Колонка главного редактора
«Зачем зашифровывать Патриарха?» — спрашивает Владимир Легойда в Колонке главного редактора:
«... Для начала маленькая "сенсация": постоянно сопровождая Святейшего Патриарха в поездках, я ни разу не слышал, чтобы он говорил на чисто экономические или политические темы, вступая на поле чиновников, политиков или экономистов. Например, говоря об экономическом кризисе, Святейший всегда подчеркивает, что причины нужно искать в кризисе личности, в размывании четких нравственных ориентиров. Разве это не слова Пастыря? Или, выступая недавно в Одесской национальной юридической академии, Патриарх посвятил свою речь феномену нравственности. В присутствии маститых преподавателей и юристов Предстоятель Церкви говорил о том, что "если совесть не работает, то не работают никакие законы". Не исключаю, что такие слова звучали в стенах учебного заведения впервые...»
Интервью номера
Почему школа не может быть лишь источником знаний? Противоречит ли рассказ о религиозных ценностях принципам и задачам светского образования? К кому обращены День семьи, любви и верности и акция «Подари мне жизнь»? Об этом мы беседуем с супругой Президента России Светланой Владимировной Медведевой — в интервью «Наша молодежь искренне ищет правду».
Тема номера: Ложь о Церкви
Победить мифологию
Полтора месяца назад пародийно-юмористический сайт smixer.ru, публикующий, например, новости о сбежавших из зоопарка людях и о том, что Васильевский остров спешно дрейфует в сторону еврозоны, вывесил сообщение о готовящемся введении в российский Уголовный кодекс статьи «Ересь». Но важно, конечно, не это. Важно, что это очевидно пародийно-несерьезное сообщение тысячи пользователей Рунета приняли за чистую монету, а кое-кто из них, будучи журналистом, поспешил даже сделать перепечатку в своем издании.
Все это было бы очень смешно, не будь так печально. Ведь очевидно — мало во что люди готовы верить сегодня так же искренне, как в любые (пусть даже самые нелепые) слухи, очерняющие Церковь. И в то же время мало что «выпекается» нашими СМИ и Интернетом с такой завидной частотой, как эти самые слухи.
Чтобы избежать обвинений в ангажированности, скажем сразу — представлять духовенство и православных мирян ангелами в белых ризах мы не станем: приписывать грешным людям Божественную безгрешность — не по-христиански. Бывает, людей Церкви ругают или просто критикуют по делу. Однако достаточно внимательно проанализировать ситуацию, и станет очевидно — таких случаев на порядки меньше, чем искусственно созданных и раздутых. Так в чем же дело?
Дело в мифах.
В романе Достоевского «Братья Карамазовы» Федор Павлович в пылу злобы называет духовенство «отцы святые». Он, подданный православной Российской империи, не мог не знать, что такого обращения в церковном обиходе нет, но ему нужна была не та Церковь, которая существует на самом деле. Ему нужны были самосвяты, провозгласившие себя безгрешными при жизни. И он создал их. Создал миф о Церкви, с которым ему, Федору Павловичу Карамазову, жилось лучше.
Достоевский не с потолка брал своих героев, не с потолка он взял и проблему. Даже в те времена, когда духовенство еще не стало экзотикой, мифы о Церкви царили в сознании общества: одни люди нуждались в них так же, как старший Карамазов, другие просто выросли в окружении их и впитали мифологию вместо истины. Более того, чем дальше человек оказывался от «низов», от постоянно граничащей с церковностью крестьянской жизни, тем больше мифов царило в его сознании. Интеллигенция, говоря о религии, рубила с плеча и слушать не хотела робких замечаний своих же сведущих представителей — о том, что все не так просто, как кажется.
Нам труднее. От того времени нас отделяют семьдесят лет сознательной лжи о Церкви. И потому неудивительно, что люди повторяют друг за другом, будто Галилея и Коперника сожгла на костре инквизиция. Что характерно, отнюдь не все они при этом осуждают Церковь; некоторые, напротив, считают себя ее сторонниками. Однако и те, и другие остаются жертвами мифологии, подменившей им знание.
Получается парадокс: обвиняя Церковь в мракобесии, мы демонстрируем подчас уровень безграмотности, неведомый даже средневековым ремесленикам-цеховикам.
Журналист берется писать аналитическую статью о религии и честно признается в ее начале, что необходимые факты он только что отыскал где-то в Интернете. Да это и неважно, ведь добрая часть текста — просто личная рефлексия о том, например, как грубо в монастырях обходятся с праздношатающимися туристами и как следовало бы обращаться с ними на самом деле. Представьте себе экономическую статью, которая состояла бы из слухов о Кпредстоящем изменении котировок да нескольких рассказов о хамстве на ресепшене какой-нибудь крупной кампании. Да, об экономике так не пишут — а о Церкви, стало быть, считают возможным.
Мифы о религии столь прочно засели в нашем сознании, что места реальному знанию в нем не осталось. И даже осуждать Церковь можно, лишь только что-то едва узнав о ней — здесь она ничем не отличается от любого другого явления нашей жизни.
Все мы — верующие и атеисты, клерикалы и антиклерикалы — нуждаемся в том, чтобы для начала хотя бы просто перестать жить мифами. В противном случае мы навредим не Церкви, а в первую очередь себе. Церковь не первое столетие живет в атмосфере лжи и искаженных фактов: со стереотипов и слухов о ней начиналась история христианства. Но Церковь жива до сих пор. У нас же на пути к Истине лежит преграда незнания. И эта преграда — наша проблема.
***
Какие причины порождают сегодня одну за другой волны негативных слухов о Церкви? Почему одни люди эти слухи создают, а другие им верят? Об этом мы поговорили с сотрудником Российского агентства международной информации «РИА Новости», главным редактором интернет-журнала «RussiaProfile.org» Андреем Золотовым — в интервью «Первое апреля круглый год»:
«...Вот, скажем, крупная газета в статье о том, что Патриарх высказался относительно миссии духовенства в Интернете, добавляет, что он и сам ведет блог. Это не так, и люди компетентные знают, что никакого блога у Патриарха нет. Есть только подделки-"двойники", один из которых, видимо, иКбыл принят журналистом за настоящий. Но, теоретически, мог ли бы в сегодняшней ситуации у Патриарха быть свой блог? Вполне мог бы. Вот и пропускают редакторы такую "правдоподобную" информацию — они не могут все знать, но им некогда или неохота проверять, и в результате ложная информация начинает копироваться и обрастать новыми "подробностями". Хочу подчеркнуть: я не знаю, как было на самом деле, а лишь моделирую возможное развитие событий, исходя из журналистской рутины...»
***
Встречались ли Вы с ложью о Церкви? Кто и зачем ее распостранял и повлияла ли она на Вашу веру? — на эти вопросы ответили:
социолог, специалист Фонда «Общественное мнение» Леонид Блехер; директор информационных программ телеканала «Russia.ru», журналист-аналитик Илья Переседов; французский книгоиздатель, глава редакционного совета газеты «Русская мысль» Виктор Лупан (Париж); член редакционного совета журнала «Pro et contra», Московского Центра Карнеги Константин Эггерт; тележурналист Борис Корчевников; поэт, прозаик, эссеист, жена священника Олеся Николаева; генеральный продюсер телевизионного агентства «ПРОФИ ТВ» Анна Безлюдная; ректор Московской государственной консерватории им. П. И. Чайковского, с 2004 по 2008 гг. министр культуры и массовых коммуникаций РФ Александр Соколов.
В разделе «Вера»
Почему часто получается так, что даже при регулярной исповеди годами не чувствуешь перемен — ни в собственном состоянии, ни в образе жизни? Отчего желание избавиться от греха зачастую выливается лишь в молчаливое приятие собственного несовершенства и неспособности его преодолеть? Об этом спрашивает нас один из читателей журнала.
Поисками ответов на эти вопросы занимался Александр Ткаченко в материале «Урок Иоанна Кронштадского, или Как не перепутать покаяние с исповедью»:
«... Как нужно поступить, если замечаешь, что в мыслях кого-то осудил, на кого-то рассердился, кому-то позавидовал? Немедленно бежать в храм исповедоваться? Оно бы, конечно, хорошо, да только вряд ли получится. Тогда, быть может, записывать все мысленные согрешения в блокнот и исповедовать их, придя в воскресный день на богослужение? Но при внимательном отношении к своему внутреннему миру такой блокнот за одну лишь неделю может превратиться в толстенную книгу, а перечисление совершенных грехов по записи — в некий холодный “отчет о проделанной работе”, который растянется на несколько часов. Ведь очень трудно сохранить покаянное чувство по отношению к греху, о котором без записной книжки и вспомнить-то не можешь. Итак, это тоже не метод. Как же тогда быть?..».
***
В рубрике «Новомученики»
Памяти священномученика Варсофония (Недосекина) и преподобномученицы Серфимы (Сулимовой) посвящена статья игумена Дамаскина (Орловского) «На смерть — как на брачный пир»:
«... Так они дошли до верстового столба, на котором было обозначено, что до Гориц отсюда пять верст, а до Кириллова две. Здесь каратели приказали остановиться и свернуть с дороги направо. Теперь сомнений не оставалось — ведут расстреливать.
“Вот и наша Голгофа”, — сказал святитель, приблизившись к месту казни. Игумения покачнулась, епископ протянул руку, поддержал ее и сказал: “Матушка, приободрись! Ты — лицо духовное, нам надо на смерть идти, не боясь, как на брачный пир, с веселием. Наступит время, когда нам с тобой завидовать будут”. Слабость прошла, и она спокойно, с миром душевным пошла к месту казни».
***
«Кое-кто говорит, что Бога нет...» А хорошо ли это? — об этом очередная беседа в редакции Арсения Русака и Марины Журинской.
Поводом для этой беседы послужила фотография молодого человека с выразительной надписью на нем. История ее такова: в Екатеринбурге проводилась акция, имевшая по сути политический характер, но облаченная в антирелигиозную форму. Там и раздавались эти футболки с надписью: «Бога нет. Больше не волнуйтесь и наслаждайтесь жизнью». Не вдаваясь в подробности акции (тем более что мотивы ее проведения для участников, заказчиков и организаторов сильно разнились), нам захотелось обсудить саму надпись, некоторые ее попутные обстоятельства и следствия:
«М. Ж.: ...Таксист сделал свои выводы и говорит:
— Простите, Вы, наверное, священник?
— Да, Вы не ошибаетесь, я — священник. Более того, я иеромонах.
Таксист решил, что самое время вступить в интересную беседу, и сказал:
— Ну и как, не жалко было расставаться с радостями жизни?
Иеромонах грустно улыбнулся и спросил:
— И много ты их видел, этих радостей?
Вот тут-то таксиста и стукнуло. Он очень эмоционально об этом рассказывал: «Я подумал: мне 28 лет. А если вспомнить, какие у меня были радости? Было всего что угодно навалом, но радостей-то почти что и не было». Если радостей нет, то чем наслаждаться?
А. Р.: Я думаю, что на самом-то деле настоящие радости у него были, да он мимо проходил. Просто установка на получение радостей во что бы то ни стало и от всего, что происходит с тобой в жизни, девальвирует саму радость. Радость постепенно обесценивается, и люди теряют способность видеть хорошее, радоваться добру. Семья, дети, добрые дела, творчество, — ведь все это не может не радовать. А вот — не радует... <…>
М. Ж.: А и впрямь: наслаждаться жизнью — это творческая позиция? Нет, это позиция потребительская. А у потребительства есть такое проклятие: всего мало и все приедается».
В разделе «Люди»
«Спасение на байдарках, или Приходская жизнь вне храма»
В 2000 году протоиерей Федор Бородин, который к тому времени прослужил в храме Космы и Дамиана на Маросейке почти 7 лет, предложил прихожанам организовать совместный байдарочный поход. Потом были второй, третий, восьмой, появились летние выездные приходские лагеря и ролевые игры. Казалось бы, зачем все это и какой смысл в совместном отдыхе целого прихода? Рассказ отца Федора — ответ на этот вопрос:
«… Многим наверняка известна печальная статистика. Не менее 60—70% детей уходят из Церкви, даже прослушав полный многолетний курс воскресной школы, регулярно причащаясь и исповедуясь. Если 30% детей, посещавших все классы воскресной школы, остаются в приходе, то это счи тается потрясающим результатом для современной церковной жизни.
Увы, это наша беда, но это так. Жизнь засасывает детей. И засасывает во многом потому, что, закончив слушать то, что им говорили в воскресной школе, среди своих сверстников они не находят единомышленников. За стенами храма они не имеют ни верующих друзей, ни места, где можно было бы их приобрести, ни площадки, на которой они могли бы встречаться. Все это становится серьезным испытанием для молодежи. <…>
Что сделать, чтобы связи между детьми были достаточно крепки? Общаться. Но чтобы человек стал человеку другом — нужно много общаться. Потому я и предложил программу похода на байдарках...»
***
О детях, ищущих маму и папу — в традиционной рубрике «У Вас будет ребенок».
«Можно ли по телефону получить консультацию по вопросу устройства ребенка в семью?» — отвечает Наталья Смирнова, руководитель проекта «Горячая линия» при Информационном центре содействия семейного устройства «Дети в семье».
***
Репортаж обозревателя «Фомы» из Выксунского района Нижегородской области, где местное духовенство сыграло важнейшую роль в преодолении случившейся трагедии, — в материале «После огня»:
Панорама села Верхняя Верея Выксунского района Нижегородской области.
После пожара от более чем трехсот домов осталось лишь несколько построек.
«— Нам говорили: «Что-то не видно от ваших молитв пользы», — вспоминает Сергей Матюгин. — Ну, конечно, это не слишком православное понимание, скорее языческое такое: мол, если умеешь молиться, будет мгновенный эффект, дождь пойдет, все погаснет, а иначе ты «не справился». И все-таки удивительно: до чего люди не замечают реально происходящих вокруг них чудес. Ведь ни одно из этих сел, где мы прошли крестными ходами, не сгорело целиком, а при таком пожаре… разве же это не чудо?».
***
На фоне катастрофической ситуации с лесными пожарами на европейской территории России в информационном поле потерялась маленькая, но не менее тревожная новость: в селе Бывалино Павлово-Посадского района Московской области погорел приход святого Никиты. Знаменитый православный детский приют «Никита» лишился вещевого и продовольственного складов, сгорела воскресная школа, трапезная. Дети не пострадали, но сам приют, который с огромным трудом с нуля поднимал игумен Амвросий (Шевчук), теперь очень нуждается в помощи. С «Никитой» давно дружит обозреватель газеты «Известия» Борис Клин, который в материале «Оптимизм верующего» рассказал «Фоме», почему несколько лет назад он, журналист крупнейшей федеральной газеты, решил написать целую серию статей о маленьком подмосковном приюте и что это изменило в нем самом:
«... А я делал то, что считал нужным, но, честно говоря, не очень верил, что приют получится отстоять. За двадцать лет в журналистике я понял, что не каждая заметка, даже о самой ужасной несправедливости, находит отклик у власть имущих и общественности.
Честно говоря, мой настрой в тот момент был достаточно пессимистичным. А вот у отца Амвросия, который на себе нес все тяготы, С нет. И когда в наших разговорах возникали какие-то тревожные темы, и в тот момент, и позднее, он говорил: "Ну что же такого? Это бесы. Борьба с ними будет вечной...". И в этом слышались такое спокойствие и такая уверенность в конечной победе. Наверное, это и есть оптимизм верующего...»
***
«Это место я полюбила сразу...»
Уже несколько лет актриса Ольга Остроумова является членом попечительского совета Николо-Берлюковской пустыни, что находится в Ногинском районе Московской области. Однако за такой официальной формулировкой ее должности стоит самое непосредственное участие в деле восстановления обители. Хотя сама Ольга Михайловна против таких «громких», с ее точки зрения, слов. Но разговаривая с Остроумовой, понимаешь — на жизнь пустыни она смотрит не снаружи, а изнутри. И рассказ ее о монастыре напоминает рассказ человека... о своем доме.
Без чего нельзя возродить жизнь в разрушенной обители? Почему жертвовать на восстановление храмов не менее важно, чем на больницы и приюты? Что открывает для себя современный человек, приезжая в монастырь? Ответы на эти вопросы мы попытались найти в беседе с Ольгой Михайловной и игуменом Евмением (Лагутиным), настоятелем Николо-Берлюковской пустыни.
***
В рубрике «Кадры»
«Учительская история, или Педагог глазами фотографа»
В мае 2010 года в притворе храма св. мц. Татьяны прошла выставка фотошколы «Позитив», действующей при факультете журналистики Российского православного института св. Иоанна Богослова. На выставке были представлены работы выпускников курса «Мастер документальной фотографии». Это несколько фотоисторий о буднях, трудах, увлечениях самых разных верующих людей. К Дню знаний «Фома» решил опубликовать три такие истории, посвященные учителям.
***
Впервые в «Фоме» печатается рассказ, автором которого стал ребенок. Работа 12-летнего Артема Булгакова, победившая в номинации «Журналистика» детского литературного конкурса «Волшебное слово» — показалась нам вполне достойной публикации в «Фоме» (некоторые из сотрудников были в жюри конкурса).
Артем живет в Нижнем Новгороде, занимается в детской студии журналистики «Журналенок» при Центральной детской библиотеке им. Горького, публикуется в детских журналах «Саша и Даша», «Апельсинка». Учится играть на гитаре, любит рисовать.
Прихожанин собора святого благоверного князя Александра Невского. Его рассказ-победитель называется «Ангел по имени Оля»:
«... Утром Олю повезли в операционную. Даже лежа на каталке, она старалась шутить и даже умудрилась строить кому-то смешные рожицы. Я успел перехватить ее у лифта, улыбнулся и осторожно сжал холодные Олины пальцы. "Я буду тебя ждать", — только и успел шепнуть, как двери лифта мягко открылись, каталка въехала в кабину, с нее свесилась длинная светлая прядь... Все...»
В разделе Культура
«Третий Рим. История одной идеи»
Фрагмент фрески Пьетро Каваллини в церкви Санта Мария ин Арачели в Риме.
Церковь была основана в VI веке на месте, где, по легенде, императору Августу явилось видение Богородицы с Младенцем на руках.
Концепцию «Третьего Рима» сегодня нередко поминают политики, журналисты, общественные деятели, говоря: еще в XVI веке было очевидно, что именно России предначертано стать господствующей мировой державой, что имперские притязания Москвы вполне оправдываются особой миссией наследницы Рима и Константинополя. Но о чем на самом деле говорил автор концепции «Третьего Рима» старец Филофей? Действительно ли концепция дает России моральный карт-бланш на политическую и военную экспансию? Кто и как использовал идеи Филофея в русской истории? Об этом наш разговор с Ниной Васильевной Синициной — доктором исторических наук, автором монографии «Третий Рим: истоки и эволюция русской средневековой концепции».
***
О сценарии фильма о святителе Алексии Московском — в материале Юрия Арабова «Моя работа — не иконопись»:
«...В советское время я много раз смотрел фильм классика советского кино Якова Протазанова "Праздник святого Йоргена", где по сюжету один мошенник прикидывается святым, а его помощник — ущербным. И чего только ни делал "святой", чтобы продемонстрировать "святость": воздевания рук, величественные позы, имитация чудесных исцелений... Так вот, в наше время очень легко наступить на те же грабли, просто поменяв минусы на плюсы: снять фильм о святом, который ежесекундно творит яркие, убедительные чудеса. Исцеляет, низводит огонь с неба, гуляет по воде... Представляете, какие тут могут быть мощные спецэффекты? Но такой якобы православный фильм принесет зрителю только вред: одних он своей фальшью сразу отвратит от Православия, а у других сформирует ложное понимание веры. А ведь Христос нередко говорил тем, кого исцелял, чтобы они никому не рассказывали о случившемся. Подлинные чудеса делаются в тишине и тайне».
***
Московский Донской монастырь поистине уникален. Это не только памятник русской старины и некрополь с захоронениями выдающихся людей. Сегодня обитель С одна из немногих переданных не в пользование, а в полную собственность Церкви, и, хотя кому-то это покажется парадоксальным, именно она может послужить примером не только гармоничных церковно-музейных отношений, но и эталоном сохранения московской архитектуры.
Как такое возможно? — узнавал Алексей Соколов, запечатлев свои наблюдения в статье «Монастырь эпохи возрождения»:
«…Музеи часто слишком пекутся о целостности своих коллекций. Известны случаи, когда памятник уже восстановлен, а части его хранятся в музейных фондах, откуда их не хотят отдавать. Но еще чаще у музеев просто нет средств, и в этом их главная беда. Да, приходские священники порой нарушают нормы реставрации, но ведь чаще всего случается так, что средства есть, а вот условия, под которые они получены, не позволяют нормально ими распорядиться.
— Как это?
— Очень просто, С приводит пример Татьяна Дмитриевна. — Приходит спонсор и говорит: батюшка, давай я тебе большой колокол подарю! А батюшке надо саму колокольню укреплять, огромные деньги нужно зарыть в землю вместе с новым фундаментом. Но это же не так красиво и не показательно С спонсору это не нужно. И получается выбор: либо в сотый раз золотить купола на проседающем храме, либо совсем ничего не делать…»
***
«Путь человеческий» — рецензия священника Филиппа Парфенова на книгу-фотоальбом, выпущенный к 75-летию со дня рождения отца Александра Меня — в рубрике «Что читать».
***
Также хотелось бы обратить внимание на нашу давнюю, но не совсем забытую, возрождающуюся рубрику «Коротко». В ней приводятся коротенькие, но западающие в душу — изречения, истории и притчи:
«Макарий Египетский жил в пустыне, по ночам молился, а днем плел корзины из тростника, которые покупали у него жители близлежащей деревни. Однажды, забеременевшая молодая девушка оклеветала его перед односельчанами, сказав, будто это Макарий соблазнил ее. Возмущенные родственники обманщицы жестоко его избили. Святой не стал спорить, доказывая свою невиновность.
«Я сказал себе тогда: “Макарий, вот Бог послал тебе жену и ребенка. Теперь ты должен работать вдвое больше, чтобы содержать их”», — писал он об этом после.
Опозоренный монах спокойно продолжал жить в пустыне, молился, плел вдвое больше корзин и посылал деньги несчастной врушке, сделавшей его всеобщим посмешищем. Но когда ей пришло время рожать, она никак не могла разродиться и мучилась до тех пор, пока не назвала настоящего отца ребенка. Потрясенные селяне собрались идти и всей деревней просить у отшельника прощения. Не дожидаясь этого, Макарий Египетский навсегда ушел жить в другую пустыню».
В рубрике Эпилог
заместитель главного редактора журнала «Русский репортер», обозреватель газеты «Известия» Дмитрий Соколов-Митрич высказал свои мысли по номеру:
Попробовать на вкус другую жизнь
Тема сентябрьского номера «Фомы» — ложь о Церкви (с. 10). Мне, как журналисту, однажды приходилось писать на эту тему, с тех пор ни ситуация, ни мое мнение, в сущности, не изменились: спрос на негативную информацию о Православной Церкви не стал меньше.
Церковь идеально вписалась в тот комплекс неполноценности, который есть у людей, в том числе и у журналистов — мне кажется, это одна из существенных сторон неприязни к Ней. Чтобы повысить собственную самооценку, чувствовать себя героем, борцом за правду, разоблачающим зло, — нужен какой-то объект для битья. Церковь идеально подходит под эту роль: это большая, серьезная структура, с тысячелетней историей, но при этом достаточно безобидная. Значит, с ней можно открыто воевать и не бояться за свою безопасность, в том числе юридическую. Кроме того, само по себе наличие Церкви — немой укор, напоминание о том, что жить надо как-то иначе... Он многим не дает покоя.
Кое-какие из приведенных в теме номера фактов клеветы на Церковь стали открытием для меня. Например, информация о Торопецкой иконе Божьей Матери. Я действительно думал, что ее привезли в закрытый поселок для богатых, и обычные люди чудотворный образ не увидят. Оказывается, просто о каких-то фактах умолчали, где-то по-иному расставили акценты, забыли у кого-то что-то спросить... Современная ложь устроена совершенно иначе, чем это было, скажем, лет 50 назад: чтобы искусно соврать, нужно говорить только правду. В итоге картинка получается кривая, хотя чисто номинально лжи в ней нет.
Очень понравилось в теме номера интервью Андрея Золотова «Первое апреля круглый год» (с. 12): спокойный, трезвый взгляд на проблему. Он не опускается до ругани, но спокойно и взвешенно анализирует вопрос.
Переводя разговор от неправд вне Церкви к нашим собственным неправдам, Александр Ткаченко в материале «Уроки Иоанна Кронштадтского» (с. 22) пишет о разнице между покаянием и исповедью. Очень хорошая, но грустная статья. Хорошая, потому что помогает преодолеть ритуализацию, когда главным становится ритуал исповеди, а не факт покаяния. Грустная, поскольку заставляет вспомнить о том, что с самим собой тоже не все в порядке, что у самого тебя не всегда получается с глубиной подходить к исповеди.
Приведенные в статье отрывки из дневников праведного Иоанна Кронштадтского очень интересны. Они развенчивают миф об априорной святости монахов и священников. Это такие же люди, как и все мы, с теми же проблемами, с те же искушениями — и это не должно удивлять. Тем не менее, удивляет — все мы жертвы стереотипов.
Опровергнуть стереотип восприятия Церкви и музеев как двух бодающихся структур пытается Алексей Соколов в статье «Монастырь эпохи возрождения» (с. 76). Об этом в позитивном ключе в СМИ пишут редко, забывают, что на каждый конфликт между Церковью и работниками культуры есть тысячи примеров плодотворного сотрудничества. По собственному опыту могу сказать, что позитивная тема требует от журналиста гораздо больше труда и профессионализма, нежели негативная. Играть на темных струнах человеческих душ намного проще, чем найти хорошую, светлую историю и подать ее ярко, талантливо и без лишнего пафоса.
С точки зрения журналистики, очень большое достижение, что удалось взять интервью у Светланы Медведевой (с. 6). Здесь уже сам факт примечателен: не могу вспомнить, было ли в каком-либо СМИ серьезное интервью с супругой президента.
Наименее сдержанной из всех мне показалась статья-диалог Марины Журинской и Арсения Русака «Кое-кто говорит, что Бога нет...» (с. 30). Тем не менее, интересна попытка авторов логически разобрать утверждение «Бога нет — наслаждайтесь жизнью!» и его бессмысленность. Эта тема поднимает массу вопросов. Почему Церковь воспринимают как строгого надсмотрщика, а строки «Всегда радуйтесь» упускают из виду? Почему слова Христа «Иго мое благо и бремя мое легко» не воспринимаются, проходят мимо ушей? Наверное, чтобы осознать значение этих слов, нужно просто научиться искусству жить такой жизнью, попробовать ее на вкус... Ведь какой-нибудь изысканный сыр поначалу тоже кажется ужасной гадостью. А когда войдешь во вкус, уже ни за что не вернешься к бесполезному и безвкусному плавленому сырку.
