Утром позвонила верующая знакомая, посетовала на грубость медиков в поликлинике, с грустью и обидой констатируя, что невозможно к этому хладнокровно относиться, а реагировать тоже нельзя. Я хотела было сказать ей привычное «терпи и смиряйся», но тут память моя вмиг вернула мне мои собственные обиды на врачей — все перенесенное в больницах с самого рождения. Поняла, что не имею права раздавать советы, пока сама искренне не прощу. Пожелав своей знакомой крепиться, я села и всерьез окунулась в свое прошлое, чтобы наконец обрести мир в душе.
Вначале перед моим мысленным взором пронеслась чередой серия болезненных процедур и операций в больницах. Хладнокровие и грубость врачей, их снобизм и сарказм лишь усиливали страдания. Но тут душа вдруг спросила у разума: разве только такие врачи встречались на твоем пути? Разве ты забыла?..
Мне двенадцать лет, после премедикации меня бегом везут на каталке в операционную, устранять контрактуры в ногах — надо успеть, пока инъекция действует. Конец ноября. В операционной — ледяной холод. Спиной к окну стоит наизготовку хирург. Меня подвозят к столу, велят быстренько перелечь на него. И тут начинается: детский каприз, умноженный на действие введенного препарата — я отказываюсь ложиться на стол без одеяла и подушки! Все начинают уговаривать, стыдить меня, даже угрожают применить силу, от этого моя плаксивость и упрямство только усиливаются. И тут хирург поворачивается ко мне и, по-доброму глядя в глаза, говорит медсестрам: сделайте как она хочет. Тут уж они начинают спорить с ним, мол, антисептика, не положено. Но он настаивает на своем и сам подает подушку. После чего я перебираюсь на операционный стол и спокойно укрываюсь одеялом. Я немного успокаиваюсь и тут следует второй акт драмы — наркоз: я не соглашаюсь надеть маску, ни за что ! Но снова тот же врач разрешает мне немного поиграть со страшной маской, а потом просит просто один раз вдохнуть, чтобы увидеть… сказочную страну. Что я благополучно и делаю. Операция прошла успешно, все зажило быстро. Не сразу я оценила по достоинству поведение врача, но вот теперь, спустя годы, вижу, что он использовал по отношению ко мне такую же икономию, какая применяется порой в христианстве в вопросах духовных: это когда нельзя, но для вразумления и в виде исключения можно. Этот принцип прекрасно сработал со мной. А врачу за это низкий поклон.
На душе немного посветлело. А потом пришло и другое воспоминание. Мне нужно к урологу. Но опытный врач — в санатории и принимает только своих, санаторных. А я просто местный житель. Стало быть, придется понадеяться на удачу или соврать. Получилось только первое. Врач открыл дверь и спросил, по путевке я или нет. Я выпалила «нет!», смутилась и замерла, глядя на него, как кролик на удава. Возникла пауза, затем он пригласил меня войти в кабинет. Он потратил на меня свое время и не взял за это ни копейки. Так я на долгие годы обрела замечательного врача-консультанта. Сейчас его уже нет в живых. Но, вспомнив его, я вновь испытала горячую благодарность, и душа просто взлетела вверх от всего пережитого вновь.
Это воспоминание вновь вызывает в душе чувство благодарности. Но тут же память приходит на память хамство одного известного доктора на медицинском сайте, куда я обращалась за консультацией. Так хотелось тогда заявить на том сайте: «врач, исцелися сам!», а еще лучше — крикнуть прямо в лицо!
Но тихий внутренний голос напомнил не только о том, что врачи и лекарства — от Бога. «Не надейтесь на сынов и князей человеческих», но уповайте на Промысл Божий. И тогда уйдут и обиды, и злость, и необходимая помощь непременно придет. Все мы на этой земле — большая, хотя и не очень дружная семья, и у каждого — свой крест и свое призвание: у одних — перо, у других — скальпель.
Завтра я увижусь со своей знакомой и теперь, слава Богу, знаю, что ей сказать. Я уверена теперь, что ей это поможет, как помогло и мне.
