В субботу 4 февраля Борис Гребенщиков встретился с учащимися Московской духовной академии. Как уже писал «Фома», разговор получился неоднозначный: БГ рассказал о своих религиозных взглядах и расхождении с Православием, в тоже время постарался быть предельно комплиментарным по отношении к аудитории. Зачем эта встреча была необходима и достигла ли она своей цели? Поделиться впечатлениями мы попросили ее участника, протоиерея Максима Козлова.
— Отец Максим, это была первая встреча Артклуба при Московской духовной академии. Почему пригласили именно БГ?
— Если говорить о современной музыке последней четверти века, даже более чем четверти века, ведь «Аквариуму» уже около 40 лет, то с точки зрения влияния на эстетические и музыкальные предпочтения и вообще на мировоззрение очень многих наших соотечественников, редко кто может сравниться с Борисом Гребенщиковым в этой области. Притом влияние это все же не бессмысленно, не два притопа, три прихлопа, не «в голове моей Наташки одни букашки». Это человек, может быть, и не близкий нам, не тождественный православным христианам по мировоззрению, но и думающий. Самое главное, он — человек исключительно одаренный музыкально. И мы ведь должны уметь вести диалог и выслушивать людей не только одних с нами взглядов. В конце концов, друг друга мы и так хорошо понимаем. Мы должны уметь слушать и тех представителей современной культуры, которые, может быть, с нами не единомысленны, но при этом являются значимыми художниками.
Мне представляется, что каждый художник в акте творчества становится больше самого себя. Сам Гребенщиков на этой встрече говорил, что неблагодарное это дело — говорить о песнях, что лучше музыку слушать. И музыка Гребенщикова в лучших его произведениях («Серебро Господа моего», «Небо становится ближе» или из последнего альбома «Назад в Архангельск» — песня «Небо цвета дождя») поднимает душу над будничной суетой и так или иначе устремляет ее к темам, связанным с вечностью, бессмертием, с бытием души, что по нашему суетному времени и вовлеченности людей в основном в практически-материальное и жизненно конкретное, очень и очень важно.
— Как бы Вы оценили прошедшую встречу? Она удалась?
— Музыкальная часть была великолепной, нужно отдать должное Борису Борисовичу, который сумел выбрать, с одной стороны, те песни, которые вполне корректно и уместно звучали в Малом актовом зале Московской духовной академии. Как он сам выразился, в окружении портретов старцев нужно петь нечто сообразное. С другой стороны, это не было засушенно-диетическое пение. Звучали в том числе очень и очень дорогие старые и новые песни. Что касается диалога, то он, по крайней мере, был открытым и доброжелательным. Гребенщиков не скрывал своей, на мой взгляд, вполне эклектичной мировоззренческой позиции. В свою очередь, наши учащиеся и преподаватели не скрывали своего несогласия с этой эклектичной мировоззренческой позицией, но делали это в форме корректной и не оскорбительной. И поэтому диалог можно считать состоявшимся.
В заключительной части, когда от лица собравшихся я напомнил Борису Борисовичу, что при разговоре о едином Боге, который может быть познаваем в разных религиях, мы никак не должны забывать, что для нас, для православных христиан, под единым Богом можно понимать только Бога в Троице Господа Иисуса Христа и что на небе нет другой небесной церкви — буддистской, ламаистской или мусульманской, — кроме церкви Христовой. Он очень радушно сказал, что с этим и спорить не будет. Это, мне кажется, немало.
— Вам не показалось, что семинаристы и учащиеся Академии на встрече были все-таки несколько зажаты? То есть они либо как-то неосторожно спрашивали, слегка «с наездами», либо просто не вступали в дискуссию?
— Мне кажется, для того чтобы им научиться вести подобный диалог, и нужны такие встречи. В конце концов, выходя на служение, на приходе они не будут иметь дело только с единомышленниками и людьми, согласными с нами во всем. Мы же отчетливо понимаем, что цельных по мировоззрению православных христиан в нашем Отечестве отнюдь не большинство. Тяготеющих к Православию очень много, латентных православных тоже хватает, а вот именно мировоззренчески православных отнюдь не большинство. И поэтому навык разговора с людьми, выслушивания людей, которые стоят на не тождественных нам позициях, и при этом умение донести до них наше цельное православное мировоззрение, — думаю, для студентов очень важно, этому тоже нужно учиться. Я надеюсь, что Артклуб при Московской духовной академии будет помогать в этом.
— А собственно по поводу религиозных взглядов БГ что Вы можете сказать? Насколько он, как Вам показалось, устоявшийся в своем мировоззрении человек?
— Я там специально рассказал следующий анекдот. На экзамене по философии отвечает один батюшка про Гегеля. Гегеля не читал, а учебник читал. И говорит: «Гегель был электрик». Экзаменатор даже опешил: «Вы уверены? Годы жизни его, может, вспомните?». — «Да нет, точно, у меня и в конспекте записано». Несет конспект, показывает: «Гегель был эклектик».
Я на этой встрече старался не обидно для Бориса Борисовича указать на определенную эклектичность его взглядов. Хотел шуткой дать повод задуматься и Борису Борисовичу о его мировоззрении. Пока человек живой, а он-то уж точно живой человек, есть надежда на динамику взглядов в правильном направлении. Боюсь людей, которые уже целиком устоялись и считают себя уверенными до йоты в правильности своих взглядов. Поэтому, по крайней мере, такой убежденности, что он все знает, в текстах Гребенщикова и в его высказываниях я не услышал.
Фото Владимира Ештокина
