На 30 декабря приходится память пророка Даниила и трех отроков Анании, Азарии и Мисаила. Но если Даниил — один из самых известных пророков Ветхого Завета, чья книга стала самостоятельной частью Священного Писания, то информация о его товарищах Анании, Азарии и Мисаиле ограничивается библейским рассказом, как они отказались поклоняться золотому истукану, были брошены в огненную печь, но остались невредимы.
редактор направления «Вера»
После чудесного спасения из пламени повествование о трех отроках обрывается. В Библии больше ничего не говорится об их дальнейшей судьбе. Однако в церковном предании и древних источниках есть несколько версий их жизни.
По наиболее распространенной версии, они прожили до глубокой старости в Вавилоне и умерли там, сохранив веру в Единого Бога. Некоторые толкователи (в частности, блаженный Иероним) писали, что они оставались при царском дворе, помогая Даниилу и служа примером благочестия среди вавилонян. Есть и менее известные предания. Например, в греческих и сирийских источниках встречается предположение, что отроки после возвращения евреев из Вавилонского плена участвовали в восстановлении богослужения в Иерусалиме, но это уже поздняя интерпретация, никак не подтвержденная исторически.
В христианской традиции главное в образе трех отроков не биографический финал, а символ верности Богу во время испытаний. Их почитают как мучеников, хотя формально они не умерли от рук гонителей. Их подвиг веры, его яркое описание в Книге пророка Даниила вошли в православное богослужение. Песнь трех отроков «Благословен еси, Господи Боже отец наших» звучит на каждой утрене. Им посвящены 7-я и 8-я песни канона.
В иконописи сцена пребывания трех отроков в огненной печи — одна из самых выразительных ветхозаветных миниатюр. Трое отроков — Анания, Азария и Мисаил — стоят в раскалённой печи прямо и спокойно. Огонь изображается не как языки пламени, а как золотые или красные волны, на некоторых изображениях как бы сходящие вниз, чтобы показать, что огонь послушен Богу. На головах у юношей — венцы или нимбы, одежда их не обгоревшая. Вместе с ними обычно изображается четвертый персонаж — тот самый, подобный сыну Божию (Дан 3:25), которого царь Навуходоносор увидел в пламени. Иконописцы изображают его как ангела или как юношу в сияющем одеянии, редко с крестом в руке. В христианской традиции этот образ считается прообразом Христа — Сына Божия, который присутствует с людьми в испытаниях.
Церковь не случайно вспоминает о трех отроках за несколько дней до Рождества Христова. Печь и горящий в ней пламень имеет свое глубокое, духовное, мессианское толкование: как огонь не сжег отроков, так Божественный огонь не опалил Деву Марию, когда в ней воплотился Христос. Этот параллелизм ярко сформулирован в рождественской гимнографии, где печь становится прообразом Богоматери. Вот как об этом говорится в ирмосе 8-й песни рождественского канона: «Окропляющая росою печь представила образ сверхъестественного чуда: ибо она не опаляет юношей, которых приняла в себя, как и огонь Божества утробы Девы, в которую нисшел. Поэтому воспоем песнь: “Да благословляет все творение Господа и превозносит во все века!”»
Библейская история о трех отроках заканчивается на их чудесном спасении, все остальное уходит в область предположений. Но память о юношах, не изменивших Богу перед лицом мучительной смерти, по сей день живет в Церкви. Сцена в огненной печи продолжает звучать в богослужении и воспроизводиться в церковном искусстве не просто как яркий исторический эпизод, а как свидетельство того, что, когда вера человека подвергается испытанию, Бог всегда приходит на помощь.
Читайте также:
6 самых важных пророчеств о Рождестве
