Как Евангелие соотносится с политикой? Кто-то скажет, что никак, и, с одной стороны, будет прав. Политика есть явление принципиально временное, текучее, политическая ситуация меняется очень быстро, в то время как Евангелие возвещает вечную и неизменную истину. Бессмысленно искать в нем указаний о том, за кого голосовать и ходить ли на митинги. Но с другой стороны, Евангелие должно соотноситься со всеми сторонами нашей жизни. То преображение, которое переживает христианин, затрагивает все - и, поскольку христианин живет в гражданском обществе, и эту сторону его жизни. Но как именно?
Оживление политической активности в нашей стране показало, что члены Церкви - тоже граждане, склонные придерживаться тех или иных политических воззрений, поддерживать ту или иную сторону в гражданском разногласии. Это разногласие переносится и в Церковь, и можно видеть, как православные люди бранят друг друга из-за разных политических симпатий.
Отличаются ли в этом отношении церковные люди от нецерковных? Боюсь, что недостаточно - разве что склонностью объявлять свои политические симпатии богоугодными, уверить всех (и прежде всего себя) что, выступая против своих политических противников, они выступают за правду Божию. Не обязательно дурные сами по себе, но полностью мирские соображения подкрепляются ссылками на веру. “Мы за правду, следовательно, Бог на нашей стороне”. Незаметно сама вера оказывается в подчиненном положении; явление это старое, его хорошо описывает еще К.С.Льюис в “Письмах Баламута” , где один бес наставляет другого: “Пусть он сочтет патриотизм или пацифизм частью своей религии, а под влиянием партийного духа пусть отнесется к нему как к самой важной ее части. Потом спокойно и постепенно подведи его к той стадии, когда религия просто станет частью "дела", а христианство он будет ценить главным образом за те блестящие доводы, которые можно надергать из его словаря, чтобы оправдать английские военные действия или же пацифизм. Не допускай одного, чтобы пациент рассматривал жизненные дела как материал для послушания Врагу. Если ты сделал мир целью, а веру - средством, человек уже почти в твоих руках и тут совершенно безразлично, какую цель он преследует. Если только митинги, брошюры, политические кампании, движения и дела значат для него больше, чем молитва, таинство и милосердие,-- он наш. И чем больше он "религиозен" (в этом смысле), тем крепче мы его держим. Я мог бы показать тебе целую клетку таких у нас, внизу. Потешный уголок!”
Трансцендентальные монархисты
Чем же должны отличаться верующие? Что Евангелие меняет в нашем восприятии политики? Мы, христиане, живем при абсолютной монархии - “Ибо Господь - судия наш, Господь - законодатель наш, Господь - царь наш; Он спасет нас. (Ис.33:22)”. Наше безусловное повиновение принадлежит только Господу нашему Иисусу Христу. В ситуации, когда мы испытываем конфликт лояльностей - требования каких-то людей или их групп приходят в столкновение с тем, чего требует Господь, мы должны безусловно повиноваться Господу. Где именно такое столкновение возникает, когда речь заходит о политике? Иногда оно носит явный характер - тиран, Диоклетиан, Гитлер или Сталин принуждает христиан к чему-то явно противному требованиям Евангелия - идолослужению или прямому отречению от Бога. Слава Богу, сегодня мы не сталкиваемся с такой ситуацией. Но столкновение может носить и не столь явный характер.
Чаще всего мы имеем дело не с угрожающими окриками тирана, а с гораздо более мягким давлением, с требованиями, которые иногда даже не озвучиваются и с угрозами, которые даже не высказываются. Мы можем находиться в среде, где подразумевается, что мы должны поступать определенным образом - в среде, которая отвергнет нас, если мы решимся поступать иначе. Мы, люди, по природе своей социальные существа, ищущие одобрения и поддержки других - и мы постоянно сталкиваемся с опасностью искать одобрения и поддержки не у Господа и Церкви, но у тех или иных групп, с которыми мы оказались связаны в силу различных жизненных обстоятельств. Очень часто мы совершаем неправильный выбор даже не осознавая его, а следуя установкам, принятым в группе, которую мы считаем “своей”. Это группа может быть либеральной, национал-патриотической, фрондерской, провластной - в любой момент мы можем оказаться перед лицом конфликта лояльностей. Более того, поскольку любая группа ищет неразделенной преданности своих членов, нам следует ожидать, что такой конфликт рано или поздно возникнет.
Злословить или помолчать?
Начнем с нашего отношения к другим членам Церкви. Евангелие говорит о том, что они, как и мы, призваны Богом в общение со Христом. Писание подчеркивает, что их призвание есть дело Божие, они находятся в Церкви потому, что Бог дал им веру. Эти люди оказались нашими собратьями не случайно, но по воле и замыслу Божию. Они - наши родные, они принадлежат к одной с нами семье, глава которой - Христос. Исповедуя нашу веру во Христа, мы провозглашаем этот факт - который менее всего зависит от того, насколько нам симпатичны другие члены Церкви. Наши родные по плоти могут не разделять (и часто не разделяют) важные для нас убеждения, наши симпатии и антипатии, наши вкусы и пристрастия - но они все равно остаются нашими родными, близкими, безусловно своими для нас людьми. Наше отношение к ним в гораздо большей мере определяется фактом нашего родства, чем нашими разногласиями. Мы готовы по-родственному общаться с ними, разделять с ними трапезу, заботиться об их интересах, восполнять их нужды. Это не значит, что мы отказываемся от своих взглядов - это значит, что мы не даем им уничтожить наше родство.
Любая группа ожидает демонстрации лояльности через отвержение членов других групп - это отвержение может быть предельно резким, а может принимать и относительно цивилизованные формы. То, что можно видеть в наших политических дискуссиях - это заявление своей политической позиции через обязательное, почти ритуальное злословие оппонентов. Требуется не просто сказать, что оппоненты неправы (это было бы совершенно понятно), но что они - дурные люди, достойные только презрения. Все, что может охарактеризовать оппонентов как дурных людей - высказывания каких-то их представителей, сообщения (достоверные или нет) о дурных поступках выходцев из их среды, тиражируется с большой охотой и комментариями в стиле “посмотрите только на этих дураков и мерзавцев”. Такое поведение отчасти понятно - позитивная самоидентификация требует определенных усилий, продумывания своих взглядов, согласования их с другими людьми. Негативная - через общего врага - дается гораздо легче.
Этот образ действий воспринимается и православной средой - и это как раз пример конфликта лояльностей между послушанием Господу и послушанием своей политической группе. “Не злословьте друг друга, братия. (Иак.4:11)” говорит Апостол, а политическая деятельность, увы, на три четверти состоит из злословия.
Представьте себе, что Ваш отец - старый, закаленный сторонник партии синих; Вы же горячо поддерживаете партию зеленых. Станете ли Вы разносить какие-то не слишком удачные высказывания Вашего отца, сопровождая их язвительным комментарием на тему “какие же все-таки идиоты эти синие!”? По-видимому, нет. Любовь и уважение к родному человеку будет для Вас важнее, чем желание еще немного пнуть вражескую партию.
Всякий раз, когда мы оказываемся перед соблазном еще немного пнуть политически враждебную силу в лице наших православных братьев, имеющих другие взгляды, мы оказываемся перед выбором лояльности - для нас важнее преданность партии или преданность Господу? Возможность пнуть политических противников и наше родство во Христе? Всякий раз, когда тот или иной православный человек (чаще священник) делает политически окрашенное заявление, некоторые православные люди спешат публично выразить свое непочтение к нему, дабы заявить свою лояльность своей политической группе - “только не подумайте, что мы с ним! Мы с вами!”
Что же делать? Есть не только христианская, но и просто житейская мудрость, глубину которой сложно переоценить - нам гораздо чаще приходится сожалеть о наших словах, чем о нашем молчании. Если мы считаем, что наш собрат неправ, у нас есть четкая инструкция, как поступать (Мф.18:15-17) В крайнем случае, мы всегда можем сказать, без презрения и враждебности, “я не разделяю этого мнения”.
Пропаганда или обличение?
Однако мы тут же слышим, что наша нравственная обязанность - обличать ложь и выступать за истину. Что же, это действительно наша обязанность. Проблема в том, что ей прикрывается нечто другое - попытки использовать нравственную риторику во вненравственных целях. И здесь возникает еще одна линия разлома, еще один конфликт лояльностей. Любой политический (и тем более военный) конфликт его участники требуют рассматривать как этический - как столкновение добра и зла, эльфов и орков. Если соответствующая риторика, к несчастью, приобретает еще и религиозный оттенок, обе стороны уверяют, что Бог на их стороне. Как пел Боб Дилан, “Кто-то нажмет на кнопку, и мир сгорит в огне, ведь никто не задает вопросов, когда Бог на его стороне. Трудно думать об этом, но решать тебе - когда Иуда предал, был ли Бог на его стороне?”
Библейская заповедь “Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно. (Исх.20:7)” относится именно к этой ситуации - к попыткам привлечь Господа Бога в отдел агитации и пропаганды. Как понять, когда мы имеем дело с пророческим обличением зла и несправедливости, а когда с поминанием Имени всуе? Конечно, это вопрос который надо рассматривать применительно к каждому конкретному случаю - но есть один явный критерий. Насколько сильно пророк огорчает и раздражает своих? Пророк Амос произносит по нарастающей обличения против языческих народов, грозя им Божиим гневом, но заканчивается это наиболее резким обличением в адрес самого народа Божия. “Свои” - это не сограждане в целом (увы, политическое противостояние как раз и сопровождается исключением множества сограждан из “своих”), а именно свои в политическом отношении. Если Вы готовы обличать своих (вызывая их острое недовольство, обвинения нелояльности, в литье воды на мельницу врага и т.д.) Ваша мотивация может быть нравственной; если по отношению к своим вы готовы проявлять снисходительность и милосердное благоумолчание, а вот по отношению политическим противникам - изрекать самый строгий и внимательный суд, то, увы, это не искание правды. Это искание того, как употребить моральную (или даже религиозную) риторику в интересах своей группы - при очевидном приоритете интересов группы над собственно моралью или религией. Бывает иногда лучше воздержаться от гневных нападок, обличить людей кротко и деликатно, с глазу на глаз, когда у нас есть возможность внимательно выслушать их самих - но тогда такое благоразумие следует проявлять и по отношению к политическим противникам.
Если степень нашего негодования сильно варьируется в зависимости от того, с чьими безобразиями мы имеем дело - “своих” или “противников”, то это негодование имеет отнюдь не моральную природу.
Может ли ненависть быть богоугодной?
Еще одна линия конфликта между политической и христианской лояльностью возникает тогда, когда “своя” группа требует ненависти к “врагам”. Самый простой тест на групповую лояльность - “ненавидите ли вы N так, как ненавидим его мы?”. Самое простое провозглашение такой лояльности - изъявление всяческой ненависти к тем, кого положено ненавидеть в этой группе. Самый явный знак измены делу партии - какие-то дружелюбные, или хотя бы не исполненные ненависти слова о противниках. “Я не разделяю убеждений N, но полагаю его честным человеком, искренне болеющим за страну” - фраза, которую трудно услышать в нашем политическом контексте. Враги нашей партии обязаны быть не просто заблуждающимися, а распоследними негодяями. Любое сомнение в этом трактуется как измена.
Увы, ненависть - топливо, на котором часто работает политика. Христианину, однако, запрещена ненависть. Крики “не забудем, не простим” в чей бы то ни было адрес несовместимы с Евангелием. Нам заповедано любить наших врагов. Можно пытаться обойти это, говоря, что мы ненавидим не наших личных врагов, но врагов Правды, Правда же есть правда нашей партии, следовательно ненавидеть врагов нашей партии позволено. Но это очевидный и грубый самообман. Евангелие заповедует любить именно тех, кто враждебен к нам из-за нашей верности правде Божией.
Медь звенящая и кимвал звучащий
Это особенно важно, когда речь идет о членах Церкви. Церковь - это школа любви к ближнему, и ближние посланы нам именно затем, чтобы мы могли научиться милосердной любви, которую Новый Завет называет “агапе”. “Агапе” - это не партийная солидарность и не дружеская симпатия. Это отношение к глубоко несимпатичным нам людям, взгляды которых могут быть нам глубоко чужды. Отношение, основанное на той реальности, которую мы видим глазами веры - этот человек создан по образу Божию, искуплен драгоценной кровью Христовой и призван к вечной жизни. Он дорог в очах Бога - и поэтому должен быть дорог в наших очах. Именно это определяет христианский взгляд на человека - а не его приверженность той или иной стороне в политике.
В чем конкретно это должно проявляться? В делах братской любви, конечно, но начать можно с малого - с принципиального отказа от любых проявлений ненависти, неприязни и враждебности. Вообще в любом нравственно здоровом обществе публичное изъявление ненависти должно быть таким же непристойным, как публичная дефекация. Но пока агентами оздоровления должны быть христиане - не использовать снижающую лексику. Не выдвигать недоказуемых или преувеличенных обвинений. Не пытаться разрушить чью-то репутацию в целом - даже когда мы выступаем против каких-то взглядов и действий этого человека.
А как же бороться со злом? А как же вступаться за правду? Апостол говорит, что абсолютно все, что делается без любви, пусто и бессмысленно: “ Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею [дар] пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что [могу] и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. (1Кор.13:1,2)” Мартин Лютер Кинг победил глубоко укоренившееся зло в своей стране не тем, что кипятил злобу - озлобления хватало и без него - но тем, что действовал как христианин.
Изберите ныне, кому служить
Конфликт между повиновением Господу и повиновением каким-то другим силам может быть явным - когда от нас прямо требуют акта идолопоклонства или отречения, но чаще он выглядит как требование (или склонение) к чему-то явно несообразному Евангелию. К злословию там, где Евангелие требует от него воздерживаться. К ненависти там, где оно требует любви. Вера во Христа не определяет, за кого мы голосуем и ходим ли мы на митинги. Но она определяет, как мы относимся к нашим ближним - разделяют они наши политические воззрения или нет. Вера, когда она есть, проявляется в повиновении Господу. “Что вы зовете Меня: Господи! Господи! - и не делаете того, что Я говорю? (Лук.6:46)”
