Продолжение материала 15 000 километров за 11 дней, или Восточная миссия Патриарха Кирилла
При слове Япония в голове возникают колоритные образы сакуры, самураев, буддийских и синтоистских храмов, японок в кимоно — словом всего того, что можно было почерпнуть из документальных и игровых фильмов, книг, фотографий. Полтора года назад к этой мозаике добавилась и другая картина — десятиметровая волна, которая накрывает дома, смывает машины, рушит постройки, вырывает с корнем деревья, безжалостное серое небо — немой свидетель трагедии целого народа. Визит Предстоятеля Русской церкви сюда — это не просто визит вежливости, это выражение сострадания и соучастия, духовной и душевной поддержки. Может быть, именно поэтому Патриарха Кирилла страна самураев встретила необычной теплотой и восточной нежностью.
Остров Хоккайдо и город Хакодате — первая и неслучайная остановка в маршруте Предстоятеля Русской Церкви. Именно сюда в 1861 году прибыл молодой иеромонах из России Николай Касаткин. Простой клирик российского консульства на острове, он развил бурную миссионерскую деятельность, и уже десятилетие спустя в Японии стали появляться православные самураи. Влюбленный в культуру страны и знающий все тонкости ее традиций, Николай Касаткин очень скоро стал своим настолько, что даже в тяжелые годы Русско-японской войны начала XX века никто из местных не причислял его к врагам. К моменту кончины святителя Николая в 1912 году на четырех островах было две сотни православных общин, а общая численность верующих восточной ветви христианства достигала 33 тысяч человек. А в 1970 году Японская Православная церковь получила автономию от русского православия. Тогда же к лику святых был причислен и Николай Касаткин.
Храм в честь Воскресения Христова в Хакодате — один из первых, возведенных на японской земле. Японцы до сих пор, теперь уж в шутку, называют его «храм «бом-бом»: в середине 60-х годов XIX века, когда при церкви служил святитель Николай, специально для храма был отлит пятидесятипудовый колокол. На Пасхальную седмицу благовест впервые зазвонил, изрядно напугав своим необычным звоном местное население. Белоснежное, с изумрудного цвета крышей, колокольней и пятью куполами, на фоне японского пейзажа здание смотрится более чем необычно. Еще более необычно смотрятся прихожане-японцы. На Патриарха они смотрят с огромным любопытством. Для них он почти что святитель Николай, только наших дней — глава Русской Церкви, некогда давшей жизнь японскому православию.
Кстати, несмотря на то, что японцы свято чтут каноны и обряды русского православия, отказаться от исконно национальных традиций они не могут — при входе в православный храм многие снимают обувь и стоят босиком. Некоторые дамы в кимоно — особый знак и почтение к высокому гостю. Веера отнюдь не дань моде или древней традиций, а суровая необходимость. В тридцатиградусной парилке без них — никуда. Кстати, как и без зонтов, причем преимущественно черных. Сами японки уверены, что под темным куполом с защитой от ультрафиолета создается особый, благоприятный для них климат. Такие зонтики надо покупать в специальном отделе магазина — простые, для зашиты от дождя, не подойдут.
В целом японцы представляются очень открытыми людьми, даже несмотря на некоторую сдержанность в чувствах и эмоциях. Они спокойны и улыбчивы, однако понять, что действительно думает японец, почти невозможно. Обнаженные, живые чувства можно было увидеть лишь однажды — в Сендае.
Из Токио до Сендая на скоростной электричке около двух часов. Кстати, примерно такое же расстояние из Красноярска до Лесосибирска на автобусе мы проехали почти за пять. Появление главы русского православия на перроне вокзала, кажется, никого не удивляет. Ощущение, что тут ко всему привычны. Ну, или огонь эмоций гасят сдержанной почтительностью. Около Благовещенского собора города — несколько сотен верующих. Примечательно, что многие из них принесли портреты родных и близких, погибших в марте 2011 года от землетрясения и цунами. Иные — даже фотографии собственных разрушенных домов.
Сендай, расположенный на тихоокеанском побережье, был одним из первых городов, принявших на себя удар стихии. Сам город в целом не пострадал, однако некоторые районы полностью уничтожены. Его жители до сих пор не могут смириться с потерями. «Для нас это все словно было вчера, — говорит митрополит Сендайский Серафим. — Тогда мы потеряли всякую надежду и смысл жизни. И только благодаря поддержке русской Церкви мы снова начали жить и поняли, что надо продолжать нашу духовную историю». Японцы хорошо помнят, как Московским Патриархатом была инициирована помощь пострадавшим от цунами местным жителям, как было собрано порядка полутора миллионов долларов на восстановление храмов. Связь на уровне сердец и душ еще больше укрепили и слова-соболезнования Патриарха Кирилла. А когда он начал цитировать Басё у памятника-стелы жертвам цунами на побережье, некоторые не выдержали и заплакали. «Поник головою, словно весь мир опрокинут, под снегом бамбук»…
Района Арахама сегодня на карте уже нет, и вряд ли будет. Восстанавливать его не только бессмысленно, но и опасно. Стихия может в любой момент повторить свою атаку. Как живое напоминание — сломанная дамба, выкорчеванные с корнями деревья, остовы домов, кладбище моторных лодок и мотоциклов. Все это запорошено густым слоем песка. Тихая и уютная жизнь для бывших жителей бывшего района Арахама изменилась в одночасье и навсегда. Боль до сих пор не уходит из глаз даже детей. Протянутая рука помощи, поддержка, солидарность в такие моменты бывают не просто важны, а жизненно необходимы. Именно так забываются все обиды, отступают на второй и третий план разногласия. Мир — это не подписанный на бумаге документ, мир — это мировоззрение и мироощущение. В этом смысле,сегодня с уверенностью можно сказать, что между российским и японским народом наступил долгожданный мир.
…У Никорай-до в Токио с утра небывалое для японцев оживление. Никорай-до – Воскресенский кафедральный собор, построенный Николаем Касаткиным. Из-за отсутствия в алфавите буквы «л», собор зовется Никорай. «До» имеет двойной смысл. Более короткое «о» —храм, более протяженное — путь, в смысле учения. Божественная Литургия, возглавляемая первоиерархами Русской и Японской Церквей, собрала порядка тысячи православных. На нее пришло и множество русских. Кто-то из них в стране самураев по долгу службы, кто-то нашел здесь свою судьбу в виде второй половинки. Характерно, что вдали от родины и в полном погружении в среду с непривычным менталитетом, вера у многих только укрепилась.
«Для меня православие теперь как второе дыхание», — признается Александр. В стране он живет более 10 лет, удачно женился на местной девушке, счастливо воспитывают двухлетнюю дочку. «Раньше-то я неверующим был, потом, когда надо было ехать в эту басурманскую страну, покрестился на всякий случай, — не то шутит, не то серьезно продолжает собеседник, — а уж сейчас и в храм обязательно хожу, и на рабочем столе в офисе иконки поставил. Вот, даже жена подумывает принять православие. Но она очень серьезно относится к крещению и пока не до конца готова к нему». Молодая жена Александра, в традиции своей страны, стоит поодаль от мужа. Смотреть открыто в глаза здесь не принято, но за опущенной головой женщины и потупленным взглядом явно чувствуется огромный интерес ко всему происходящему. Она даже порой привстает на цыпочки, чтобы за головами стоящих впереди увидеть Предстоятеля Русской Церкви.
Православие в Японии — вера меньшинства. Может быть, потому те, кто изначально к ней не принадлежит, идут к ней долго, а принимают — стремительно, но раз и навсегда. Муж бывшей россиянки, теперь уже жительницы Сендая Наталии, принял православие, что называется, по любви. Очаровавшись русской танцовщицей, приехавшей на гастроли, он достаточно быстро сделал ей предложение. Но девушка решила испытать чувства молодого японца и на год уехала в Россию. «Я тогда подумала, что если любовь есть, то она только разгорится, а если ее не было — то за год пройдет и ничего не останется, о чем потом можно было бы сожалеть», — смеется девушка. Потомок самураев принял условие девушки и за год ожиданий в разлуке с ней стал ходить в Сендайский православный храм. К приезду любимой он уже принял крещение, а через короткое время они обвенчались. Сейчас у пары двое детей. Сама Наталья родом из Смоленска, а потому Патриарха Кирилла она знает не только как Предстоятеля Русской Церкви. В 2008, когда, будучи еще митрополитом Смоленским и Калининградским, он приезжал в Сендай освящать Благовещенский собор, Наталья подошла к нему и подвела своего четырехлетнего первенца. В этот раз ей удалось подвести к Предстоятелю не только сына, но и четырехлетнюю дочку.
Эти и множество других трогательных моментов, таких, как встреча с соотечественниками у стен русского подворья в Токио, молебен на могиле святителя Николая на одном их местных кладбищ, складываются в красочный пазл пребывания Патриарха Кирилла в Японии. Один из главных акцентов визита — встреча с императором страны Акихито. Это придало путешествию не просто пастырско-миссионерскую нагрузку, но вывело его на межполитический уровень. Конечно, обсуждать вопросы государственных войны и мира — не удел Предстоятеля Русской Церкви. Но, как точно заметил японский император, именно русское православие стало тем главным соединяющим звеном во взаимоотношениях между странами и народами, которое укрепило не только духовные, но и культурные, социальные, экономические и политические связи России и Японии. И, может быть, подобно недавно подписанному в Варшаве Совместному посланию к народам России и Польши о примирении, в Стране восходящего солнца очень скоро появится нечто подобное. «Мне кажется, сейчас наступило то самое время, чтобы начать писать новую страницу в истории наших двусторонних отношений», — резюмирует Патриарх Кирилл итоги этой встречи.
