30 лет назад, 26 апреля 1986 года произошла крупнейшая ядерная авария в мире - взрыв на Чернобыльской АЭС. Для ликвидации последствий было задействовано более 1000000 человек: ученые, технические специалисты, пожарные, врачи, военные, простые рабочие. Они спасли ценой своих жизней не только страну, но и большую часть континента.
Жители поселка городского типа Волоконовка Белгородской области также участвовали в ликвидации. Многие из них получили смертельную дозу радиации: сердечные заболевания, инсульты, онкология - это далеко не полный список тех заболеваний, из-за которых этих людей уже нет с нами. Люди ушли, но память о них осталась.
Нина Егоровна Лысенко,
вдова Юрия Петровича Лысенко (умер 11 июля 2002 года)
Мы оба работали на ремонтно-механическом заводе: он слесарем, а я - бухгалтером. Однажды (это было в октябре 1987 года) Юра заходит ко мне в бухгалтерию и говорит: «Нин, меня вызывают в военкомат… Может быть, сборы какие-то…» А через день его забрали в Чернобыль. Про аварию мы знали, но не думали, что нас это коснется. С ним отправили еще пару человек из Волконовки. Из его партии один вернулся через месяц, второй к Новому году, Юра же пробыл до конца февраля.
Служил поваром, как и в армии. Жили за 30-километровой зоной в палатках. Рассказывал, как однажды нужно было опускаться под реактор - подвал заполняли водой. Командир построил всех и спрашивает, есть ли добровольцы. Все стоят, головы опустили. И вот один москвич сделал шаг вперёд. Ну, говорит Юра, а я – не мужик, что ли – и шагнул вперед. Так вдвоем и спустились. Страшно было. Когда их привезли в поселок командир не мог поверить, что они после всего в состоянии ходить без посторонней помощи...
Вернулся Юра домой поздним вечером, а наутро предложил сходить на кладбище к могиле отца. По его словам, там за несколько секунд вся жизнь пролетела перед мысленным взором.
Ложимся спать, он говорит: “Не выключай свет, я боюсь”. Чего боится – непонятно. Пришлось купить настольную лампу, чтоб светила всю ночь.
Координация движений была настолько нарушена, что однажды мастер в цехе сказал: «Юрка такой пьяный на работу пришёл, что на ногах не стоит, за прицепы держится». Пошли посмотрели, а он совершенно трезвый. Потом было только хуже. В больницах лежал, а в институте радиологии врач сказала, что разлагается спинной мозг - нужен редкий препарат. Достать его удалось только через семь лет, он очень дорогой. В бесплатном перечне его не было. Когда наконец получили, случился инсульт...
В чернобыльский день душа просит сходить в церковь. Помянуть, свечку поставить. Пришла как-то в наш храм в этот день – открыто, но службы нет. Раздала поминальные печенье и конфеты тому, кто в церкви был. А вот когда «чернобыльский» храм будет – можно собраться вместе, помолиться…
Вера Васильевна Лушпаева,
вдова Николая Ивановича Лушпаева (умер 29 октября 2008 года)
Приходили несколько раз из военкомата, в основном ночью, и забирали как бы на учения (по армейской специальности Николай был химик-разведчик). То на час, то на два. А потом сказали: «Едешь в Чернобыль». Это было в июле 1986 года. Он пробыл там ровно месяц в 30-километровой зоне. Что делал – не рассказывал, говорил, что мне это не нужно знать.
Вернулся уже нездоровым, чувствовал себя плохо. Ему сразу предложили дать первую группу. Но он отказался: в такие годы, мол, об инвалидности не думают, стыдно. А когда состояние здоровья заставило согласиться, уже не получилось - дали только третью степень инвалидности, по общему заболеванию.
У него сильно болели ноги, руки, суставы. Приходилось часто лежать в больницах. Но жили мы дружно, строили дом - он был мастер на все руки. Очень детей любил, а они его. Никогда ни на что не жаловался: и доктора у него были все хорошие, и лечение, и вообще… «Мне всего хватает», - говорил. Никогда людям в помощи не отказывал, оставил о себе добрую память.
Любовь Николаевна Маклакова,
вдова Василия Николаевича Маклакова (умер в 2002 году)
Василия командировали в Чернобыль буквально за один день, мы даже удивиться не успели. Служил он в ремонтной роте, вернулся больной. Но об обследовании или инвалидности говорить не хотел, пошёл на работу водителем в “Горгаз”. Вечером дома замертво падал: обессиленный, вялый, ничего делать не мог, лежал на диване. После обнаружения онкологии “сгорел” за год.
Инициатива строить храм в память о чернобыльцах – это нужное дело, мы будем туда ходить. На пенсию вышли, время есть. Думаю, что дети и внуки будут нас возить, они тоже очень рады - ждут это событие. Надеемся, что доживем до его открытия.
Любовь Николаевна Алтунина,
вдова Алтунина Николая Семёновича (умер в 1992 году)
Это случилось под Новый год - Николай вышел на крыльцо и я услышала, как что-то упало. Выхожу, а он мёртв.
Сердечная недостаточность, хотя с виду был здоров. Немногие поняли, отчего остановилось его сердце...
Недавно на закладке камня для будущего храма одна знакомая, увидев меня, удивилась: «А что, твой в Чернобыле был? - А я и не знала…»
Ольга Анатольевна Удовиченко,
дочь Калашникова Анатолия Тимофеевича (умер в 2014 году)
Чернобыльцы люди особые - знали куда ехали и не струсили. Я горжусь, что среди них был мой отец. Нам очень его не хватает – трудолюбивого, сильного, заботливого и родного человека.
Храм, который начали строить, нам очень нужен. Можно будет помолиться, поставить свечку – и как будто встретиться с родными.
Я думаю, что храм нужен не только местным жителям. Со всей области будут приезжать люди, которых коснулась чернобыльская трагедия. Люди хотят собираться вместе для молитвы, взаимопомощи, обсуждения своих проблем. Таким местом может стать храм Спаса Нерукотворного, закладка которого состоялась 9 июня митрополитом Белгородским и Старооскольским Иоанном. Храм станет центром мемориального комплекса в память о Чернобыльской трагедии.
***
Эти воспоминания - это то, что объединяет жен, детей, близких и друзей героев-ликвидаторов из Волоконовки. И теперь они общаются друг с другом, поддерживают, вспоминают, вместе молятся об упокоении душ своих родных. А главная их мечта - храм, в котором бы было можно собираться всем, кому дорога память чернобыльцев.
Именно для них в этом году начато строительство храма Спаса Нерукотворного памяти ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС. Инициатором этого предприятия стала член Общественной палаты Ирина Остаповна Сорокина.
В своё время её муж Валерий Степанович Сорокин в числе первых отправился на ликвидацию аварии на АЭС. Она поехала с ним. С тех пор Чернобыль навсегда вошёл в их жизнь. Вместе с мужем Ирина Остаповна участвовала в реализации различных проектов социальной помощи чернобыльцам. Она не прекращает своей деятельности и теперь. Уже как вдова.
