В соборе, где я помогал пономарям, в 90-х годах служил отец Виктор. Одной из постоянных тем его проповедей был грех курения. С ним священник боролся непрестанно. Даже, если в храме стояли три старушки, он все равно обличал страсть курения с амвона. Будучи требным батюшкой, отец Виктор на исповеди строго предупреждал: тех, кто с утра курил, до причастия он не допускает.
Некоторые прихожане впадали от этого в уныние и даже отчаяние. Другие скрывали грех курения на исповеди и обманом причащались.
Мне, тогда еще очень молодому человеку, казалось, что борьба с курением батюшки превратилась в страсть. Возможно, он сам когда-то курил и бросил с большим трудом, думал я. Спросить не решался: отец Виктор был старейшим авторитетным клириком, и это меня останавливало. Однако втайне я осуждал этого ревностного священника.
Это было время, когда собственные мысли мои были уже обращены на священнослужение. Я мечтал служить Божественную литургию в священном сане. И до поры не сомневался, что я достоин... Вот только при всём при том — курил, причем выкуривал почти пачку в день!
И слушая проповеди отца Виктора, я незаметно для себя воспринял сказанное им. Вдруг я осознал, что мысль о том, что курение и священство в представлении русского православного человека несовместимы, глубоко засела во мне. И вдруг мне стало понятно, что слова батюшки предназначались вовсе не трем старушкам. Он воспитывал не их, а нас самих, молодых «безбашенных» юнцов, подававших ему кадило. И уже за это мы должны быть благодарны этому доброму пастырю.
В итоге бросил курить я сравнительно легко. Сначала почему-то стало жалко денег на сигареты. Стрелял у прохожих. Потом бросил и это, ибо давило на мой юношеский гонор. Одна страсть, как писал читаемый мною тогда преподобный Иоанн Лествичник, победила другую. Несколько дней потерпел, и вот: желание взять в руки сигарету пропало совсем. Так подействовало слово пастыря, с силой произнесенное в храме. Так был сделан еще один шажок (из многих) к тому, чтобы я стал священником.
Смотрите также:
