ДАТЫ МАЯ

К сожалению, пока у большинства наших современников представление о Церкви сложено еще на основе советской пропаганды. Люди, которые причисляют себя к интеллигенции и обладают обширными познаниями в истории России, все еще нередко воспроизводят живучие стереотипы, созданные мастерами агитпропа. К примеру, принято презрительно отзываться о социальной роли Церкви, говорить, будто Церковь ничего не делала для народа. Такому мнению есть сотни опровержений, и жизнь священника Иоанна Пригоровского, служившего на Ставрополье, — одно из них.
Можно сказать, что история отца Иоанна разделена на две части — долгое священническое служение и мученическую смерть. И первая часть вся состояла из служения Богу и людям — священник Иоанн посвятил свои силы народному образованию. Несколько лет Пригоровский заведовал открытой им вечерней школой для взрослых, а как священник стремился, чтобы люди, изучая грамоту, знали при этом также и Евангелие и, хотя бы в общих чертах, представляли себе учение Православной Церкви. Ведь тогда, как и сейчас, многие люди, считая себя православными, не знали и не знают, что это вообще за вера. Священник стремился заполнить лакуны в образовании простых людей и хотел, чтобы их знания о христианстве исходили из рук самих христиан, а не только светских преподавателей, порой «забывающих» рассказать, что «любите друг друга» — это цитата вовсе не из Маркса или Энгельса.
Священник Иоанн Пригоровский долгое время был не только заведующим и преподавателем церковно-приходской школы, но и преподавал в светских учебных заведениях — двух училищах Министерства просвещения. Кстати, его авторитет как преподавателя нисколько не падал оттого, что на занятия он приходил в рясе и с крестом. Священника не раз выбирали депутатом на различные съезды. Своими делами он показывал, что исполняет порученное по церковной, а не спущенной сверху государственной инициативе.
Вторая, совсем краткая часть жизни мученика — гораздо более печальна, и тоже типична для судеб очень многих священников времен гражданской войны. Станица, где служил отец Иоанн, по нескольку раз переходила то к белым, то к красным. В Великую Субботу, накануне Пасхи 1918 года, прямо во время богослужения, в храм ворвались захватившие станицу красноармейцы. Священника вывели на площадь перед храмом и жестоко избили, а затем, едва живого, окровавленного, вытащили за околицу и уже там зверски убили, под страхом смерти запретив жителям его хоронить.

В годы сталинских репрессий, когда церкви закрывались и священников расстреливали — все равно находились люди, зачастую совсем простые и, может быть, даже не очень образованные, которые фактически возглавляли движение в поддержку Церкви, открыто исповедуя себя христианами.
Дмитрий Власенков, крестьянин, бывший унтер-офицер царской армии, вернувшийся после службы к земледелию, был уважаем своими односельчанами. Когда храм в его родном местечке Россасна Могилевской губернии был закрыт, а священник арестован — Дмитрий встал во главе христианской общины. По просьбе людей он проводил те церковные службы, которые по уставу можно совершать мирянам, совершал поминальные обряды и — и за эту деятельность не брал никаких денег. Жили они с женой тем, что им удалось заработать в колхозе и вырастить на участке.
В отношениях с властями Дмитрий Власенков всегда действовал в соответствии с советским законодательством. Писал петиции с просьбами открыть храм, организовывал сбор денег на уставные нужды общины… В результате, желая остановить его деятельность, власти решились собрать целый пакет ложных обвинений — ведь обоснованных попросту не было. Но и эти сфабрикованные «свидетельства» на деле оказались настолько бездоказательными, что даже советский суд никак не мог решиться вынести ему приговор. И Власенкова осудили — вопреки всем очевидным нормам закона. А он все равно продолжал надеяться на справедливость, подал кассационную жалобу... И тогда, несмотря на очень слабое здоровье, мученика словно специально отправили в тяжелый Карагандинский лагерь. Там в 1942 году Дмитрий Власенков умер в лагерной больнице.

Путь этой женщины, который смело можно назвать уже не жизнью, а житием, начался с момента, когда ее престарелых родителей, бывшего урядника царской власти Алексея и его жену Анну, арестовали в 1932 году. Они были глубоко верующими людьми и, следовательно, с точки зрения властей, — неблагонадежными. После ареста оба довольно быстро скончались в тюрьме. Дочь же Нину еще во время ареста родителей от переживаний разбил паралич, и с тех пор до конца жизни она передвигалась с большим трудом и практически не могла пользоваться правой рукой. Но именно эта болезнь укрепила в ней намерение, о котором Нина не раз говорила еще родителям. Девушка мечтала стать монахиней.
Заболев, Нина окончательно избрала свой путь. Казалось бы, когда с человеком происходит такое несчастье, он начинает больше думать о себе, заниматься своим здоровьем… Нина же, наоборот, с этого момента обратилась почти исключительно к проблемам и бедам других людей. А поскольку в таком тяжелом состоянии власти не решались ее арестовывать — в опустевшем доме она приютила родственников репрессированных священников и мирян. А позже участвовала в создании тайного монастыря в своем родном Лальске Архангельской области — и это в момент, когда монастыри повсюду только закрывались.
Так вышло, что, в конечном итоге, эта тяжко больная женщина стала главным врагом для властей. Характерна цитата из доноса, который ей предъявляли в качестве обвинения: «Летом 1936 года, когда поселковый совет намеревался закрыть церковь в Лальске, Кузнецова организовала кампанию, приведшую к срыву этого мероприятия, она собирала подписи и проводила собрания верующих, предоставляя для этой цели свой дом. В августе 1937 года сельсовет начал собирать подписи среди жителей Лальска, которые желали бы закрыть храм, но Кузнецова снова собрала собрание верующих в своем доме и, таким образом, сорвала мероприятие, намеченное к проведению советской властью. Когда был арестован псаломщик Мелентьев, Кузнецова сразу же стала хлопотать за него, просить, чтобы его освободили, брала его под защиту». Советская власть ничего не могла сделать законными методами против действий одной этой женщины, своей верой приводившей людей в Церковь.
И если в первый раз, после ареста родителей, у властей не хватило духу ее взять — то теперь они решили идти до конца. Кузнецову арестовали, предъявили ей обвинения в контрреволюционной деятельности, которые она отвергла — и все равно, не слушая доводов и не пытаясь разобраться, отправили в ссылку на смерть. Так мученица ушла ко Христу вслед за своими родителями, которые умерли в заключении по старости. А она — из-за болезни, будучи просто не в силах выжить в условиях концлагеря.

На фото: Нина Кузнецова с родителями Алексеем и Анной. 1902 г.