
Приблизительное время чтения: 8 мин.
Решила я, как «бывшая послушница», ненароком не отстать от череды каминг-аутов... Строго говоря, я не была, конечно, «официальной» рясофорной послушницей, но долго жила при монастырском сестричестве с намерениями самыми суровыми.
Приехав летом на неделю в небольшой провинциальный монастырек первокурсницей-заочницей, я так и осталась почти на три года. Лишь несколько раз уезжала домой в соседнюю область и еще несколько – в Москву на сессию. А в остальном безвылазно «окопалась» в сестричестве при монастыре.
Это был отдельный небольшой домик с русской печкой, в котором частью останавливались паломницы и благодетельницы, а частью жили девушки «из городских» – тех, кого не было смысла посылать на работы в коровник, разве что курам на смех. И мы помогали в основном в трапезной, учились читать на клиросе и имели возможность бывать практически на всех службах утром и вечером.
Нет смысла писать про «восторг неофита», помноженный на дивную красоту местной природы. Понятно, что юная горожанка из нецерковной среды чувствовала себя здесь наследницей рая и начинательницей пути нового, неизведанного, но несомненно – высокодуховного и «подвижнического».
Впрочем, я не хочу ерничать. Настрой наш в сестричестве был искренним – настолько, насколько мы сами осознавали свои мотивы. Все действительно искали подвигов: чтобы хоть пару дней совсем не есть в начале Великого поста, чтобы быть на службах ежедневно, а к обычному мытью посуды прибавить что-то особое: генеральную уборку, непрестанную молитву, чистку картошки под пение «Богородице, Дево, радуйся...». Чтобы, конечно, никогда не смотреть телевизор и постоянно «глотать» душеполезные книги, чтобы просить прощения, даже когда хочется скроить презрительную гримасу...
Быстро возник серьезный вопрос о монашестве. Стало вдруг очевидно: вот он – путь прямой и настоящий. Ну, какое могло быть сравнение между текстом Аввы Дорофея и «Метаморфозами» Овидия, которые приходилось читать к зачету по «античке»? Никакого сравнения! Я начала «чудить»: мол, «Илиаду» почитаю, а «Дафниса и Хлою» – ни за что, «Метаморфозы» – еще ладно, а «Науку любви» – ни-ни. Никакой «мирской грязи», и пусть хоть убивают меня на этом журфаке! Исповедницей буду – не меньше.
Я стремительно разочаровывалась в выбранной специальности: мол, зачем мне эта «суета сует». Священник тогда не спешил сдернуть меня на землю, соглашался: может, оно и верно – зачем в глухом монастыре журналистика. А о том, чтобы девушку выпроводить назад в полный соблазнов мир – и речи не было.
Смешно было даже представить себя снова дома, в джинсах, сидящей в какой-нибудь шумной компании друзей-толкиенистов. Студенческая жизнь, разумеется, тоже казалась слишком «рассеивающей»: посиделки в общаге, прогулки по Москве, знакомства в студенческом буфете, «неблагочестиво» прокуренные туалеты, страшный «фольклор» про преподавателей... Но это был престижный вуз, и бросить его одним махом духу не хватало. Зато я была рада любому поводу немного посаботировать.
Аккурат накануне третьей сессии я с еще одной девушкой поехала «на стажировку» в крупный монастырь. До экзаменов чуть больше недели, а у меня вместо внимательного чтения учебников – вдохновенное мытье посуды и чистка моркови.
Говорят, во многих монастырях слишком «эксплуатируют» приезжих. Мы оказались именно в таком, но сегодня я очень рада этому. Вообще-то, с нас там здорово посбили налет романтического «подвижничества», выражавшегося в любви к красивым службам да умным книжкам. Показали, как мы «усвоили» прочитанное в этих самых книжках.
Ведь что мы сделали на пятый день, когда поняли, что сидим безвылазно на кухне и даже еще не осмотрели ни этот древний монастырь, ни его окрестности? Мы спросили, когда приезжает монастырский духовник – и поспешили к нему за благословением на осмотр достопримечательностей. А когда на обратном пути нас перехватили с благословением от матушки – тут-то мы и заявили радостно, что, мол, нам уже батюшка дал другое благословение! «Мы в домике», в общем. И ведь все как в древних книгах, «по послушанию» – не придерешься.
Конечно, примерно в этом месте по закону жанра я должна воскликнуть патетически: «Даешь свободу паломникам! Доколе монастыри будут ценить рабский труд, а не молитву?!» Но я не воскликну. Первую причину указала выше – монастырь без физических трудностей просто не открыл бы мне вовремя глаза на мою «готовность» к монашеству.
Во-вторых... это прозвучит странно, но практически все мои навыки практической жизни, пригодившиеся потом в семье, я вывезла из монастыря. Впервые оказавшись в родном сестричестве, я была восемнадцатилетней дылдой, не умеющей не только готовить, но даже газовую плиту включать – у нас была электрическая. Дома вместо освоения элементарных бытовых навыков я больше бегала по всевозможным кружкам и школам. Так что монастырской жизни я благодарна как череде полезнейших и совершенно бесплатных мастер-классов.
С другой стороны – противопоставление паломниками «высокой молитвы» и «черного труда» во многом надумано. Раньше ведь паломничество в принципе было неотделимо от тяжелого подвига пешей ходьбы «за тридевять земель». Готов – идешь, не готов – сидишь дома и не воображаешь себя высокодуховным «подвижником». Сегодня можно за пару часов на машине с кондиционером сделаться «паломником», побывать в монастыре. Гордости прибавится, пользы – не очень. После такой поездки «я молился» звучит примерно как «мы пахали». Ведь если нет желания потрудиться – остается всего лишь экскурсия. Это не плохо – просто другой жанр.
И здесь же, в «суровой» обители, я наконец-то смогла немного взглянуть со стороны на свое возможное будущее. Дело в том, что в нашем монастырьке молодых послушниц практически не было (кроме тех, кто проживал в домике сестричества). Было несколько старушек, несколько женщин средних лет и лишь две молодых инокини. Обе были настолько образцовы и ангелоподобны, что глядя на них оставалось лишь мечтать о постриге вот прямо завтра.
Матушка N была абсолютно точной копией молодой Елизаветы Феодоровны – только в очках. Собранная, серьезная, красивая. Неземная. И конечно, я частенько представляла себя тоже в апостольнике, строгом подряснике... когда-нибудь скоро.
А здесь, в стенах древнего подмосковного монастыря, было очень много молодых послушниц, инокинь и даже уже монахинь. И здесь же, сидя вечером над мешком картошки с кем-то из местных послушниц, мы вдруг услышали несколько совершенно диких для нашего «необстрелянного» уха историй: кто-то из послушниц «сбежал» с монастырским водителем, кто-то уехал, уже будучи в иноческом постриге. Как так? Мы слушали и про себя осуждали неразумных сестер.
Но вот кончилась «командировка». Кончилась следом и сессия – явно чудом я получила несколько пятерок по принципу «Остапа несло». Только зачет по «соблазнительной» античной литературе снова так и остался не сданным. Я с гордостью «исповедницы» вернулась в родной монастырь. А там пришло время выбора.
Внутренне я заметалась. Истории про инокинь, сбегающих из монастыря с водителями, не давали покоя. Я начинала понимать, что природа способна «подстеречь за углом». А не захочу ли и я «срочно замуж» лет через десять? И... что тогда? Слава Богу, наш духовник понимал, что сам в Церкви – ненамного дольше сестер. Он не пытался давить и навязывать «слепое послушание», рекомендовал совет с еще одним батюшкой.
И вот я в сомнениях и ужасе задаю вопрос уже духовнику духовника, описываю свою ситуацию, он кивает...
- Простите, Лена, а Вам сколько лет?
- Двадцать...
- И вы хотите учиться на теологии заочно?
- Да, и жить при монастыре.
- Знаете, жить при монастыре Вам и через пять лет не поздно будет. А вот теология заочно – это в Вашем возрасте не образование.
И я поехала поступать на очное отделение в Рязань. «По послушанию», но на самом деле была несказанно рада. Ведь одно дело – романтически мечтать о монашестве «когда-нибудь», и совсем другое – оказаться в монастыре уже серьезно, навсегда. И с сердцем совершенно неготовым, полным только розового флера да цитат из святых Отцов.
А через два года учебы я вышла замуж. Можно сказать, что мой муж – тоже «бывший послушник». (Большой труд – воздержаться и не налепить здесь смайликов). В его прекрасном монастыре никогда не постригали поспешно – там молодежь могла проходить «искус» даже больше десяти лет.
И я не была единственной «бывшей послушницей» в нашем маленьком монастыре. По благословению духовника сестричества вышла замуж одна из наших, потом кто-то тоже разъехался: учиться, работать в Москву... Поначалу они казались как бы «отступницами», искусившимися мирской долей. Духовник сестричества высказывал мягкое, но неодобрение. А сегодня мы общаемся со всеми, общаемся и с духовником теперь уже бывшего сестричества. И видно, что каждая в итоге оказалась на своем месте. Многие приезжают на праздники в монастырь, и монахини «старой закалки» всегда встречают очень тепло...
Игуменья моего монастыря, встретив нас с мужем на престольном празднике, была откровенно рада. Подарила книгу митрополита Антония Сурожского о браке...
Сегодня я думаю, что «искушением» для нас был не мир – искушением была мечта о монашестве – каким мы его себе представляли. Изящный апостольник, летящая наметь клобука, очи долу, восхищенные взгляды прихожан... А впереди – быть может и игуменство (почему нет?) в каком-нибудь новооткрытом монастыре.
Видимо, по молитвам святого, у мощей которого мы бывали на службе каждый день, Господь не дал нам слишком заиграться и спутать истинную готовность уйти в монастырь с нашей романтической восторженностью и банальным тщеславием...
Страшно самочинно выйти из монастыря и бросить монашество, имея к нему явное призвание. Но еще более, может быть, страшно оказаться в нем случайным человеком, бездумно клюнувшим на внешние атрибуты и подзуживания собственной гордости. Тогда есть риск однажды сменить розовые очки на беспросветно-черные и начать «крестовый поход» против тех, из-за кого, как кажется, «жизнь прошла мимо»...
На заставке фрагмент фото Владимира Ештокина
Афанасий. вы глубоко ошибаетесь, Монастыри не изжили себя и никогда не изживут. поскольку современный мир с его пороками и беспутством не всем приятен. Душапросит чистоты и ограждения от мирской скверны. И таких людей не мало . Поруганные монастыри только возраждаются и расширяются.Физически и духовно возраждаются. Будут и в наше время святые и праведные и монастырь -это колыбель православия и жизни с Богом.
Роман . вы забыли. что и наместник и игуменья тоже прошли весь путь послушания и искушения, прежде чем "прыг нуть " в джип и поехать по делам. Да этот джип монашествующим не так мил. как келья . молитва и богослужение. Знаю , о чем говорю... У ни в миру столько недоброжелателей. . устраивающих препоны и вред монастырями и насельникам. А обустраивать жизнь монастыря и вступать в в словесную брань с властителями мира сего. не великая радость и желание . Лучше с посохом и молитвой быть "трудницей " монастырской. Вас раздражают джипы. По вашему пусть на "копейке" ездят по всем инстанциям. и в рваном подряснике. Ваш е мировоззрения и суждения -плод не окрепшего ума.
Какая умница
Знай себя и довольно с тебя
>практически все мои навыки практической жизни, пригодившиеся потом в семье, я вывезла из монастыря.
Обучили быть прислугой. (
Уйти в монастырь чтобы обрабатывать,,продвинутых,, наставников? Нет уж извините если хочешь расти духовно можно и в миру этим заняться, правда супруг, окружение должны быть воцерковлённое чтобы не сбивало с пути. Но не бегать от морквы к карасям десятилетиями в угоду наместнику, который вышел за стену, прыг в джип и по,, делам,, был таков.
Каждому на Земле свой путь спасения даётся, но спасти человека может только Бог. Поэтому ни должность, ни место пребывания человека, значения не имеет. Главное, чтобы сам человек мимо Христа не прошел...
Елена, отличная статья, правдоподобная и без фарса. Очень верно вами подмечено, что "каждая в итоге оказалась на своем месте", Богом отведенным, добавил бы я-многогрешный, том самом месте, более всего вспомоществующему спасению души. И в монастырях гибнут, в монастырях и спасаются, в миру гибнут, в миру и спасаются, - всяк сверчок знай свой шесток. Из благовестия знаем, что кто-то и не собирался идти за Христом, а Он Сам говорил: следуй за Мной, - другие же упрашивали Господа идти за Ним и слышали: возвратись в дом свой. Будь верен до смерти и дам тебе венец жизни, читаем в Откровении. "Будь верен"!!! Вот что важно!!! Главное быть верным Христовым заповедям на всяком месте, а не монашества жаждать. Спасения желать от всего сердца мы должны и спасаться, но не так, как я хочу, потому что считаю это правильным, а как хочет этого Сам Господь, бесконечно меня любящий, а Он бессомненно этого хочет: хотением не хочу смерти грешника, но еже обратитися и живу быти. Аминь и Богу нашему Слава во веки веков!
Занятно. Мне это понятно и близко, так как сам после школы жил в монастыре, прежде чем поступить в Ряз.Духовное Училище. Только у меня не было сомнений что уйду "в мир". Расцениваю монастырь как лучшее место для лечения души любому верующему. И как школу смирения , трудолюбия и молитвы которых всем так не хватает.
Спасибо, Елена, очень актуальная статья ПРАВОСЛАВНОГО человека, в которой видна честность, бескорыстие, беспристрастность и любовь, а также нежелание унижаться и унижать, как это сделали, не осознавая этого, некоторые другие...с целью опорочить православие буквально во всем. Ведь разобраться в мотивах каждого рассказчика достаточно просто, зная Писание, "по плодам". Как сказал на своей проповеди один священник, не может православный человек действовать неправославными методами. Эти методы и есть плоды, по которым все видно. Спасибо, Елена, за православный метод.