Вопрос читателя:
Если Бог есть и Он всемогущ, то почему он же Он не исцелит всех больных и калек?
Отвечает Сергей Худиев:
Бог иногда совершает чудеса, в том числе чудеса исцеления. Но любой исцеленный человек рано или поздно умрет, а Бог хочет подать человеку нечто гораздо большее, чем физическое исцеление.
Хотя мы часто не признаем этого, наше главное несчастье не в том, что мы бываем больны. Наше главное несчастье (и корень всех наших несчастий) в грехе.
Бог создал нас для совершенного, полного, вечного счастья, по сравнению с которым самая счастливая, полная и здоровая жизнь, которую мы знаем, — бледная тень. Но мы лишили себя этого счастья через грех, противление Богу, пренебрежение Его волей. Грех глубоко разрушил нас самих и исказил наши отношения с мирозданием, в этом смысле самый здоровый и самодостаточный человек остается безнадежно больным, и цель Бога — привести нас к спасительным отношениям с Ним, очистить нас от греха, восстановить нашу природу.
Поэтому Бог не стремится к тому, чтобы дать нам временные блага, вроде достатка или здоровья, но делает все для того, чтобы привести нас к вечной радости. Он может дать нам исцеление, а может оставить нас страдать от болезни, исходя из этой главной цели — нашего вечного блага и вечного блага других людей.
Святой апостол Павел, которого Сам Господь называет Своим избранным (см. Деян 9:15), страдал от какой-то мучительной болезни, как он сам пишет: И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова (2 Кор 12:7-9).
Трагедия греха в том, что мы бываем худшими врагами сами себе — иногда отменное здоровье может привести к гордыне, забвению о Боге, многим грехам, угрожающим нашему вечному спасению. И Бог, зная, что нам в вечной перспективе полезно, а что нет, нам его может и не дать.
