Судьба преподобного Максима Грека наполнена крутыми поворотами и потому напоминает приключенческий роман. Как этот средневековый интеллектуал из знатного рода, объездивший в поисках истины культурные центры Европы и подвизавшийся на Афоне, оказался на Руси, где прошел и через почести, и через гонения, а потом был прославлен как святой?
4 июля мы вспоминаем обретение мощей преподобного Максима Грека.
Из Греции в Италию и обратно
Преподобный Максим (в миру Михаил Триволис) родился в Греции около 1470 года. Он происходил из знатного рода, получил прекрасное образование и воспитание, в юности интересовался политикой, овладел искусством каллиграфии, выучил латынь.
Около 1492 года Михаил отправился в Италию для продолжения образования вместе с греческим ученым-гуманистом Иоанном Ласкарисом. Сначала он жил во Флоренции, затем посетил Падую, Феррару, Верчелли, Венецию и другие культурные центры, где слушал лекции, принимал участие в ученых диспутах, преподавал и делал переводы.
Главным впечатлением от итальянской жизни Михаила Триволиса были проповеди Джироламо Савонаролы — приора монастыря Сан-Марко во Флоренции. Савонарола обличал язвы и пороки современного ему общества, критиковал римского папу и в конце концов был казнен. Михаил находился под глубоким впечатлением от его красноречия, идей и реформаторской деятельности. На всю жизнь запомнил он пламенные проповеди Савонаролы, а устройство и образ жизни монашеских орденов доминиканцевДоминиканцы — католический нищенствующий монашеский орден, основанный в XIII веке ученым монахом и проповедником Домиником Гусманом., к которым принадлежал Савонарола, и картузианцевКартузианцы — католический монашеский орден, основанный в XI веке Бруно Картузианцем. Отличительная черта ордена — сочетание затворничества и монашеского общежития в пределах одной обители. с тех пор считал образцом «совершенного иноческого жительства», отмечая, что «благие начинания» могут быть даже у людей, исповедующих «неправые учения».
Под влиянием проповедей Савонаролы 12 июня 1502 года Михаил Триволис вступил в доминиканский монастырь Сан-Марко во Флоренции в качестве послушника. В письме к другу этого периода он писал: «У меня нет ни времени, ни спокойствия души и ума не только потому, что я ничего не нашел ни у кого из здешних, но и потому, что меня бросает вверх и вниз, как корабль, сотрясаемый переменчивыми ветрами в открытом море». Он оставался в монастыре в течение 10 месяцев, а причину ухода объяснил в частном письме тем, что его одолели болезни.
Прожив потом еще некоторое время в Венеции, Триволис возвратился в Грецию и отправился на Афон. Святая Гора привлекла его и как образец подвижничества, и как богатейшая книжная сокровищница. Михаил поступил в Ватопедский монастырь, где принял постриг с именем Максим и потом трудился как каллиграф. Тогда же он составил канон святому Иоанну Крестителю, который (в поздних списках) до сих пор хранится во многих афонских монастырях.
Въедливый переводчик
Преподобный Максим прожил на Святой Горе 10 лет, и многому там научился. Однако весной 1516 года на Афон прибыл посланец из Москвы Василий Копыл Спячий. У него было несколько поручений от московского правителя. Во-первых, он привез в монастырь богатые дары и милостыню в две тысячи рублей от великого князя Василия III с просьбой о поминовении родителей и молитве «о наших детях» (брак государя, к его скорби, 10 лет оставался бездетным). Во-вторых, великий князь просил на время прислать ему «книжного переводчика». Игумен Ватопеда Анфим выбрал для этой задачи Максима. Инок не знал русского языка, но игумен выразил надежду, что тот быстро им овладеет благодаря высокой образованности и филологической подготовке.
Путь до Москвы занял у Максима Грека почти два года, и все это время он старательно учил русский язык. В Кремле афонского монаха приняли с почетом. Максим, в свою очередь, был поражен количеством латинских и греческих рукописей в княжеской библиотеке.
Первой его работой стал перевод Толковой Псалтири (почти полторы тысячи страниц!), над которым вместе с ним трудились русские писцы-переводчики. Работу закончили быстро — всего за год и пять месяцев. Результат заказчику понравился, и Максим остался при дворе. За Псалтирью последовали Толковый Апостол, тексты Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Василия Великого, Афанасия Великого, Кирилла Александрийского.
Но преподобный Максим был не простым переводчиком. Он замечал ошибки, которыми по неграмотности, неаккуратности или небрежности переписчиков пестрели переводимые им книги. Ученый грек не мог оставить эти неточности без внимания и начал их исправлять. Эти исправления положили начало сложным отношениям Максима Грека со священноначалием Русской Церкви: к тому времени все эти ошибки так прижились и вошли в обиход, что иерархи считали их частью церковной традиции и никак не хотели что-либо менять. Этот конфликт смыслов был одним из предвестников церковного раскола, который случился из-за реформ Патриарха Никона в XVII веке.
«Узы твои целуем, а помочь ничем не можем»
При жизни преподобного Максима Грека до раскола дело не дошло, но в нем стали подозревать еретика. Когда митрополита Варлаама на московской кафедре сменил инок Волоколамского монастыря Данииил, последователь иосифлянИосифляне — сторонники направления в русской церковно-общественной мысли, оформившегося в полемическом противостоянии между так называемыми нестяжателями во главе с преподобным Нилом Сорским и последователями преподобного Иосифа Волоцкого, которые отстаивали право монастырей на землевладение и владение имуществом для осуществления широкой просветительской и благотворительной деятельности., нападки на Максима Грека, сторонника нестяжателей, усилились. Несмотря на это, грек с южной горячностью стал критиковать все то, что, на его взгляд, не соответствовало евангельским идеалам: монастырское землевладение, ростовщичество, сребролюбие. Дошло до того, что он публично осудил развод великого князя с законной супругой Соломонией Сабуровой и его женитьбу на Елене Глинской. Этого монаху уже не простили: его обвинили в заговоре, государственной измене и ереси. Суд вменил Максиму в вину якобы неправильный перевод греческих книг, искажавший их подлинный смысл, и сношения с опальными боярами и турецким правительством. Грека схватили и бросили в кандалах в темницу Симонова монастыря. Затем, отлучив от причастия, его отправили в Иосифо-Волоцкий монастырь «на покаяние». Преподобному Максиму было тогда уже 55 лет. «Меня морили дымом, морозом и голодом за грехи мои премногие», — вспоминал он потом о своем заключении. В 1531 году монаха снова призвали к суду и добавили обвинение в волшебстве, чернокнижии и непочитании монахов-чудотворцев, чьи обители владели землями. На этот раз его сослали в Тверской Отроч монастырь. Там главенствовал епископ Акакий, который относился к ученому греку с уважением, сажал за свой стол обедать, давал возможность заниматься науками. Но причащаться преподобному Максиму разрешили лишь спустя 10 лет.
Максим Грек пытался добиться справедливости. Он обращался к Собору и митрополитам московским, но ответ получил лишь от митрополита Макария. «Узы твои целуем, яко единого от святых, а помочь мы тебе ничем не можем», — гласило послание.
Читайте также:
Как святые жили в изоляции. Три истории веры, которая сильнее обстоятельств
Наконец, после многочисленных просьб Константинопольского, Иерусалимского и Александрийского патриархов и митрополита Макария, 81-летнего Максима Грека отправили на покой в Троице-Сергиев монастырь (сегодня — Свято-Троицкая Сергиева лавра), где он и скончался в 1555 году. Похоронили его у северо-западной стены Свято-Духовской церкви. В почете и уважении он прожил на Руси 9 лет. В опале — 26.
Два обретения мощей
По-своему примечательна судьба мощей преподобного Максима. Хотя к лику святых его причислили в 1988 году, почитание его началось практически после смерти. Величие подвига преподобного ― и жизненного, и научного — все более осознавалось живыми свидетелями его жизни и трудов; на могиле преподобного совершались многочисленные чудеса. Все это стало известно Патриарху Иову и царю Феодору Иоанновичу. И тогда, в 1591 году, было решено обрести святые мощи Максима Грека. Место захоронения было хорошо известно, ведь были живы еще даже свидетели погребения. Когда гроб откапывали, могилу несколько раз засыпало землей, но наконец митрополиту Иосифу удалось открыть мощи. Об этом сохранилось письменное свидетельство (здесь и далее цит. по С. А. Беляев. Отчет о проведении в июне-июле 1996 года работ в Свято-Троицкой Сергиевой лавре по обретению святых мощей преподобного Максим Грека. Санкт-Петербург, 2007): «И открыша, и пойде от мощей его благоухание, и цело и невредимо тело его, и ризы беша и мантия и вся на немъ покрывало не истле, и на перъсехъ руце его, и десная рука согбвенна крестомъ, и лествица на пер(с)тахъ его малыхъ, а в левое руце некая книга обретошася; и аще погребоша его первые, но не видеша с нимъ книги. И хотеша митрополитъ взяти книгу, изыде огне от гроба его; и закрыша его цкою». Но мощи не стали поднимать от земли, потому что их обретение сопровождалось чудом.
Во время работ по обретению мощей преподобный Максим явился некоему болящему юноше, исцелил его и сказал: «Иди скоро в монастыръ на соборъ и поведа митрополиту Иосифу, дабы от земли тело его не подымали поверъгъ земли, но преподобный Максимъ молихъ Бога, да не проявите всенародно тело мое, но молитвами азъ с вами буду, не престая». Юноша исполнил повеление, и останки были оставлены на месте их первоначального упокоения.
Впоследствии место упокоения ученого грека было отмечено над поверхностью земли маленькой часовней, которая сохранялась до начала ХХ века. В конце 1930-х годов в связи (или под видом) реставрационных работ по указу советской власти часовня над могилой преподобного Максима была снесена, а место, на котором она стояла, было вымощено плитами и превращено в пешеходную дорожку. Так точное место могилы преподобного Максима Грека было утеряно.
После причисления его к лику святых в год 1000-летия Крещения Руси вновь встал вопрос об обретении мощей. Производить раскопки на территории Лавры можно было только по правилам археологической науки, проведя предварительную подготовку. Это заняло время. В итоге археологические работы с целью обретения святых мощей преподобного Максима Грека состоялись лишь летом 1996 года.
В том месте, где велись раскопки, было несколько захоронений. На останки преподобного Максима указал чудесный факт. О нем писал руководитель работ археолог С. А. Беляев «Около 4-х часов пополудни в понедельник 1 июля 1996 года край скальпеля коснулся честной главы преподобного Максима Грека. О том, что обнаружена именно глава преподобного, все участники раскопок узнали не по научным признакам и научному анализу, а по благодати Божией ― при первом и очень маленьком участке обнаженной главы разнеслось удивительное благоухание. И сразу же вспомнилось описание обретения 1591 года ― было тоже благоухание. Появившееся благоухание было несколько дней, и его ощущали многие десятки людей. При этом нужно помнить, что среди участников обретения было много людей науки, т. е. не склонных к экзальтации и ложной мистике». Так состоялось обретение мощей, которые сначала покоились в Успенском соборе Лавры, затем в 2013 году, по благословению Святейшего Патриарха Кирилла, были торжественно перенесены в Духовский храм, а с началом масштабных реставрационных работ нашли свое временное пристанище в Сергиевском Трапезном храме.
Читайте также:
Савонарола: монах у власти
