Уроки музыки в Свято-Владимирской школе — отнюдь не “проходная” дисциплина. В те дни, когда церковные праздники попадают на школьные будни, в храме св. князя Владимира совершаются “гимназические” Литургии, во время которых ребята вместе с учителями поют и прислуживают за богослужением.
Уроки музыки не только готовят ребят к пению на клиросе, но и гармонично дополняют школьное воспитание. На занятиях они разучивают песни, знакомятся с нотной грамотой, играют на разных музыкальных инструментах, учатся слушать учителя и друг друга.
Свято-Владимирская православная школа была создана в Москве в 1991 г. прихожанами храма святого князя Владимира в Старых Садех. Идея создания школы принадлежала протоиерею Сергию Романову, настоятелю храма. Он и сегодня, вместе с протоиереем Алексием Уминским, настоятелем храма Святой Троицы в Хохлах, является духовником школы.
Зарисовками с урока музыки в Свято-Владимирской школе делится фотограф и журналист Анна Гальперина.
Когда мне было пять лет, в нашем доме появилось пианино. Черное. Старое. Явно уже пожившее. Видимо, к нам его отправили на пенсию – доживать свой век.
Мама мечтала, чтобы я занималась музыкой. Чтобы я играла гаммы по утрам и вечерам, а затем и фуги, сонаты, этюды и увертюры. Ей казалось, что именно музыка делает человека свободным: плохо тебе, пришел ты с работы, сел за фортепиано – и все… Нет тебя. Ты не здесь, а в каких-то иных мирах. Паришь. Живешь. Летаешь.
Но все оказалось не так. Для меня. Первые гаммы. Счет. И-раз, и-два, и-три… Методичное похлопывание учительской руки с ярко-красным маникюром. Первые «произведения»: Как под горкой под горой.. До-до, ре-ре, ми-ми, фааа… До сих пор помню. Азбука, как никак…
Я не доучилась в музыкальной школе всего год. Надоело. Я понимала, что великим музыкантом не буду. Аккомпаниатором – тоже. А уж учителем музыки – с красными ногтями и перхотью в волосах – никогда. Мое старое пианино сгинуло где-то в многочисленных переездах. У него была веселая старость – клавиши обклеены бумажками от импортной – дефицитной – жвачки, разрисованы фломастером. А я стала фотографом…
Недавно мне пришлось снимать первый класс. Четыре урока – русский, физкультура, математика и… музыка. Тот же черный инструмент. Счет: и-раз, и-два, и-три. До-до-ре-ре-ми-ми-фааа…
Когда потом я просматривала фотографии – а мне надо было отобрать самые «красивые» для родителей, - я увидела на лицах детей что-то такое, что вдруг вернуло меня в мое детство – тревожное ожидание, напряжение, звенящую струну и неуверенный вопрос в глазах - так или нет? Сфальшивил или попал? И это проступало в детских глазах только на одном уроке . На музыке.
Огромное черное пианино и маленькая девочка рядом.
Растопыренные пальцы и сосредоточенный счет звуков по долготе.
Оттопыренный мизинец левой руки, зажимающей дырочки на свирели.
Дрожащая жилка на шее, вибрирующая в тон песне.
Нестройный детский хор и все перекрывающий и вытягивающий голос учителя.
Торжество музыки и собственная ничтожность.
Урок музыки, который потом продолжается всю жизнь. И тот же тревожный вопрос в глазах: сфальшивил или попал? Хотя бы в одну ноту? Хотя бы раз в жизни?
Я до сих пор не могу слышать ученическую игру на фортепиано: до-до, ре-ре, ми-ми, фааааа…
