21 сентября Церковь вспоминает Рождество Пресвятой Богородицы. На праздничной иконе праведная Анна, только что родившая дочь, полулежит на постели, рядом с ней — девушки: одна держит кувшин с водой, другая пеленает новорожденного младенца. В современном понимании перед нами — родильный зал. Что же представляли собой роды в Древней Иудее, кто присутствовал при этом, какой уход получала роженица, как протекала сама беременность? Давайте разберемся.
В представлении древних иудеев появление на свет человека было неразрывно связано с участием в этом процессе Бога. В ветхозаветной Книге Иова, есть метафора, сравнивающая рождение человека с обработкой глины и изготовлением творога. Пророк, обращаясь к Богу, взывает:
Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня? Не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня, кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня?»
(Иов 10:9–11)
В Древней Иудее, как, впрочем, и в ряде других культур Древнего Востока, считалось, что семя мужчины «схватывается» в утробе женщины и, как растение, укореняется в ней. Бесплодие объясняли неумением женщины «удержать» семя и воспринимали его как Божью кару и великое несчастье. Неслучайно в Библии бедствия, постигающие человека, нередко отождествлялись с бесплодной утробой (см., напр., Притч 30:16).
Как женщина узнавал о своей беременности? Ольга Джарман, старший преподаватель истории медицины Санкт-Петербургского педиатрического медицинского университета, кандидат медицинских наук, объясняет:
«Конечно, беременность женщина могла заподозрить, когда у нее прекращались месячные, но на Древнем Востоке существовали и такие средства, которые напоминают наш современный тест “две полоски”. Для такого теста использовали пучок шерсти, на который наносили сок растений и квасцы. Другой тест, тоже основанный на факте гормональной перестройки в организме беременной, заключался в поливании ее уриной зёрен пшеницы или ячменя и ожидании быстрых всходов. Его изобрели в Древнем Египте. Этот тест был повторен в качестве эксперимента в XX веке — и, действительно, зёрна в этом случае прорастают быстрее!»
На древнем Ближнем Востоке существовала поговорка: «Быть больным еще не так плохо, быть беременной — плохо, быть больной и беременной — это уж слишком». Беременная женщина должна была особенно внимательно следить за своим состоянием. Ей запрещалось пить алкоголь и, как и в обычном состоянии, есть нечистую пищу. Она должна была избегать чужих глаз и по возможности оставаться дома — суеверные люди считали, что на улице ей может навредить демоническое существо Лилит. И всё же, хотя богатые женщины и могли позволить себе оставаться дома, женщинам из бедных семей приходилось работать вплоть до самих родов. Интересно, что слово, которое евреи использовали для обозначения материнской утробы — рэхэм или рахамим, — также служило метафорой для понятий «сострадание, милость, жалость». Именно это слово используется, например, в Книге пророка Осии при описании Бога, в Котором возгорелась… жалость (Ос 11:8).
Роды считались в Древнем Израиле и других ближневосточных странах ритуально нечистым процессом. Поэтому когда женщине наступало время родить, она удалялась в комнату подальше от основной части дома. Роды были сугубо женским делом, в них принимали участие не только все женщины семьи, но и соседки, подруги и знакомые. Будущую мать сопровождали повивальные бабки и их помощницы — их мы и видим на иконе Рождества Пресвятой Богородицы, держащих кувшины с водой и пеленающих ребенка. Помощь повитух по время родов была не только физической, но и духовной: они как бы «очищали» роженицу от ритуальной нечистоты, читая особые молитвы. Кстати, в Священном Писании имена двух повитух Шифра и Фуа, которые отказались убивать новорожденных еврейских мальчиков по приказу фараона (см. Исх 1:15), как раз происходили от слов «очищать», «шептать».
Перед родами женщину помазывали оливковым маслом.
«Она рожала на особом кирпиче, на котором могли быть надписи или изображения, призывающие божественную помощь в родах. Этот кирпич в культурах древнего Ближнего Востока был символом начала творения мира, что соотносилось с ритуальностью родов. И роды каждый раз как бы воспроизводили сотворение мира. Так понимали это древние люди. Женщина становилась на кирпич коленями или садилась на два кирпича на корточки. В XIX и XX веках такой тип родов еще сохранялся в Ираке, в Персии»,
— рассказывает Ольга Джарман.
Когда рождался ребенок, повитуха обрезала пуповину ножом или заостренным камнем. Ребенка омывали, а затем посыпали солью. Это делалось как в целях гигиены — для очищения кожи и профилактики потницы, — так и для защиты от злых духов. После этого ребенка пеленали и прикладывали к груди матери. При необходимости и возможности младенца могли отдать кормилице. Затем еще некоторое время мать и дитя пребывали в покое, в удалении от общества. После рождения мальчика они оставались нечистыми семь дней, после рождения девочки — четырнадцать дней.
«Клеймо бесплодия», беременность в уже не молодые годы, муки рождения — сложно представить, что переживали праведные Иоаким и Анна, долгое время не имевшие детей и уже в преклонном возрасте столкнувшиеся со всеми сложностями, сопровождавшими позднюю беременность и роды. Но, понимая нелегкие обстоятельства, через которые должны были пройти святые родители, мы зато можем живо ощутить их радость, выраженную в словах тропаря предпразднству Рождества Пресвятой Богородицы: «Иоаким веселится, и Анна торжествует, взывая: “Неплодная рождает Богородицу и Питательницу Жизни нашей!”»
Читайте также:
«Рождество Пресвятой Богородицы» Карло Сарачени (Венециано) — что мы знаем об одной из лучших работ мировой живописи?
