"Мы мечтали поехать в свадебное путешествие в Чехословакию или Болгарию, но мужу не дали разрешение, хотя он никогда не работал в почтовом ящике. Так никуда и не поехали".
"Заслужить надо было". Анна Алексеевна настолько опешила от этих слов, что не нашлась с ответом. Ей очень хотелось осадить почтенную соседку по даче, напомнить, что, проработав всю жизнь в крупных компаниях, они с мужем "заслужили" пенсию на единственную поездку в Египет (и то зимой, не в сезон), да оплату коммуналки в доставшейся от родителей квартире. Но гордое "заслужи" эта дама третьего возраста произносила с явным знанием дела…
Елена Петровна с Анной Алексеевной лениво пили чай на веранде дачи, которую та, наконец, достроила. Такое удивительно спокойное, расслабленное случается состояние, когда осознаешь, что ничего не надо делать, никуда не опаздываешь, а блокнот с "долгами" по невыполненным делам остался дома.
Кусковой сахар, баночка абрикосового джема, соленые галеты, дешевые "дачные" кружки, использованные пакетики чая лежат на чудном блюдечке в форме чайника. И почти полная тишина, нарушаемая редкими фразами "ни о чем". Остальное время они молча смотрели в окно: у забора о чем-то взволнованно спорила с ветром старая сосна. Доказывая свою правду, взволнованно била себя по стволу ветками.
День, вероятно, тем бы и завершился, но под дверью раздался смущенный искусственный кашель, явный знак, что к подружкам заглянул старик-сосед. Ему было невыносимо скучно. Поднявшись в 6 утра, он переделал все дела (как же можно бездельничать). Полил огород, в 98-ой раз разобрал в сарае инструменты, разложил их заново по полочкам и даже пообедал с женой. Теперь насытившееся тело вынуждало душу томиться по спору "за правду", с чем он и отправился на ближайший участок, не подозревая, что там наступил день генерального ничегонеделания. Прошелся по "предательнице" Меркель и "продажной проститутке" Ципрасу, похвалил Соловьева ровно за то же, в чем обвинял грека.
Вялая реакция разгневала старика, и он ушел, бранной походкой выдавая раздражение, от чего приятельницы, пробудившись, поневоле принялись за соседей. Немного о нем, куда больше о ней, которая только казалась тихоней при громогласном супруге. Солировала, безусловно, Анна Алексеевна, знавшая стариков не один десяток лет. Ее удивляла их стойкая убежденность в незыблемости привитых еще во времена СССР идеалов и установок, не менявшиеся ни при каких жизненных обстоятельствах. Как, например, убежденность, что все, любую малость, надо заслужить.
Страна развитого социализма, неуклонно стремящаяся к коммунизму, быстро забыла о пропагандируемом ею основополагающем принципе "от каждого по способностям, каждому по потребностям", преобразовав его перевертышем в "заслужи". Заслужить надо было достойную зарплату, возможность рожать не одного ребенка, а сколько считают нужным муж и жена, квартиру, отпуск вообще и уж тем более отпуск заграницей. Никто и никогда не говорил, кто будет подсчитывать баллы, когда и какой цензор даст добро, и без того ясно, что это "кто надо", и сделает он правильные выбор "когда придет время".
Время пришло, СССР канул в вечность, а принцип "заслужи" остался с нами навечно, недоумевала, сидя на даче Анна Алексеевна. Елена Петровна хотела было сказать, что подобная вера в "заслужи" исключение, как вспомнила, что недавно пожаловалась любимой подруге Сашеньке – тяжело стало работать после серьезной болезни. И услышала в ответ, как та любила, бывало, поработать, а придя домой после трудового дня, "еще и тряпкой помахать". "Я напомнила ей, что последний раз работала она 20 лет назад, а последние 10 "махает" тряпкой домработница". – Анна Алексеевна с интересом слушала. – "На что Сашенька вдруг довольно жестко мне ответила, что она это заслужила. Чем, как, когда мне спрашивать не хотелось. Как и о том, почему же я не достойна этой самой заслуги", - вздохнула Анна Алексеевна.
Подруги замолчали, пытаясь осознать, отчего не превратились в пережитки прошлого столь беспринципные принципы. Не найдя ответа, Анна Алексеевна встала включить плиту, достала с верхней полки самый лучший чай, привезенный ею из Китая (они с мужем уже давно путешествовали по всему миру), заварочный чайник, выкинула пакетики и обернулась в окно. Сосна никуда не делась и по-прежнему что-то старательно доказывала ветру…
P.S. Не знаю отчего, но с тех пор, как появилась эта история, меня постоянно преследует конфета. В буквальном смысле. Помните: шоколадный кирпичик, в обертке желтого цвета, на картинке девочка – будто бы протягивает конфетку собачке, а на самом деле подняла высоко, дразнится: "Ну-ка отними!". Казалось бы, я совсем о другом писать собиралась. Или я ошиблась?
Фото на заставке: flickr.com, Thawt Hawthje , "Здесь проживает бабушка 86 ЛЕТ. ПОЖАЛУЙСТА, НЕ БЕЙТЕ СТЁКЛА!"
