Юрий Норштейн создал жанр поэтической мультипликации, с опорой на мировую художественную культуру, классическую музыку и, конечно, на... иконопись.
Его можно также назвать художником-мыслителем, потому что трудно оторваться от любого его выступления или интервью — то, что он говорит, имеет огромную ценность и для искусства, и для жизни. Это очень личная и выстраданная поэтическая философия, такие мысли настраивают на серьезное и глубокое понимание мира. Поэтому прежде, чем посмотреть три удивительные работы Норштейна, вспомним некоторые основы его творческого подхода.
О своих работах Норштейн часто говорит, что ему всегда было важно «не впасть в физиологию», даже когда «рисуешь животных — рисуешь не как художник-анималист, а душу рисуешь»… Но ведь это иконописный принцип, до-ренессансный, средневековый. Ангелы Рублева лишены плоти, но это возможность показать другое, вывести его в иное, духовное измерение. Для зрителя различие между иконой и идолом состоит в том, что идол отражает взгляд, а икона проводит сквозь себя: если статуя Аполлона стоит передо мной, то, напротив, я стою перед иконой Богородицы. Подобным образом работают некоторые величайшие произведения искусства…
Молодым людям Норштейн говорит откровенно: «Самодостаточность, самовыражение — нет таких понятий. Это фальшивка. Есть самоотдача, самоотречение — это да. А самовыражение — это фальшиво по форме и абсолютно безграмотно по эстетике, это не имеет никакого отношения к бытию искусства. Художник, который внутренне не озарен, не мыслит дальше физики, он и напишет только физику».
Искусство для Норштейна измеряется не «сделанностью» или коммерческим успехом, а «тонким воздействием, которое ты даже сам не можешь определить до конца»… «Что управляет эстетикой? Накопление огромного количество обертонов, которые становятся твоим знанием, твоим художественным языком, твоей способностью к переживанию».
«Сеча при Керженце», 1971 г
Мультфильм «Сеча при Керженце» по мотивам «Сказания о граде Китеже» был снят в 1971 году. Этот фильм интересен как пример «оживления» таких направлений в живописи, как иконопись и фресковая живопись. В пространстве экрана были воссозданы не только иконописные фигуры, но даже трещины, свойственные старинным изображениям. Образцом для оформления пространства послужило изобразительное искусство 1920-х годов, в частности, картина «Скачет красная конница» (полное название — «Скачет красная конница из октябрьской столицы, на защиту советской границы»). Эта картина разделена на три части: небо, земля и люди (красная конница); отношение ширины земли и неба в пропорции 0,618 (золотое сечение).
«О Русская земля, ты уже за холмом» — эта цитата из «Слова о полку Игореве» сопровождала работу над мультфильмом… Там бездна поэзии, в которую я могу зарываться до слез. Никакой плач Ярославны не сравнить с этой коротенькой фразой. Столько в ней печали, столько в ней неизбывности, что все закончится трагедией» — вспоминает Норштейн. И музыка Римского-Корсакова, и видеоряд создают мощный эффект хора, слаженности, согласия в общем деле и общем горе. После поражения наступает возрождение, воскресение народа, пасхальная радость вновь обретенной мирной жизни. Не вполне ясно — происходит ли это в реальности или уже на небесах? Легенда о граде Китеже — это легенда о бессмертии русского духа, Святой Руси, необычный миф, соединяющий светское и религиозное мировосприятие. Поэтому иконные фигуры, изображающие русский народ, в этой истории более чем уместны — они соединяют небо и землю, образ простого человека-пахаря-воина и образ святого.
«Лиса и заяц», 1973 г
Самое необычное в этом мультфильме — огромные глаза зайчика, которые с экрана смотрят прямо на зрителя. Норштейн нашел этот образ в старых сказочных иллюстрациях. «Я понял, что есть что-то важное, когда экран соединяется со зрителем и смотрит прямо в глаза, в душу. На иконах именно так — глаза смотрят на молящихся».
Кроме того, экран заполнен традиционными узорами русских прялок, которые делают пространство гармоничным и чрезвычайно сказочным. Каждому эпизоду соответствует свое изобразительное и музыкальное настроение. При этом психологическая точность происходящего с одной стороны, забавляет, а с другой — учит. В жизни бывает именно так — дерзновение и любовь к правде побеждает, а нахальство и самомнение с позором проигрывают. Для этого нужно совершить подвиг, только не в гордыне («Я не я! если не выгоню лису!»), а в смирении («Попытаемся»). Это, конечно, современному ребенку не всегда доступно — он со всех сторон «обложен ватой» и, как правило, занят собой и своей самореализацией. Как пишет Юрий Борисович, «сегодня глаза наши закрыты. Страдания не допускаются за флажки, отсекающие нашу телесную территорию от остального мира. Ибо нарушают комфортность существования».
«Цапля и журавль», 1974 г
Иногда говорят, что люди «не сошлись характерами». В этой истории как раз наоборот — журавль и цапля сошлись характерами, но это нисколько не облегчает им жизнь. Развалины дворянской усадьбы, увитые плющом, сломанные качели, увядающее болото — и «день сурка», дурная бесконечность бессмысленной гордыни, снова и снова подкрепляющей себя за счет ближнего. «Когда мы уничижаем брата своего, то мы возрастаем в глазах своих перед ним. Когда мы унижаем себя — то брат возрастает перед нами. Ближний — это зеркало, — так пишет святой Пимен Великий. — Чтобы увидеть свое устроение, нужно просто посмотреть на ближнего: как ему с нами?» Потому что «сделавый ближнему — сделавый и Мне» (Матф; 25:40).
Почему эта история не заканчивается, а раскачивается, как старые качели? Остановить их некому, если характеры сильнее, чем личности. Именно в этом Журавль и Цапля похожи — в желании покрасоваться любой ценой, в какой-то невозможности отказаться от чувства превосходства — хотя, конечно, в то же время зритель видит, что они обычные и им не чужды нормальные чувства... Однако все тонет в болоте взаимных унижений. Жизнь не начинается, любовь не побеждает, счастья не предвидится. Детский мультик в игровой форме дает важнейший духовный урок, ведь, по словам Паисия Святогорца, «тщеславию довольно похвал, но хлеб гордости — унижения ближних. Без этого гордец не живет».
