Мы плохо помним свою историю — внуки расстрелянных за веру христиан часто и не знают, что их деды прославлены как святые. Внуки палачей тем более не знают, кого их деды сажали в тюрьмы, кого пытали на допросах. Мы до сих пор живем так, как будто не было ни красного террора, ни сталинских репрессий — и быть не может, чтобы короткая историческая память объяснялась только недоступностью архивных данных.
Русскую Православную Церковь все чаще называют Церковью новомучеников. Никогда еще за всю историю христианства ни в одной Поместной Церкви не погибало за короткий промежуток времени столько священнослужителей и мирян, не появлялось такого количества святых. Их подвиг не должен быть забыт. Мы публикуем рассказы о новомучениках — рассказы о настоящей верности Богу перед лицом смерти.
Это не только попытка трезво взглянуть на наше прошлое. Скорее, это попытка рассказать друг другу о будущем — о том, что никогда не должно повториться, и о том, что мы еще в силах сделать ради Христа здесь и сейчас.
Священномученик Вениамин (Казанский), митрополит Петроградский и Гдовский — 13 августа
Один из современников вспоминал о нем: «Трудно в простых и ясных словах достаточно сильно передать, что за человек был митрополит Вениамин. Простое, кроткое лицо, тихий свет прекрасных голубых глаз, тихий голос, светлая улыбка, все освещавшая, полная таинственного веселия и вместе — постоянной грусти. Весь его облик так действовал на душу, что невозможно было сопротивляться его обаянию… Митрополит обладал выразительной, редкостной, абсолютной аполитичностью. Это не значит, что его не трогало все совершающееся кругом. Он беззаветно любил Родину, свой народ… Все слабы, все грешны; большевики, совершающие так много зла, еще более слабы и грешны; их следует особенно пожалеть — так можно неполно выразить основное настроение владыки…»
Управляющему столичной епархией митрополиту Вениамину (Казанскому) на момент расстрела в 1922 году было чуть меньше пятидесяти лет. Родился он в семье потомственных священнослужителей и монашеский постриг принял уже в двадцать два года, будучи студентом Санкт-Петербургской духовной академии. После выпуска кандидат богословия и талантливый преподаватель быстро достиг епископского сана, вовсе не добиваясь почестей и не утрачивая своей знаменитой скромности. Владыку Вениамина любили все — все, кроме стоявших у власти в России атеистов-большевиков.
Когда в начале двадцатых годов разразился голод в Поволжье, то в попытке преодолеть трагедию Церковь предлагала свою помощь — деньгами, хлебом, как угодно. Но советская власть ни в коем случае не могла допустить ситуации, при которой «церковники» могли бы сами собрать пожертвования, а следовательно, выглядели бы в глазах народа благодетелями. Необходимо было церковные ценности изъять — причем в идеале изъять абсолютно все, вплоть до богослужебных сосудов, без которых не совершить Божественную литургию. В глазах христиан это было бы крайним святотатством, но властям нужна была провокация. «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше», — писал председатель Совета Народных Комиссаров Ленин о подготовке кампании по изъятию церковных ценностей.
4 июля 1922 года. Суд над митрополитом Вениамином и петроградским священством.
В это время большевиками была создана послушная им «обновленческая церковь», один из лидеров которой, священник Александр Введенский, состоял в клире Петроградской епархии; за учиненное беззаконие и раскол митрополит Вениамин запретил его в священнослужении, при требовании властей отказался снять запрет, и за это был арестован и расстрелян, а вместе с ним — архимандрит Сергий (Шеин) и два юриста — церковные ученые мученики Юрий Новицкий и Иван Ковшаров. В планы советской власти на самом деле не входила помощь жертвам голода — об этом говорит хотя бы тот факт, что тогда же было затеяно дорогостоящее переобмундирование всей Красной армии. Если бы эти деньги были выделены на борьбу с бедствием — миллионов жертв удалось бы избежать.
«Я старался по мере сил быть только пастырем душ человеческих. И теперь, стоя перед судом, я спокойно дожидаюсь его приговора, каков бы он ни был, хорошо помня слова апостола: Берегитесь, чтобы вам не пострадать, как злодеям, а если кто из вас пострадает как христианин, то благодарите за это Бога (1 Пет 4:1)».
Из последнего слова владыки Вениамина на cуде.
Священномученик Елисей (Штольдер) — 20 августа
Среди мучеников в священном сане было не так много диаконов. Причина этого проста: диаконов вообще всегда было меньше в Церкви, чем священников, потому что диаконы, хотя и призваны помогать священнику при богослужении, но не могут его проводить самостоятельно. В больших соборах, где служит много клириков, и диаконов бывает немало. А вот в маленьких сельских храмах чаще всего священник служит один, без диакона.
Так сложилось, что быть диаконом — значит всегда как бы оставаться «на вторых ролях». Настоятеля все уважают, говорят ему «батюшка», берут благословение — а диакон как бы и меньше в почете, хотя без его помощи священнику пришлось бы гораздо тяжелее.
Мелкий чиновник Елисей Штольдер стал диаконом в то время, когда гонения на Церковь уже начались. После принятия священного сана он стал служить в храме Рождества Христова в поселке Немчиновка (сейчас Одинцовский район Московской области). При этом отец Елисей все так же продолжал трудиться бухгалтером в управлении сборов железной дороги. На светской работе не знали, что он — верующий, но как только в 1924 году это открылось, отца Елисея тут же уволили. А через десять лет закрыли и храм, в котором он служил, так что диакону вместе с настоятелем пришлось перейти служить в соседний поселок Ромашково.
В 1937 году НКВД начал процесс против клириков из Ромашково. Доносители говорили, что диакон Елисей проводит антисоветскую агитацию среди верующих, а «верующих он вербует среди населения окружающих сел». 8 августа 1937 года отец Елисей был арестован. Как и другим новомученикам и исповедникам, ему предъявили политическое обвинение — но так же, как и многие другие, он отрицал какую-либо свою связь с политикой. Допрос шел в Таганской тюрьме:
— Что вас заставило стать церковнослужителем?
— Первая причина — это мое собственное желание, а во-вторых, я еще с детства ощущал в себе призвание быть церковнослужителем и любил богослужение.
— Какие политические соображения у вас имелись при перемене вами образа и рода службы?
— При открытии церкви в поселке Немчиновка я по просьбе прихожан стал церковнослужителем, так как я и раньше был религиозен, и хотя и был в то время на советской работе, а дал свое согласие служить в церкви, так как это соответствовало моему желанию.
— Следствием установлено, что вы занимались контрреволюционной агитацией, дайте по этому поводу показания.
— Хотя я человек не вполне лояльный к советской власти, но антисоветской агитацией не занимался.
Никакой вины за диаконом не было, но для смертного приговора хватило бы и одного произнесенного им «не вполне лоялен». 20 августа 1937 года священномученик Елисей Штольдер был расстрелян на Бутовском полигоне под Москвой и погребен в общей могиле.
Священномученик Димитрий (Миловидов) — 20 августа
В один день со священномучеником Елисеем был расстрелян настоятель Троицкого храма в селе Троицкие Борки священник Димитрий Миловидов. Он был назначен в этот храм в 1911 году и прослужил там вплоть до своей мученической кончины.
Отец Димитрий был известен всей округе. На службу к нему съезжались люди из всех окрестных сел, и он называл алтарь «нашим кусочком рая» и, бывало, подолгу молился и плакал перед престолом за своих прихожан. В доме священника мог найти приют любой странник, а служил отец Димитрий всегда, даже если был болен. Одним словом, это был преданный Богу, образованный, любящий своих прихожан пастырь — и именно поэтому в 1930 году его арестовали и сослали в Красноярский край.
В 1933 году, когда священник вернулся из ссылки, перепуганные прихожане уже почти все разбежались. Но отец Димитрий служил все равно, даже если в храме было лишь несколько человек: «Это мой дом, я священник, я должен служить и молиться».
Четыре года прошло в постоянном давлении со стороны НКВД — священнику то угрожали, то посулами уговаривали бросить свое служение и навсегда уехать из села. Но отец Димитрий не сдавался — и тогда его поместили в тюрьму в Рязани, обвинив «в контрреволюционной работе и террористических настроениях». Сложно представить себе более нелепое обвинение для православного пастыря, но, тем не менее, несмотря на полное отсутствие доказательств и непризнание своей «вины», священномученик Димитрий Миловидов все равно был расстрелян чекистами и погребен в безвестной могиле.
