Любой человек, входящий в храм, может заметить, что у многих стоящих там людей очень серьезные, а то и мрачные лица. Конечно, это связано с тем, что эти люди сосредоточены на молитве. Однако надо признать, что порой можно встретить и такого православного человека, который считает, что мрачноватость и особенная серьезность — это и есть образец подлинного православного поведения.
Прав ли такой человек? Разобраться нам в этом может помочь перевод с древнегреческого языка на русский одного слова, которое знает каждый, не только верующий христианин. Это слово «Евангелие». Интересно, что хотя кроме четырех Евангелий (от Матфея, Марка, Луки и Иоанна) в Новый Завет входят еще Деяния апостолов, апостольские Послания и Откровение Иоанна Богослова, очень часто именно перевод на русский слова «Евангелие» используют для обозначения христианского вероучения в целом.
Так что же значит это слово? На русский «Евангелие» переводится как «благая весть», «благовествование» или «радостное известие». Дело в том, что древнегреческое τό εὐαγγέλιον (evangelion) произошло от существительного ὁ εὐάγγελος (evangelos) (приносящий добрую весть). Оно в свою очередь составлено из двух слов: наречия εὖ (ev — хорошо), и существительного ὁ ἄγγελος (angelos — вестник, посланник, гонец).
Таким образом, Евангелие — это благая весть, свидетельство о том, что в мир пришел Спаситель. Он засвидетельствовал Свою истинность воскресением после распятия и мучительной смерти, и Он является обетованием спасения для всех, кто последует за Ним.
Если прислушиваться к оттенкам слова «Евангелие», то с известной долей переводческой вольности его можно перевести и как «радостные вести», и даже как «хорошие новости»! Как говорит византийский богослов XI века и архиепископ Охридский Феофилакт Болгарский, «Евангелие (благовестие) называется так потому, что возвещает нам о предметах благих и радостных для нас, как-то: об отпущении грехов, оправдании, переселении на небеса, усыновлении Богу, наследии вечных благ и освобождении от мучений. Оно также возвещает, что мы получаем эти блага легко, ибо не трудами своими приобретаем их и не за наши добрые дела получаем их, но удостаиваемся их по благодати и человеколюбию Божию».
Конечно, с одной стороны, вера учит скорби о своих грехах и покаянию. Однако радость тоже неотделима от христианской вести. Ведь говорит апостол Павел: «Всегда радуйтесь» (1Фес 5:16; Фил 4:4). А преподобный Серафим Саровский каждого входящего в келью встречал словами «здравствуй, радость моя».
Но это не мирская радость: «Но вот, веселье и радость! Убивают волов, и режут овец; едят мясо, и пьют вино: „будем есть и пить, ибо завтра умрем!“» (Ис 22:13). Для такой «радости концом бывает печаль» (Прит 14:13). Настоящая радость — духовная, которая возникает как следствие искреннего покаяния и обращения к Богу.
