История про самый сладкий подарок в жизни.
Рождество и Новый год – любимейшие праздники у всех. Они заранее начинают волновать своим приближением. Пробежки по магазинам в поисках подарков для детей и друзей создают радостную суматоху. Хочется дарить и получать радость. И подарок – символ этой радости. А как приятно ожидать старта новой жизни, которая непременно! – начнется сразу же с первого января...
А у меня Новый год однажды наступил в октябре.
Я сильно простудилась, переболела. Придя в школу после болезни, тут же подхватила грипп, а через несколько дней покрылась ярко-красной сыпью. В районе бушевала корь. Прививки против кори тогда не делали, эпидемия распространялась быстро. Трое суток я лежала в полубессознательном состоянии с температурой выше 40. Врач детской поликлиники, пришедшая на дом по вызову, устало сказала, что ослабленный организм вряд ли справится с новой напастью и надо готовиться к худшему.
Отец отличался взрывным характером, и готовиться начал бурно: поднял на ноги всех знакомых и знакомых тех знакомых и нашел старенького профессора-педиатра, которого привез домой для консультации. Тогда частные визиты докторов не практиковались, старичок отчаянно упирался, боясь неприятностей, но сопротивляться отцу было невозможно.
И вот, доставленный под конвоем отца, озирающийся профессор входит в нашу комнату в коммуналке с дымящей печкой, видит плачущую маму и разметавшуюся в жару маленькую девочку с температурой 41, 1. Что он может сделать? Что ему посоветовать, когда лекарств почти нет, покупать фрукты зимой бюджет нашей семьи не позволяет, а витамины обычно набираются из варенья и квашеной капусты? И он посоветовал сделать мне ванну, чтобы снизить температуру, нарезать дольками лимон, пересыпать его сахаром и с ложечки вливать этот сок по капелькам в рот – сама есть и пить я не могла.
Казалось бы, чего проще? Но в нашей коммуналке не было ни ванны, ни душа, ни даже горячей воды. Мыться по субботам ходили в баню, а для стирки или мытья посуды воду грели в кастрюлях на плите. Но больному ребенку нужна ванна. Доктор сказал. Профессор! Воду нагрели на плите в ведрах, взятых у соседей, – у нас самих было только одно ведро. Большое корыто одолжили у жильцов с другого этажа, притащили в комнату и искупали меня, предварительно смерив температуру воды локтем. Оставив мать вычерпывать кастрюлей воду из корыта, отец пошел искать лимон,
Девять вечера. Магазины закрыты. Ночных магазинов тогда не существовало, да и днем-то торговать было особо нечем. Отец поехал в «Арагви» – ресторан в центре Москвы, в котором «все было», но безумно дорого. Лимоны там он увидел, но продать их ему отказались, – они предназначались только для клиентов. Отец прорвался на кухню поговорить с шеф-поваром. Как и о чем они говорили, он никогда не рассказывал.
Но лимон ему дали. Целый. Не бесплатно, как мне подумалось в первую минуту: дескать, пожалели умирающую девочку – у каждого есть свои дети, вот и вошли в положение... Но на кухне дорогого ресторана поступать в традициях рождественских историй не принято. Отец выложил за лимон месячную зарплату, за которой съездил домой, да еще пришлось подзанять у соседей, потому что часть денег из зарплаты уже была истрачена. И вдобавок отдал полученный за храбрость фронтовой серебряный портсигар. Именной. В нашей семье его ценили выше медалей: медали и ордена имелись почти у каждого оставшегося в живых фронтовика, а портсигар или именные часы – не у всех.
Отец сам нарезал лимон, пересыпал сахарным песком и аккуратно слил капельки сока, оставшиеся после резки на дощечке, в стакан. На лимон положили грузик, чтобы он быстрей пустил сок. Капал мне его с ложечки тоже отец, потому что боялся, что у наплакавшейся, перенервничавшей мамы будут дрожать руки, и она прольет драгоценную жидкость.
Когда я очнулась, отец сказал:
– С Новым годом!
После выздоровления я спросила, почему он меня поздравил с Новым годом осенью.
– С новым годом по календарю жизни, – коротко сказал отец.
Вот так я справила Новый год в октябре, получив лимон – сладкий дар жизни. Участковый врач потом сказала, что я выздоровела чудом. Волшебной палочкой, сотворившей чудо, стала любовь и энергия моего отца.
С тех пор каждый год на моей елке среди разноцветных шаров висит лимон, перевязанный яркими нитями «дождика» – золотой шар в память о моем отце, давшем мне жизнь и спасшем ее.
Рисунок Екатерины Гавриловой.
