На фоне высоконравственных стонов о том, что Россия погрязла в потреблении, тезис этой колонки прозвучит парадоксально: мы — плохие потребители. Очень плохие.
Только что меня отвлекла от работы теща. Она купила по интернету диван. Диван привезли не в лучшем виде. Ну, то есть на мой взгляд — диван как диван. Но если приглядеться — спинка вырезана криво, обивка натянута слабо, подушки совсем не того размера, как на фотографии. В ответ на претензию производитель ответил — ну, хорошо, можем забрать и переделать. И вот теща меня спрашивает — стоит ли впрягаться.
Я пожимаю плечами: оно вам надо? Диван стоит, не падает, сидеть можно, спать можно — чего еще можно требовать от дивана, купленного по интернету?
— Нет, — говорит теща, немного подумав. — Я его все-таки отдам на переделку. Пусть учатся работать.
Теща — хороший потребитель. А я — плохой.
— В США очень много требовательных клиентов, которые хотят покупать только лучшие продукты, поэтому у нас такой высокий спрос на инновации, — это уже не теща, это мы разговариваем с Эстер Дайсон. Эстер — очень известная фигура в мировом IT-бизнесе, основатель и президент венчурного фонда «EDventure Holdings», гражданин мира: родилась в Швейцарии, закончила Гарвард, состоялась в США, а с начала 90-х активно работает на российском рынке, является членом совета директоров Яндекса, членом рабочей группы по развитию Сколково.
— В России очень не хватает хороших клиентов, — на ломаном, но уверенном русском продолжает Эстер. — Огромную долю спроса формируют чиновники, которые часто делают выбор по коррупционным соображениям. Но даже рядовой клиент очень неразборчив. Чтобы экономика производила хороший продукт, в стране должно быть достаточно качественных потребителей.
Качественный потребитель — один из ключевых ингредиентов развитой экономики. Сама по себе платежеспособность населения еще не гарантирует здорового экономического роста. Более того, безудержное и непродуманное потребление может даже стать тормозом для развития в стране высокотехнологичного бизнеса с высокой прибавочной стоимостью. Если, например, богатые люди будут покупать черную икру, русскую водку, итальянскую мебель, ездить на Бентли и отдыхать за границей — то какая польза от такого спроса добросовестным отечественным производителям, которые готовы вкладывать деньги в долгосрочное развитие? Но и у менее обеспеченного сословия дела в этом смысле не намного лучше. В стране слишком много людей, которые едва накопив небольшой жирок, тратят его кое-как — на низкокачественные даже для эконом-класса товары, на экологически вредные продукты, на таджикский ремонт, мошенническую медицину и фиктивное образование для своих детей. Такая платежеспособность стимулирует недобросовестных производителей, а также деструктивные виды бизнеса, которые будут еще больше денег вкладывать в продвижение своего «продукта», причем не только на рынке, но и в кабинетах чиновников.
Умный и разборчивый клиент не менее важен для экономики, чем умное производство. Именно он, чаще всего сам того не осознавая, и является главным заказчиком инноваций, высокой производительности труда и прочих «витаминов», которые отличают развивающиеся страны от деградирующих.
И вот теперь я еще раз повторю: мы — плохие потребители. Очень плохие. Не хочу никого обидеть, но когда Окруашвили утверждал, что в России можно продать любые помои под видом вина — он был прав.
И проблема — не только в потребительских инстинктах рядовых граждан. В России понятие «качественное потребление» даже в более высоких сферах до сих пор трактуется прежде всего количественно: богатый человек — это качественный потребитель, бедный — некачественный. Между тем бедный человек, который прежде чем купить пакет хорошего молока, поинтересуется, а не дешевле ли он в соседнем магазине — гораздо полезней для российской экономики, чем тот, кто метет с полок все подряд, не глядя на ценники. А миллионер, который не считает зазорным разглядывать коммунальную платежку, а также способен отличить действительно нужный товар от маркетинговой поделки, рассчитанной на шопоголиков — делает тем самым больше пользы отечеству, чем менеджер среднего звена, который, купив тот же диван сомнительного качества, готов махнуть рукой: эх, везде дурят нашего брата...
Задумайтесь, на какую сумму вы выбросили продуктов за последний год? А сколько товаров у вас сломалось в первую же неделю после покупки и вы не стали предъявлять претензии? И сколько из них было заведомо некачественных — настолько некачественных, что вы и сами это понимали, но все равно почему-то купили? А теперь давайте еще прибавим сюда такие вещи, которые оказались вполне исправны, но невостребованы, причем опять же — вы и сами понимали, что они не понадобятся, но поддались состоянию аффекта. Валяются теперь на балконе, в кладовке, в сарае, собирают пыль, занимают место.
Ну как, сколько там накапало лишних трат — на отпуск хватит?
Как это ни странно звучит, но качественное потребление — скорее аскеза, нежели гедонизм. Занудное здравомыслие покупателя — его главная инвестиция в отечественную экономику. А здоровая экономика — это та экономика, которая в достаточной степени производит лишь то, что действительно нужно населению. Вот только для этого сами люди должны понимать, что им действительно нужно. Мы, похоже, пока этого понимать не научились. Мы идем в магазин как в казино — развлечься, снять стресс, спустить деньги. А получаем — экзистенциальную скуку, потребительскую депрессию, захламленную квартиру, а заодно — сырьевую, ленивую, глупую экономику.
Вы уверены, что вам понравилась эта статья? Если нет, то предъявите мне, пожалуйста, претензию. Прямо тут, в комментариях.
