенны, то, может быть, и не пожелали бы сделать что-нибудь доброе. ... Если бы мы любили Христа, как и должно любить, то знали бы, что оскорбить любимого тяжелее геенны. Но мы не любим, потому и не понимаем громадности этого наказания. И это именно есть то, о чем я преимущественно сокрушаюсь и плачу».
Кому и зачем нужен этот миф?
Этот миф имеет очень глубокие корни — он восходит еще к Адаму, который «убоялся и скрылся» (Быт 3:10), когда Бог искал его. Со времен падения грешный человек склонен воспринимать Бога как кого-то враждебного и пугающего, кого-то, кому лучше не попадаться на глаза — и кому повиноваться можно только из страха. Атеистическая литература полна язвительных карикатур и озлобленных жалоб на «космического тирана» — хотя Его, по мнению атеистов, не существует.
С другой стороны, иногда на атеистов смотрят с подозрительностью и недоверием, и они, со своей стороны, рвутся доказать, что не хуже верующих могут быть нравственными людьми и добропорядочными гражданами. С этим можно только согласиться — конечно, могут. Все люди — а не только верующие — «видят разницу между добром и злом». Но сама способность видеть эту разницу предполагает, что эта разница реальна — во вселенной есть подлинное Добро, и мы должны стремиться к Нему, есть подлинное зло, и мы должны удаляться от него. Не по страху наказания, а ради Него самого.
