Однажды пригласили меня в гости в состоятельную по нашим донбасским провинциальным меркам семью. Пригласили, по всей видимости, с двоякой целью: познакомиться поближе (глава семьи – директор шахты и храму нашему помогал), да каким-то образом на сына тинэйджера повлиять, хулиганистый был паренек.
Семейство интересное оказалось. Ищущие. Внутренне они уже понимали, что без Бога в пустоту все свершения и достижения, но вот почему верить именно так надобно, а не иначе, согласия между ними не было. Поэтому вопросов ко мне, как священнику, было много, спорили мы изрядно.
Уже собирался уходить, да вспомнил, что в барсетке у меня диск компьютерный есть, с видеозаписью пасхальной службы в нашем храме. Предложил посмотреть, тем более, что семейство это к освящению куличей и пасох приезжало и, естественно, увидеть себя им интересно было.
Запись долгая, поэтому решил немного литургийного богослужения им продемонстрировать, а затем уже заключительный аккорд пасхального праздника. Минут пять посмотрели и затребовала хозяйка выключить плеер, или вперед «перекрутить».
На мой недоуменный взгляд супруга нашего благодетеля с извинениями объяснила, что она не может этого видеть и слышать, так как ей тут же похороны своих близких вспоминаются, и портить хороший вечер упоминанием смерти ей не хочется.
Изначально даже растерялся после слов этих, попытался объяснить, что смерть есть не только объективная реальность, но и тот момент жизненный, к которому готовится надобно на протяжении всей жизни.
Не поняли. Видно плохо растолковывал и аргументов убедительных не нашел. Казалось бы, какие еще доказательства нужны, если Христос воскрес? Уже позже понял, что понимали они веру, как набор нравственных правил и моральных установлений и не более того. Да и иначе быть не могло, воспитание-то советское…
Прошло довольно много времени после моего гостевого визита. Я уже в городском храме служить начал и как-то под праздник Успения увидел в храме знакомое лицо супруги благодетеля нашего сельского прихода. Она молилась. Причем, не так, как это неофиты делают, а с «чувством, толком, расстановкой», совершенно не выделяясь среди верующих. Было видно, что для нее храмовая молитва знакома и необходима, поэтому когда она подошла к Чаше я уже не боялся, что что-либо во время причастия не так сделает. Просто тихонько попросил ее, чтобы задержалась после службы. Интересно все же стало, как та, которая даже видео с богослужением смотреть не смогла, стала человеком церковным.
После литургии на скамеечке в алле церковной присели и поведала она мне историю своего воцерковления.
— Мы сами в селе родились, батюшка, — начала она свой рассказ. — Отец заведующим на ферме был, а это по тем временам, должность большая. Смог он всех нас, своих трех детей, учиться в город отправить. Двое институт закончили, один в техникуме диплом получил. Каждое лето, в село к родителям ездила, да и с одноклассниками там встречались, детство то не забывается.
А в школе нашей спортзал был, он в церкви бывшей располагался. Церковь древняя — деревянная, да и внутри большая. Ее не снесли только потому, что школа под свои нужды приспособила. Мы хоть и знали, что это храм бывший, но как то внимания на это не обращали, нам ведь четко рассказали, что Бога нет и религия это отжившее прошлое нашего народа. Нет, мы знали конечно, что Успенской церковь называлась, да и бабушки наши о том, какая она была рассказывали, но серьезно не задумывались, почему «Успенская». После каждой зимы, церковь внутри белили. Старая побелка стиралась и из под нее иконы проглядывали, но это тоже как-то нас не волновало, хотя я сама ни один раз видела, как наши пожилые учителя, заходя в спортзал, крестились украдкой.
Когда замуж вышла, ездить реже стала, а там и родители на кладбище переехали. Тяжело я их смерть перенесла, а тут еще и сыночек двухлетний у нас с мужем к Богу ушел. В годы их смертей уже храмы открыли, священники приезжали отпевать и сыночка, и родителей. Так на меня это пение тяжко подействовало, что любой священник или песнопение церковное, мне мое горе напоминали.
После того вашего прихода решили мы с одноклассниками на сорокалетие нашего выпуска вместе в нашей школе собраться. На последнее воскресенье августа наметили встречу. И съехались, почти все. Школа такая же стоит, как и раньше, а вместо нашего спортзала — церковь действующая. На свое место вернулась. И народа в церкви — много-много. Нарядные все, радостные. Две учительницы наши, которые живы еще, задержались и позже на встречу пришли. В платочках светленьких и блузки на них нарядные. На службе они были.
Оказывается мы на день Успения Богородицы свою встречу одноклассников назначили, а церковь то наша успенская! И ведь никто не предполагал, что это церковное торжество, праздник двунадесятый. Назначили и всё.
Радость встречи, как в церкви говорят, усугубилась праздником этим, а меня все же смущало: почему они радостно смерть празднуют? Ведь Успение – день смерти? Как можно улыбаться, когда перед тобой икона с умершей Богородицей? Да и свои ежегодные поездки на кладбище перед Пасхой, могилки поправить, да покрасить, вспоминаю. Хотя и много уже времени прошло, как в иной мир ушли и родители, и сыночек, а сердце болит. Я после этого кладбищенского дня сама не своя.
Набралась смелости да и спросила у нашей бывшей математички, Зинаиды Семеновны, чему вы радуйтесь? Почему праздник в день смерти? Зинаида Семеновна, как в те в давние годы, по голове меня погладила и тем же, как и сорок лет назад, голосом говорит:
— Да потому, деточка, празднуем, что у Нееn ни смерть, а Успение. И у каждого из нас, если к Богу повернешься, тоже успение будет. Жизнь то этими годами не кончается...
Долго я над этими словами думала, а потом взяла и поехала к Зинаиде Семеновне в гости. Она меня и молиться научила, и к первой исповеди привела, да и причастилась я впервые в своем «школьном» храме.
Вот такой рассказ моей давней знакомой, а теперь еще и прихожанки. Не нашел я в годы раннего своего священства аргументов и нужных слов, плохой из меня миссионер и апологет оказался. Старенькая же учительница все просто объяснила.
Вернее, нет. Не так.
Богородица в храм ее привела, по молитвам старенькой учительницы, и с Богом познакомила. В день Своего светлого Успения.
