На прошлой неделе разгорелся скандал с фондом «Помощь больным муковисцидозом», которому истринская прокуратура предъявила требование записаться в «иностранные агенты» — а иначе угрожает уголовным преследованием. Про эту ситуацию написали многие, в том числе Владимир Берхин, опубликовавший статью «Что нужно исправить в законе об иностранных агентах» на сайте журнала «Однако».
Статья — здравая, спокойная, «на пальцах» объясняющая, каким образом невнятно прописанный закон может ударить по благотворительным организациям и что нужно сделать, чтобы этого не случилось. Статью обсуждать незачем — лучше ее прочитать. А вот о чем стоит поговорить — и что, на мой взгляд, гораздо серьезнее самой по себе темы «иностранных агентов» — это читательские комментарии к тексту Берхина.
Вот тут — раскрылась бездна. С разной (но всегда — не нулевой) степенью злобы на статью набросились люди с державно-государственным мышлением. Позиция автора, критикующего закон об иностранных агентах, представляется им в лучшем случае идиотской, а в худшем — вредительской. Некоторые и самого Владимира Берхина зачислили в «иностранные агенты» — в исконно-советском смысле слова. Мол, он только притворяется, что защищает больных детишек, на самом-то деле работает на ЦРУ и хочет нашей гибели.
Комментариев там много, но их суть такова: власть приняла закон, чтобы помешать коварным зарубежным врагам создать здесь свою «пятую колонну» и развалить Россию. Перед этой великой целью меркнут все иные соображения. Подумаешь, какие-то детишки с муковисцидозом! Всё для фронта, всё для победы! Лес рубят — щепки летят! История — не Невский проспект, её не сделаешь, не разбив яиц. И все, кто думает иначе — враги народа.
Мне неинтересно обсуждать, реальна ли угроза пятой колонны, реально ли принятый закон эту угрозу ликвидирует, реально ли он способен парализовать всю благотворительную деятельность в России. На эти вопросы и так полно ответов. А вот психология комментаторов — крайне интересна и значима.
Проще всего сказать, что у этих людей атрофировалось нравственное чувство, что им вовсе не жалко тех больных детей, которые пострадают от топорного применения нового закона. Но такой взгляд слишком примитивен. Думаю, спроси любого из них, жалко ли ему страдающих муковисцидозом, безотносительно к прочим темам — и они скажут: «Жалко! Очень жалко!» Но безотносительно — не получается.
Потому что в сознании у таких комментаторов стоят весы. На обеих чащах — вероятности. Вероятность того, что пострадают больные дети — на одной. Вероятность того, что развалится Россия (и при этом пострадает на несколько порядков больше и детей, и взрослых) — на другой. Какая чаша, по их оценке, перевесит — на той они и стороне. А сама по себе оценка вероятностей у них складывается из убеждений и предубеждений, из жизненного опыта и впечатлений от прочитанного и услышанного. Они не мучаются неразрешимыми вопросами, у них всё четко: вот посчитаем, просуммируем, тут, конечно же, больше вес — значит, плевать на тех, кто оказался на другой чаше. А если даже не совсем плевать, если что-то царапается в душе — не стоит про эту другую чашу думать. Спасли Родину — и ладно. Вперед, к новым свершениям!
Совершенно ясно, что такой метод можно применять не только к теме «иностранных агентов» и муковисцидоза. Хотите — применим его к проблеме межнациональных конфликтов (с заранее заданным результатом)? А хотите — к свободе слова и творчества? Или к социальной справедливости? И ведь применяют!
А уж как часто работают эти весы с чашами во внутрицерковных дискуссиях! Как стремятся люди всеми правдами и неправдами защитить свою правду, и наплевать им на чужую! О чем бы ни шла речь — о церковнославянском языке, о десятине, о миссионерстве, о приходской общине — обязательно решать будут путем подсчета и сравнения вероятностей. И вероятность, которую сочли меньшей, выкинут из головы и из сердца. Потому что в мозгах — классическая дихотомия: «или — или».
Почему это плохо? Почему так нельзя?
Во-первых, потому, что существуют нравственные инварианты. То есть принципы, которыми нельзя поступиться ни в коем случае — даже если очень хочется, даже если очень выгодно для «общего дела».
Например, нельзя мучить детей. Ни ради светлого будущего, ни ради Царствия Божия, ни ради удвоения ВВП. Например, нельзя отрекаться от Христа — каких бы стратегических преимуществ в церковно-государственных отношениях это ни сулило. Например, нельзя облыжно обвинять невиновных людей — какие бы государственные соображения того ни требовали. Господь не велит! Вот так просто — не велит, и всё. Нарушать Его заповеди, исходя из «высших соображений», из «всеобщей пользы» — это всегда путь в никуда. Рано или поздно такая политика приводит к всеобщей катастрофе. Проверено историей — от Карфагена до СССР.
Во-вторых, потому что «меньшее зло» — оно все равно зло, и с ним все равно нужно бороться. Да, гибель России — это бОльшее зло, нежели гибель людей, страдающих муковисцидозом, но если ради предотвращения бОльшего зла приходится мириться с меньшим — значит, начинаются угрызения совести. От них можно избавиться по-разному. Можно найти способ побороться и с меньшим злом (в нашем случае — так изменить закон, чтобы больные дети не пострадали, то есть вывести из-под его действия НКО, подобные фонду «Помощь больным муковисцидозом»). Но это — сложно, это напрягаться надо, бороться, тратить силы, время и нервы. Большинство людей склонны поступать проще. А именно — выкинуть из головы этих несчастных муковисцидозников, убедить себя, что их всего-то жалкая горсточка, что у нас в ДТП куда больше людей гибнет. То есть — перестать считать меньшее зло злом. Но если перестать его считать злом — тогда исказятся внутренние критерии добра и зла, и в итоге все кончится махровым эгоизмом. То есть зло — это когда у меня корову украли, а добро — это когда я украл корову...
В-третьих, потому что сам метод оценки вероятностей — крайне субъективен. Откуда нам знать, что мы эти вероятности правильно посчитали? С чего вдруг у нас такая уверенность, что если сегодня вывести из-под действия нового закона фонд «Помощь больным муковисцидозом», то завтра это непременно приведет к оранжевой революции? Почему мы не можем ошибаться? Потому что такие умные и житейски опытные? А не гордыня ли — так о себе думать? И судя по истерической реакции на тех, кто думает иначе — действительно, гордыня.
Однако, с гордыней надо бороться.
