На днях в Нарышкинских палатах Высоко-Петровского мужского монастыря в Москве состоялась презентация выставки «Тайные монашеские общины Высоко-Петровского монастыря в 1920–1950-е годы». Выставка показывает внутреннюю жизнь духовников и духовных чад самой крупной из известных нам тайных монашеских общин, образовавшихся с приходом советской власти. Среди экспонатов — фотографии, документы, подлинные вещи и памятники церковного самиздата, специально для выставки снят документальный фильм, который демонстрируется в рамках экспозиции.
Недавно вышедший в прокат анимационный фильм «Необыкновеное путешествие Серафимы» показал, что не только дети, но и взрослые мало знакомы с историей Церкви в XX столетии и масштабами гонений на церковнослужителей. Поэтому мы попросили куратора выставки кандидата исторических наук, старшего научного сотрудника Института всеобщей истории РАН, доцента МИФИ Алексея Львовича Беглова рассказать о том, что стало с монастырями после 1917 года, зачем верующим понадобилось маскироваться и образовывать тайные монашеские общины и что им за это грозило.
Алексей Львович, расскажите, пожалуйста, в каком положении находились монастыри в 20–30-е годы прошлого века?
Советская власть сразу восприняла Церковь как врага и серьезного конкурента в борьбе за души людей и стала активно вытеснять ее из общественной среды, в том числе и из сферы просвещения.
Никаких специальных декретов по закрытию монастырей не издавалось: ленинский декрет об отделении Церкви от государства, подписанный в январе 1918 года, уже был достаточен для того, чтобы передать церковно-монастырское имущество из рук верующих в руки органов власти, поскольку монастыри рассматривались ею прежде всего как экономические единицы, как субъекты, эксплуатирующие трудовой народ, но не как духовные общины. Следовательно, после издания декрета монастыри уже не могли существовать на территории Советского Союза легально. Некоторые пытались существовать в заданных условиях, например, регистрировались как сельскохозяйственные артели, но вскоре и в таком виде их закрывают.
Так с начала 20-х по 40-е годы XX века действующих монастырей в Советском Союзе не остается: они либо закрываются, либо становятся приходскими церквями (хотя было несколько волн закрытия и приходских церквей). А к концу 30-х число действующих церквей на территории Советского Союза сокращается с десятков тысяч до нескольких сотен.
В 1923 году была ликвидирована Свято-Смоленская Зосимова мужская пустынь (находится во Владимирской области), до революции — известный центр старчества. После закрытия насельники пустыни разошлись в разные места: иеросхимонах Алексий (Соловьев) перебрался в Сергиев Посад, а несколько других духовников переехали в Москву, в Высоко-Петровский монастырь.
А что было с Петровским монастырем в эти годы?
Монастырь к этому времени уже не существовал, а действовал как приходской храм, в котором осталось всего 2-3 человека от старой братии. С 1921 года им руководит постриженник Зосимовой пустыни, епископ Варфоломей (Ремов), он и дает приют бывшим насельникам Зосимовой пустыни.
По церковной Москве сразу прошел слух о появлении зосимовских старцев. В Высоко-Петровский потянулись люди и составили крупный приход: около тысячи постоянных прихожан.
Духовники высоко-петровских общин архимандриты Зосима (Нилов) и Никита (Курочкин) после трехлетней ссылки в 1930-33 годах уже не могли служить в Москве и были направлены в сельский приход пд Волоколамском. Очевидно, именно это уберегло их от ареста в 1935 году с другими петровскими отцами – и они приняли под свое руководство духовных детей арестованных зосимовских старцев.
А каким образом часть этих прихожан приняла монашество?
Вокруг зосимовских духовников стали образовываться отдельные духовные семьи, и постепенно в процессе общения с народом духовники увидели, что некоторые молодые девушки и юноши склонны к углубленной духовной жизни, к монашеству. Но старцы рекомендовали монашеский путь далеко не всем: многих они, наоборот, поддерживали на семейном пути, благословляли вступать в брак. Тем не менее тайные общины Высоко-Петровского монастыря стали самыми крупными монашескими общинами из тех, которые нам сейчас известны. Численность их тайных постриженников составляла от 170 до 200 человек.
Хотя эти общины называли себя тайными монашескими общинами именно Петровского монастыря, в самом Петровском монастыре они находились только до 1929 года, когда храмы монастыря окончательно закрыли. Затем они скитались по другим московским храмам, до 1935 года, когда основные духовники были арестованы. Затем петровские общины окормлялись у уцелевших отцов, уже вне Москвы, и как единое целое просуществовали до 1959 года, когда скончался последний зосимовский старец, архимандрит Исидор (Скачков). После этого единого руководства у монахов уже не было, и они существовали самостоятельно.
Как членам общины удавалось сохранить свою тайну? Были ли у них какие-то принципы маскировки?
Все члены монашеских общин работали на светской работе, но приучались выполнять ее как монастырское послушание, работу «ради Бога». При этом работу выбирали так, чтобы она не вредила внутренней жизни и молитве. Только единицы несли церковное послушание: например, монахиня Евпраксия (Трофимова) из общины схиархимандрита Игнатия (Лебедева) была регентом в нескольких московских храмах. Но, чтобы не оказаться под угрозой высылки из города в качестве «асоциального неработающего элемента», она состояла членом артели портных и брала заказы по шитью на дом.
Свое монашество внешне члены общины не проявляли: даже если сослуживцы на светской работе и догадывались, что эти юноши или девушки верующие, они не подозревали об их монашестве. Такие принципы позволяли тайным монахам жить во враждебном мире и при этом оставаться христианами.
А в чем заключалась общинная жизнь тайных монахов?
Члены общины собирались в определенных местах для тайных постригов, для совершения служб, совместной молитвы, бесед. В нашей экспозиции представлена инсталляция одного из тайных скитов — квартиры одной из монахинь.
Насколько образованными были члены петровских монашеских общин? Многие считают, что монахи — люди малообразованные или совсем необразованные...
Сюда входили представители разных социальных групп. Были и раскулаченные крестьяне, бежавшие из разоренных сел вследствие коллективизации, и выходцы из дворянских семей: например, мать и сын Ширинские-Шихматовы. Но это нисколько не мешало им жить в единой духовной семье, потому что их духовные интересы были для них более важными и глубокими, чем интеллектуальные.
В целом общины составляли москвичи из семей служащих, интеллигенции, бывших предпринимателей. Сюда приходили многие студенты ведущих вузов. Пожалуй, одна из самых известных представительниц тайных монашеских общин — монахиня Игнатия (Пузик). Она пришла сюда, будучи студенткой, и в дальнейшем стала доктором биологических наук, профессором и виднейшим советским исследователем проблем туберкулеза.
Чем рисковали члены тайных монашеских общин?
Любая деятельность такого рода, тем более деятельность, в которой советская власть могла усмотреть признаки организованности, конечно, расценивалась как организованное покушение на советскую власть, политическое преступление. Даже если люди просто пытались жить в соответствии со своими убеждениями и совестью...
Разумеется, ничего хорошего тайных монахов не ждало. И репрессии не обошли их стороной: большинство тайных монахов Высоко-Петровского монастыря оказались арестованы и высланы. Духовников преследовали особенно серьезно. В 1935 году был расстрелян епископ Варфоломей (Ремов), обвиненный в шпионаже, а наиболее известный духовник общины отец Игнатий (Лебедев), на протяжении многих лет страдавший паркинсонизмом, несмотря на это был приговорен к пяти годам лагерей, где и скончался. Его ближайшие духовные дети, иеромонах Никола (Ширинский-Шихматов) и иеромонах Косьма (Магда) тоже получили большие сроки и в 1937 году были расстреляны. Среди монахинь были те, кто прошел через лагеря, ссылки, получил так называемые «минусы» — лишение права проживать в крупных городах. И при этом некоторые члены тайных петровских общин дожили до наших дней: последние из них скончались в 2004–2006 годах.
Выставка «Тайные монашеские общины Высоко-Петровского монастыря в 1920–1950-е годы» открыта ежедневно, с 10:00 до 17:00 по адресу ул. Петровка, дом 28, Нарышкинские палаты.
