У белой кладбищенской церкви суетно и многолюдно. Троица, и сверх обычного, много женщин в темных платках, мужчин, по двое несущих венки, машин, привезших свой скорбный груз.
Мы не сразу, путаясь от растерянности и печали, находим зал для отпеваний. Батюшка с белоснежными кудрями, поясняя нам каждый шаг, тихо читает молитвы.
Хороним хорошего человека.
Он прожил неудачливую жизнь. Тяжело болел. Прошлым летом, хороня мать, сказал вдруг: я не протяну больше года.
Но ему неожиданно стало лучше, он стал чаще выходить из дома, много гулял со своей взрослой дочерью, лучшим, что было в его биографии.
На ее руках и умер.
Перед смертью терял сознание, снова приходил в себя, засыпал и все время звал мать.
Даже не звал, а будто говорил с ней:
- Мама, мама, я скоро приду!
Словно мальчишка, заигравшийся в мяч во дворе, задрав голову, кричал маме, которая смотрела на него из окна:
- Мама, я скоро приду!
Дочка его, с распухшим от слез лицом перестала, наконец, храбриться и плакала, прильнув плечом к двоюродному брату.
Став чередой, мы прошли мимо родного человека, последний раз взглянув в его лицо.
А оно было спокойно и безмятежно, его доброе лицо.
Он уже был с мамой.
