В России 28 июля — день Крещения Руси — собираются сделать государственным праздником*. В Украине это уже так. Естественно, у многих возникает вопрос: почему? Ведь и Россия, и Украина — светские государства. В обществе — а особенно в интернет-среде, в блогосфере — возникают разные, подчас экзотические, версии. Одни боятся, что это шаг в сторону «клерикализации», подготовка к введению государственной религии. Другие опасаются, что государство, «присоседившись» к церковному празднику, вмешивается в дела церковные, пытается их национализировать.
На мой взгляд, все эти страхи необоснованны. Просто государственные мужи, и российские, и украинские, постепенно начинают осознавать, откуда, как сказал святой Нестор Летописец, «пошла русская земля». Официальное празднование крещения Руси — это признание того, что самим существованием наших государств, то есть России, Украины, Белоруссии, мы обязаны произошедшему в 988 году. Православие стало для наших предков не только личным духовным выбором, но и народообразующим и государствообразующим фактором. 28 июля — это, можно сказать, день рождения нашего народа.
В самом деле, что тысячу лет назад объединило славян в один народ? Общность крови? А разве общность крови — не фикция? Все живущие рядом племена и народы перемешиваются между собой. На востоке мы перемешались с татарами, на севере — с финнами... Одним народом нас сделала только общая культура, более того — общие духовные ценности, то есть общая вера. Вся наша культура, вплоть до начала большевистских гонений, была пронизана Православием. Даже когда отворачивалась от него. К примеру, нигилисты XIX века, при всем их антиклерикализме и материализме, вдохновлялись идеей общего блага и искренне желали добра своему народу (в отличие, кстати, от интернационалистов, совершавших Октябрьскую революцию) — а все эти умонастроения берут почву в православном мировосприятии.
К сожалению, в наши дни об этом вспоминают нечасто. Нынче и в России, и в Украине придается больше значения тому, что нас разделяет, чем тому, что объединяет. Разделения политические, социальные, экономические многим застят глаза. К примеру, даже 9 мая — этот святой для России праздник, день Победы — в моей стране воспринимается неоднозначно. На востоке его принимают, на западе — отвергают. То же самое можно сказать и про День независимости.
Тем большее значение имеет для нас праздник Крещения Руси. Его не отвергает никто. Даже греко-католики, при всех наших с ними конфессиональных различиях, тоже считают себя наследниками Владимирова крещения.
Да, день 28 июля, Крещение Руси, действительно консолидирует нас. Однако этим его значение не исчерпывается. Для нас — особенно для воцерковленных людей — это дополнительный повод вспомнить о человеке, благодаря которому мы вышли из звериных шкур, пещер и деревянных срубов и стали европейским народом, стали частью всемирной христианской цивилизации. Я говорю о князе Владимире. То, как воспринимать его личность, должен решить каждый человек в отдельности. Для нас, православных христиан, он святой, и его жизнь для нас — важный урок. В каждом из нас есть что-то от того, каким князь Владимир был до своего крещения, и что-то от того, каким он стал после. Что для нас важнее? Что мы выбираем? Как нам, в наших конкретных обстоятельствах, не только называться, но и быть христианами?
То, что этот праздник становится государственным, ставит перед нами, православными, особую задачу — напомнить светскому обществу о его христианском смысле. Не секрет, что для многих людей и Пасха, и Рождество являются всего лишь поводом выпить и повеселиться. Не хотелось бы, чтобы и Крещение Руси для них стало в тот же ряд.
Именно поэтому прихожане нашего монастыря еще в 2008 году организовали большой миссионерский тур в честь 1020-летия Крещения Руси. В нем приняли участие музыкальные группы «ДДТ», «Скай», «Братья Карамазовы», на сцене перед молодежью выступили известные миссионеры — диакон Андрей Кураев (исполняет функции иностранного агента), протоиерей Андрей Ткачев и владыка Кирилл, нынешний Предстоятель нашей Церкви, бывший тогда митрополитом Смоленским и Калининградским. Не нам, конечно, судить, насколько велико было влияние этого события в миссионерском отношении. Но тогда общество увидело, что Православие — это не «религия старушек», что оно намного шире, чем посещение каких-то религиозных церемоний.
Сейчас большинство людей считает, что Православная Церковь — это место, где крестят, венчают, отпевают, дают святую воду. Благодаря нашему туру люди увидели, что Церковь готова идти им навстречу, чтобы привести их ко Христу. Те миссионеры, которые выступали со сцены, исполняли завет апостола Павла: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых (1 Кор 9:20–22).
Но замечу — конечно, такие проекты не должны превращаться в кампанейщину, привязанную к датам и «информационным поводам». В нашем монастыре мы занимаемся, так сказать, «пролонгированным» миссионерством. Громкие акции — это вовсе не главное, гораздо важнее последовательно, без суеты делать Божье дело. У нас постоянно действуют 15 информационных проектов — молодежный журнал, теле- и радиопрограммы, несколько сайтов. Миссионерство, на мой взгляд, должно быть постоянным. Мы всегда должны быть готовы дать человеку ответ о предмете «нашего упования» (1 Петр 3:15). Ответ на вопросы, во что мы веруем и как жить по-христиански.
* Статья в номер готовилась заранее. - Прим.ред.
