Валерия Германика, по ее словам, атеисткой не была никогда. Крестили Валерию, когда ей еще не исполнилось пяти лет. Бабушка научила молиться. Валерия даже читала перед сном «Отче наш»… Но вера у нее была своя — «без Церкви»: понимала, что Бог есть, но с Ним как бы соперничала и даже в 16 лет сняла с себя крестик…
«Перестроечными» детьми родители особенно не занимались, взрослым было не до того. Дети росли как трава. Никто специально не рассказывал девочке ни про общечеловеческие ценности, ни о том, как быть хорошей женой или матерью... И про Бога, про религию тоже никто ничего не объяснял. Жили семьей в однушке: бытовуха, рутина... Чтобы уйти от всего этого, Валерия выбрала андеграунд: стала фанаткой Мэрилина Мэнсона, готических и «блэк-металлических» групп, жила этой субкультурой в адекватной себе среде, тусовалась с такими же фанатами, ходила вместе с ними на кладбище, пили там портвейн, читали «темную метафизику», книги мрачные, упаднические — Эдгара По, Бодлера... Диалог с Богом вроде бы в душе был, но какой-то странный: чувствовала присутствие Бога, но сильнее чувствовала присутствие дьявола:
— Когда ты обижен на Бога за то, что у тебя всё плохо, когда ты ругаешься, говоришь, что Бог плохой. Всё это было и в песнях, которые мы слушали...
Когда умерла бабушка Валерии, обида на Бога усилилась — стало совсем одиноко. Ведь растила Валерию в основном бабушка, и после ее ухода из по-настоящему близких живых существ осталась только собака... В одном из интервью Германика говорила: «Я поняла, что пришла смерть, и пришла инстинктивная боязнь ада и вечного небытия».
Поиск пути к Богу продолжался. Валерия пробовала заходить в церковь — у себя в Строгино, на окраине Москвы. Но ощущения дома в ней не нашла: «...никто навстречу не бежал: хо-хо, заходи!» При этом Валерия чувствовала, что вечное небытие — рядом и нужно срочно что-то сделать для своей страдающей, печалящейся души... Ушла из школы. Пыталась спрятаться от депрессий и в алкоголь, и в увлечение собаками, и в чтение книг...
— Первую половину своей жизни я всё время хотела умереть, потому что мне категорически не нравилось всё, что происходит. А вторую половину я хотела, наоборот, жить, но жить как-то по-другому, счастливо...
Но лишь когда Валерия переехала в центр Москвы, она впервые осознанно пришла в церковь — в Высоко-Петровский монастырь. И там к ней вдруг подошел монах: «Добро пожаловать!» Видимо, пришло время. Она нашла Дом...
Через много лет, когда у Валерии родилась старшая дочь, Германика долго ее не крестила: помня свой опыт, хотела, чтобы дочка выросла и сама сделала свой выбор.
Сейчас Валерия утверждает, что ее собственная вера осталась той, «детской»:
— Моя вера — как у детей. Я вижу, как дети верят. Мне одинаково страшно убить человека и съесть йогурт в среду... Вера для меня — возможность жить вечно, никогда не умирать, спастись, быть счастливой, жить в гармонии...
Полную версию интервью Валерии Германики, где она рассказывает о своем пути к Богу, читайте на сайте журнала «Фома».
