КОРНИ ТРАВЫ

Никто не знает, как, где и кому пришло в голову использовать это растение для одурманивания сознания. Скорее всего, “корни травы” тянутся в Индию, где у берегов Ганга ее применяли в индуистской религиозной практике.

В Париже клубы гашишистов были еще в девятнадцатом веке, но истинный расцвет марихуаны пришелся на 60-е годы ХХ века. “Битлз” заново открыли ее для Европы, а следом шел Боб Марли и ямайская музыка регги, неотъемлемой частью которой стала та же марихуана. Люди с восторгом погружались в мир новых ощущений, который казался таким светлым и безопасным, особенно по сравнению с перевернутой вселенной тяжелых наркотиков.Роман с бедой

Первое знакомство с травой я помню довольно смутно. Дворовые друзья предложили попробовать, было очень смешно, краснели глаза… Лестничные пролеты стандартных блочных шестнадцатиэтажек, спичечные коробки с зеленой травой, папиросы. За рубль – коробок на рынке у южных кепок, и хохот на всю компанию…

Обычная жизнь московского подростка 80-х мало чем отличалась от жизни всей нашей измученной страны. Перестройка, ускорение, гласность. Все стало можно, и даже неприлично стало этим не пользоваться. Двери распахивались широко, иногда настежь, и сквозняк, проветривая страну от протухшего большевизма, продувал головы, порой доводя до глубокого духовного менингита.

Конечно, глупо было бы думать, что до перестройки в СССР не было марихуаны. Была. В южных республиках, да и в Москве… Короче, повсюду, куда ее привозили, особенно после армии. Но к концу 80-х, она стала столь легко доступной и распространенной среди свободной от всех догматов молодежи, что едва ли какая-то вечеринка или тусовка обходилась без нее…

Так проходила молодость. А за ней пришла ранняя зрелость, с безумными девяностыми. Жизнь была смутная, неспокойная, много стреляли, вокруг с грохотом рушился старый и тут же творился абсолютно новый мир. На работе: напряжение, нервы, стресс, – все то, что весьма удачно снимала марихуана.

Алкоголь, от частого употребления, перестал быть интересен. Со временем я оставил его для людей с низким интеллектом, а сам решил перейти на нечто более утонченное и элегантное.

Марихуану.

С ней приходили красноречие, свежие нестандартные мысли, легкость общения, раскованность – в общем все, что так необходимо молодому горожанину нового, беспокойного поколения…

Конечно, все происходило постепенно, не сразу. Марихуана – весьма лукавый враг, она никогда не берет нахрапом. Это не героин, который после двух раз не оставляет тебе никаких вариантов, ты уже труп, быстро разлагающийся на глазах твоих друзей и близких. Здесь все тоньше, хитрее и коварней.

Ты встречаешь марихуану как необычного интересного гостя и медленно, исподволь, приходишь к тому, что она и есть твой, может не единственный, но уж точно лучший друг. Она всегда готова прийти на помощь. Она решает твои проблемы, с которыми не справляются психика и рассудок. Дает ответы на все вопросы. Снимает напряжение, отключает сознание от надоевшей реальности.

Сначала в выходные, потом каждый вечер, потом еще и днем, после обеда, наконец, прямо с утра. Ну, а потом… Потом непрерывное употребление стало жизненной необходимостью, без которой все было не так. Нормальное состояние трезвости стало невыносимым. Я превратился в настоящего наркомана.

Если бы я тогда знал о расплате! О той настоящей грядущей расплате, а не о бредовых баснях из антинаркотических пропагандистских изданий, над которыми мы с приятелями хохотали до рези в животе. Если бы я знал… Но Господь судил иначе. Я должен был пройти этот путь до конца…

Едва ли можно представить современного курильщика, не знающего и не обожествляющего известного музыканта по имени Боб Марли. А там, где Боб Марли и музыка солнечной Ямайки, – там и растафарианство.

Сколькие в нашей стране называют себя растаманами! Но что они знают о религии Расты? Для большинства тяга к ней – это просто стремление подвести под курение травы “идейную” базу. Они и не думают, что ради этого делают сознательный выбор определенной веры, отрекаясь от того, во что верили прежде. Зачастую отрекаясь от Православия.

На самом деле, русское растафарианство – это всего лишь вера в то, что, дескать, на Ямайке-то все живут как в раю, там есть растаманы – это люди, которые непрерывно только и курят, без проблем и без забот, и вообще есть бог Джа, который бог растаманов и он за то, чтобы все курили и вообще “вот та-а-а-ам, на Ямайке...”

О сказочных далеких странах я могу говорить не понаслышке. Я сам неоднократно бывал на Ямайке и то, что я видел там, кардинально изменило мое отношение ко всей той глупости, что сочиняют сидя здесь, за тысячи километров от этого острова в Карибском море.

Ямайка – глубоко несчастная страна с невероятным пожизненным финансовым долгом Америке. Там нет ничего, кроме бананов, бокситов и туризма для янки за пятиметровым забором. Главные характеристики острова: беднота и озлобленность на Америку, а оттуда и на всех белых. Не дай Бог выйти на улицу к этим “дружелюбным растаманам”. В лучшем случае гарантированно ограбят – в худшем сразу убьют.

Родившись как протест против Католической Церкви, растафарианство быстро распалось на множество течений. Кто-то перешел в Эфиопскую Православную Церковь, а кто-то “пошел своим путем”. Свой путь – это и есть Раста. Во главу угла здесь поставлен Эфиопский диктатор принц Хайле Селасие (до принятия сана его имя было Рас Тафари – отсюда и наименование религии).

Растаманы верят, что Рас Тафари, дескать, и есть тот “лев колена Иудина”, мессия ямайцев, и он вернет всех черных в Африку, где будет царство черного пророка. Все это активно перемешано с иудаизмом и африканскими языческими мотивами и культами.

Курение в этом случае имеет сугубо религиозный смысл. Курят и молятся. Молятся богу Джа.

При этом сам Хайле Селасие был приверженцем Эфиопской Православной Церкви, помогал ей налаживать контакты с Русской Православной Церковью и даже пытался бороться с собственным культом на Ямайке, что, впрочем, не принесло особых успехов…

На Ямайке нет легалайза (законного употребления марихуаны), его выдумали наши доморощенные растаманы. Зато есть тюремный срок за употребление и хранение.

Величайший абсурд думать, что курение сделало эту страну свободной, счастливой или радостной. Отнюдь. На Ямайке курящий марихуану – это бездельник и тунеядец. Синоним растамана здесь – лодырь. Многие из них – это приезжающие из деревень “быстрые бандиты”, нападающие с дерзкой жестокостью на туристов. Растамана никогда не возьмут на хорошую работу и не выдадут за него любимую дочь.

Растафарианство никоим образом не является официальной или даже самой распространенной религией. Куда больше здесь популярны привозные из США харизматические протестантские проповедники. Вообще, Ямайка, где большинство людей живут в лачугах с картонными стенами, во всем старается копировать Америку. Результат выглядит нелепо.

Ямайка развеяла все мои иллюзии. Но зависимость от прошлого осталась: я просто употреблял наркотик – без рассуждений, не подводя под это никакой философии.

К тому времени простая трава из южных республик бывшего СССР сменилась товаром из Европы, где подпольные дельцы не только культивировали марихуану, но и “улучшали” ее разной химией, которая, естественно, не делала продукт безопаснее.

Я никогда не верил в привыкание к траве. Хотя уверенность моя в ее безопасности основывалась исключительно на болтовне вокруг тех, кто якобы по сто раз бросал. И вообще “к ганже не привыкают.., ты че.., это ж не герыч!”. Я был уверен, что стоит мне только захотеть, и я брошу. Но мне не хотелось…

А потом я решил поехать отдохнуть туда, где нет ни травы, ни друзей, с нею связанных. На море, в хорошее комфортное место, попробовать действительно бросить, хотя бы на время.

Уже на второй день температура у меня поднялась до тридцати восьми, начался сильнейший озноб, а самое ужасное – невыносимые спазматические головные боли. Вскоре болело все...

Алкоголь не помогал, и две недели этого отпуска оказались для меня самым жутким мучением. Я в безумии бродил по курортному городку в поисках травы, меня останавливало лишь то, что проблемы с полицией были бы там весьма серьезными. Запираясь в номере, я ждал, когда же все это закончится. Еле дожив до этого дня, я вернулся домой к тому, от чего хотел убежать.

Все мои последующие настойчивые попытки перестать, заменить, уменьшить, результатов не давали. Я становился крайне раздражителен, несдержан, злился на все и всех, не мог работать, не хотел ничего, терял аппетит, а голова… голова была моим главным врагом, мучающим меня сильнейшими болями. Вокруг все рушилось, я не находил ни с кем общего языка. Запираясь дома, я отчаянно пытался победить внутри себя уже непосильного для меня, окрепшего врага. И вновь, спустя день–три–неделю, возвращался к тому же. Надежда таяла. Легкое увлечение молодости переросло в серьезную болезнь. Врачам и клиникам я никогда не верил, зато верил в другое…

Я всегда был верующим. С раннего детства просто и наивно верил. Но удивительное дело, мне, пожалуй, никогда за все эти долгие годы не приходило в голову, что мое пристрастие – тяжелейший грех. Ну да, я знал, что курение – грех, но не тяжкий же!

Путь к моей первой исповеди в этом грехе был трудным. Долгое время я боялся признаться в нем духовнику. Но это были первые шаги осознания того, как выглядят мои поступки в очах Божиих. И однажды я все-таки признался и, жарко раскаявшись, со всей наивностью своей детской веры дал Господу обет – все, лучше умру, но больше этого не сделаю...

Горе тому, кто, давая обеты, уповает на себя, а не на Бога! Продержаться я смог полгода, но мысли о траве не оставляли меня ни на день. Она всегда была рядом. Ждала, подлавливала, и дождалась. Стоило всего лишь перестать благодарить Господа за избавление от греха – вскоре сработала какая-то жизненная ловушка, и я опять закурил, плача от собственной немощи. Отчаяние мое было велико. У наркоманов есть пословица: “Героин умеет ждать”. Могу со всей ответственностью утверждать – марихуана тоже.

Невозможно описать на бумаге, как на самом деле тяжело бросить. То, что я пишу, это не выдумки и фантазии очередного “доктора” с антинаркотического сайта. Я все это испытал на себе, и, увы – испытываю по сей день. Прошло уже столько времени после расставания с травой, а я все несу в себе эту греховную память.

Конечно, прочтя все это, кто-то может сказать, что мой случай нетипичный, “…мы покурили, посмеялись, и еще покурим, и еще посмеемся, и с нами, умными-разумными, молодыми, независимыми, модными, ничего такого не будет, и голова у нас не болит, и вообще чушь это все. Вон сколько в интернете сайтов с рассказами, как все весело и здорово. Сколько людей пишут о своих позитивных ощущениях…”

На это я скажу лишь одно: человек не может трезво оценить то, что происходит с его душой, когда он отдает себя в руки бесам. Они приносят греховные утехи, а кредитные документы прячут за своей волосатой спиной. Сначала насладись… А потом мы тебе покажем, во что это тебе обойдется. Ты же свободен? Так бери! Бери все, что хочешь. Вот тебе кредит.

Не буду говорить о своем физическом здоровье – в кабинет к рентгенологу я уже давно не хожу, просто боюсь увидеть, что сделала с моими легкими новая “химия”. Но что произошло с моим внутренним миром?

Великая милость Божья ко мне состоит в том, что, несмотря на мои многочисленные падения после того первого покаяния, Господь не наказывал меня, но давал мне силы вновь и вновь встать, давал надежду однажды все же избавиться от этой беды. Милосердие Божье превышает все наши грехи и падения, какими бы они ни были. И это величайшее чудо. Порой я и не верю, что это случилось. После стольких паломничеств и слез, после стольких молитв!... Но, главное, тогда, когда я окончательное разуверился в своих силах…

Сколько раз я рисковал своей свободой ради нелепого одурения на пару часов? Как оценить тот вред, который я нанес себе? И ради чего? Веселья? Где оно? Куда делся этот смех, и чей он был на самом деле? В никуда. Как дым рассеялся. И смеялся-то не я, моими прокуренными устами хохотали мои рогатые приживальщики.

Мне уже давно не смешно, а они все смеются. У бесов все зафиксировано. Они ничего не забывают, если только мы покаянно не просим Господа простить нам содеянное. И Он все прощает, если наше раскаяние искренне. Тогда вместо хохота у бесов вырывается страшный рев бессильной вечной злобы, который лучше не слышать никогда.

Поэтому лучше просто не делайте этого. Не меняйте свободу от бесов на мнимую свободу под их руководством. Не искушайте Господа, заигрывая с ними. Их цель не ваше наслаждение, а ваша вечная мука. И хорошо, если здесь. Страшнее, если там – в Вечности.

Не берите кредиты в преисподней. Не подражайте злу. И вы увидите Бога, Который сохранит вас от всех бед.

БЕЛЫЙ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ РАСТАМАНОМ

Ольга Зайцева, кандидат философских наук, преподаватель курса истории религий Литературного института

Растафарианство – религиозное учение, возникшее на Ямайке в двадцатом веке. Корнями оно уходит в африканские культы, распространенные на островах Карибского моря, в основном, в среде привезенных сюда чернокожих рабов. Естественно, сказались и другие учения: христианство, иудаизм.

Однако сказать, что Раста изначально связана с марихуаной, все-таки нельзя. Просто учение это возникло в регионе, где курение “травы” распространено повсеместно. На Ямайке Раста и марихуана существуют как бы параллельно и никакого религиозного смысла в потребление этого наркотика здесь, как правило, не вкладывают.

Впрочем, такая ситуация не везде. У Расты существует множество направлений, некоторые из них действительно плотно связаны с курением “травы”. В том числе и то растафарианство, которое в 60-е годы вынес за пределы острова Боб Марли.

По своей сути Раста – это этнический культ. Он предназначен для людей определенной расы, и белый человек просто не может быть растаманом. Поэтому ребята, разгуливающие по Москве в трехцветных растаманских шапочках – конечно, милы и забавны, но вряд ли они до конца понимают, что за религию пытаются примерять на себя.

НАРКОТИК УМЕЕТ ЖДАТЬ

Сергей Яцышин, кандидат психологических наук, заместитель директора реабилитационного центра для несовершеннолетних наркозависимых межрегионального общественного фонда “За здоровое поколение”, Санкт-Петербург

Долгое время считалось, что марихуана безвредна и совершенно не вызывает привыкания. Однако в течение последних десяти лет было доказано, что это не так. Длительное потребление производных конопли – канабиоидов – все-таки вызывает физическую зависимость.

Сказать точно, сколько именно нужно курить, чтобы привыкнуть – нельзя, но достоверно известно, что практически у любого человека после шести месяцев систематического употребления канабиоидов в организме начинаются сложные процессы. После этого у большинства резко бросивших их употреблять возникает длительный “синдром отмены” – длящийся до двух-трех месяцев. Его проявления различны и зависят от индивидуальных особенностей организма: насморк, ОРЗ, головные боли. Зачастую еще и бессонница, причем неприятная и длительная, продолжительностью до месяца.

Кроме того, марихуана обладает галлюциногенным эффектом и может провоцировать психиатрические заболевания. До сих пор идут споры, провоцирует ли употребление марихуаны шизофрению, или оно вызывает отдельное заболевание, симптоматика которого очень схожа с шизофренией. Поскольку процесс выведения продуктов канабиоидов из организма долгий, то состояния опьянения по типу шизофренических могут происходить и тогда, когда человек уже не употребляет наркотик. Например, он уже две недели ходит “трезвый”, а эти состояния все еще возникают.

Герой статьи прав – любой наркотик умеет ждать. А в случае марихуаны страшна не столько физическая, сколько психическая зависимость. “Трава” становится частью жизни, потребностью – как чистить утром зубы. К тому же со временем формируется круг друзей из людей, которые разделяют эти интересы, а другие связи рвутся. И человек постоянно возвращается туда, где его понимают, знают, ценят и любят. Вот в такие моменты и возникают культы наподобие “Расты” российского разлива – попытки подвести духовную основу под собственное существование.

ПРОПАГАНДА СТРАСТИ - ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Александр Шкиренко (Дюк), группа Bro Sound, Санкт-Петербург

Связана ли музыка регги с наркотиками? По этому вопросу существует много мнений. Однако я считаю, что очевидной связи нет. Для меня и моей группы регги – это музыка добра и радушия. Я напрямую не связываю ее с движением Расты, хотя впервые услышал регги в исполнении яркого представителя растаманов Боба Марли. Для меня регги – это, прежде всего, “слабая доля”, та самая акустическая особенность этой музыки, которая делает ее неповторимой. Некоторые упрекают нашу группу в том, что, играя растаманскую музыку, мы ничего не поем о марихуане. Я не был на Ямайке и вполне допускаю, что там курение “травы” считается давней традицией, однако думаю, что для музыканта пропаганда любой страсти – это преступление. Некоторые уверены, что культура регги обязывает человека употреблять наркотики. Точно так же, как блюз, например, ассоциируют с алкоголем. Однако я лично знаю прекрасных блюзовых музыкантов, которые играют “музыку виски” и при этом вообще не пьют. Вот и я, играя регги, далек от марихуаны и всего, что с ней связано. Я считаю себя верующим, и в своем коллективе мы часто говорим на темы религии и веры. Еще в десятом классе я устроил “атеистический диспут” со своим верующим одноклассником! И мне до сих пор стыдно, хотя я десять лет спустя попросил прощения у этого человека.

На мой взгляд, к наркотикам стремятся те, кому не хватает сил ощутить в себе радость. Однако все это живет в нас, нужно просто прислушаться к себе! Для этого не нужны допинги, хотя хорошая музыка может в этом помочь. Для меня такой музыкой стало регги.

НИЧТО НЕ ДОЛЖНО ОБЛАДАТЬ МНОЮ

Священник Сергий Золотарев, настоятель храма святого Феодора Стратилата, г. Великий Новгород:

Я считаю, что в наше время связь музыкального стиля регги с пропагандой наркотиков не столь очевидна. Хотя сегодня ямайская культура дискредитирована из-за тесной связи с учением Растафари и наркотиками. Здесь можно провести параллель с музыкальным стилем спиричуэлс, который был создан для духовных песнопений, а сейчас считается одной из разновидностей джаза. Подобную секуляризацию стоит провести и в отношении ямайской музыки. Сам по себе этот музыкальный стиль – всего лишь легкая и достаточно миролюбивая музыка с определенным мелодическим рисунком. Если православному человеку нравится музыка регги, в этом нет ничего страшного. Надо только различать безобидную мелодию и культ растафари, помня слова апостола Павла: “все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною”.

В продолжение темы читайте:

"ЦЕРКОВЬ ПРОТИВ ИЛЛЮЗИЙ", беседа с диаконом Михаилом (Першиным)