Судьба страны решается не только в Москве и больших региональных столицах. Игнорировать это — значит отгородиться от важной части нашей общей реальности. Недаром среди жителей мегаполисов уже не первый год растет мода на внутренний туризм с целью ближе узнать свою страну. У некоторых из малых городов России славное прошлое, но сегодня они переживают не лучшие времена. В некоторых — жизнь кипит с прежней силой. Но все они одинаково важны для понимания того, как возникла, сформировалась и живет сегодня наша страна. А значит, самое время узнать эти города в лицо. Читайте в проекте «Фомы» — «Малые города — герои России».
Почитатели творчества Федора Михайловича Достоевского, конечно же, помнят город Скотопригоньевск, в котором развиваются события романа «Братья Карамазовы». Но немногие знают, что прообразом этого заштатного городка послужил небольшой городок Козельск Калужской области, в трех верстах от которого и расположен монастырь Оптина пустынь. Потерявшийся в тени знаменитого соседа, городок этот оставил свой, пусть небольшой, но яркий след в истории России.
В декабре 1237 года многочисленные полчища хана Батыя подошли к границам Рязанского княжества. Монголы направили к рязанскому князю посольство, требуя подчиниться и выплатить в качестве дани десятую долю со всего имущества. Рязанский князь ответил отказом, и рязанское войско выступило навстречу татаро-монголам. Произошло кровопролитное сражение, русские воины сражались мужественно, но силы были неравны. Разбив войско рязанского князя, Батый осадил Рязань. В несколько дней Рязань была захвачена, разграблена и сожжена. В том гибельном огне не спасся никто — ни старый, ни малый.
Злой город
Разорив Рязань, Батый двинулся вглубь Северо-восточной Руси, сжигая все на своем пути, разоряя города, большие и малые. В течение малого времени разрушены были Коломна, Москва, Владимир, пали Суздаль и Переяславль, Торжок и Тверь. В глухих лесах на берегах реки Сить наголову было разбито войско владимирского князя Юрия Всеволодовича, пытавшегося организовать отпор. Перед Батыем открывалась дорога на Великий Новгород.
Но он туда не пошел.
Что заставило монгольского хана повернуть на юг? Возможно, его остановили глухие леса и непроходимые болота, лежащие на пути к Новгороду. Быть может, его напугала близкая весенняя распутица, представлявшая серьезную опасность для нагруженных награбленным добром обозов. Оставим ученым-историкам право докопаться до истины. Как бы то ни было, Батый резко изменил направление своего движения и в начале марта 1238 года двинулся на юг, в степи. Двигаясь с западным крылом своего войска, Батый вошел в пределы Черниговского княжества и 25 марта 1238 года подошел к Козельску…
Первые упоминания о Козельске относятся к 1146 году. Городок находился на окраине Черниговского княжества и был небольшой пограничной крепостью. Он частенько оказывался в центре боевых действий, переходя во владение то к князю Черниговскому, то к Новгород-Северскому… Нередко приходилось отражать набеги степных соседей — половцев. Возможно, из-за этого, а также из-за постоянных угроз со стороны Степи Козельск представлял из себя хорошо укрепленную крепость. В немалой степени этому способствовало и удобное географическое положение — крепость стояла на высоком холме, с трех сторон имея естественную преграду: город окружали реки Жиздра и Другуска. Козельчанам оставалось только соединить реки между собой каналом, и крепость становилась неприступной…
Итак, в марте 1238 года Батый подошел к Козельску. К тому времени город, которым правил малолетний князь Василий, не имел значительного гарнизона. Население могло рассчитывать лишь на свои силы. Жители знали, что татары убивают всех пленных, и предпочли смерть в сражении гибели в плену. Почти два месяца Батый осаждал Козельск и так и не смог овладеть крепостью, пока на помощь ему не пришли сын великого хана Кадан и царевич Бури, овладевшие городом в три дня. Татары до основания разрушили стены крепости и пытались ворваться внутрь, «козляне же ножи резахуся с ними», как повествует древнерусская «Повесть о разорении Рязани Батыем». Жители Козельска сопротивлялись, пока не были перебиты до последнего человека. Батый потерял за время осады четыре тысячи воинов.
Арабский историк и государственный деятель Рашид-ад-Дин, составивший летопись государства Чингизидов, так описывает те события, не уделяя, впрочем, им много места в своих летописях: «После этого они (монголы) ушли оттуда, порешив на совете идти туманами облавой и всякий город, область и крепость, которые им встретятся (на пути), брать и разрушать. На этом переходе Бату подошел к городу Козельску, осаждая его в течение двух месяцев, не мог овладеть им. Потом прибыли Кадан и Бури и взяли его в три дня. Тогда они расположились в домах и отдохнули».
В течение многих лет бьются историки над загадками, которые подбросил им маленький городок. К счастью, не так давно разрешилась одна из главных тайн, не дававшая покоя умам ученых и краеведов: где именно располагался древний Козельск, уничтоженный Батыем. Были предположения, что нынешний Козельск к тому древнему городу имеет лишь косвенное отношение, что он возник впоследствии где-то неподалеку. Но результаты раскопок последних лет с полным правом дают основание утверждать, что современный город Козельск и город времен нашествия Батыя — один и тот же город. Его жители могут гордиться своей историей.
Смутное время
Смутное время — пожалуй, одна из самых драматических страниц истории России, и, вне всякого сомнения, заслуживает отдельного рассказа. Нас же интересует, в первую очередь, роль Козельска и одного из его «славных» сынов — козельского дворянина князя Григория Петровича Шаховского — в этот период времени. Как и великое множество русских городов, больших и малых, оказался он втянут волею судьбы в водоворот истории…
Григорий Петрович Шаховской происходил из старинного рода ярославских князей, верой и правдой служил он Московскому государю, будучи воеводой в южных городах Русского государства. В октябре 1604 года войско Лжедмитрия Первого переходит границу Русского государства и движется к Москве. Нельзя сказать, что армия новоявленного государя встречала отпор на всем пути своего следования. Скорее, наоборот, население многих городов с восторгом встречало «царевича Димитрия». Присягали на верность Лжедмитрию и многие князья и воеводы. Впрочем, это было вполне обычным делом и происходило везде и всюду.
Князь Шаховской среди прочих служилых людей направлен был Борисом Годуновым в Курск для организации отпора самозванцу. Но Курск, как и многие русские города, присягнули на верность человеку, назвавшемуся сыном Ивана Грозного. Присягнул ему и князь Григорий Шаховской. Впрочем, справедливости ради заметим, что, по некоторым источникам, он был взят в плен. Как бы то ни было, но, примкнув к Лжедмитрию, он принял участие в его борьбе с московским царем, вступил с ним в Москву и довольно быстро продвинулся по службе, играя при дворе нового государя весьма заметную роль.
Возвышению князя положило конец убийство Лжедмитрия. Василий Шуйский, разгромивший в мае 1606 года двор свергнутого царя, ставший новым русским царем, тем не менее помиловал Шаховского. Князь был сослан воеводой в Путивль. Именно в этом городе авантюрный характер князя проявился в полную силу. Отправляясь в Путивль, тот прихватил с собой государственную печать, похищенную им из царского дворца в момент гибели Лжедмитрия. Пользуясь распространившимися в народе слухами, что царь Димитрий жив и лишь скрывается от своих врагов, он не преминул этим воспользоваться, объявил жителям города, что московские изменники-бояре умертвили вместо Димитрия другого человека и что законный царь жив, но вынужден скрываться и ждет помощи. В качестве доказательства он предъявлял «царские» грамоты, скрепленные государевой печатью. В Путивле вспыхнуло восстание, за ним поднялась и вся Северская область, и скоро к Шаховскому начало стекаться множество народа с разных сторон.
Но народным массам недостаточно было уверений, что царь Димитрий жив, им нужен был царь или в крайнем случае вожак, который смог бы возглавить толпу. И такой вожак вскоре нашелся. Им оказался некий Иван Болотников, бывший холоп князя Андрея Телятевского, верного воеводы московских царей. Восстание в защиту «царевича Димитрия» разгоралось, а вскоре и князь Телятевский, бывший в ту пору черниговским воеводой, примкнул к мятежникам, выступив против Василия Шуйского.
Среди прочих и козельское ополчение влилось в армию Болотникова, и было это ополчение достаточно многочисленным. Восстание поначалу было весьма успешным. Первые победы армии Болотникова стали сигналом к восстанию в южных областях Московского царства. Тульский сотник Истома Пашков поднял Тулу и Каширу, рязанский воевода Григорий Сунбулов и Прокофий Ляпунов — древнюю Рязанскую землю. На сторону еще не объявившегося «Дмитрия Иоанновича» перешли двадцать городов Орловской, Калужской и Смоленской областей. Волнения коснулись Вятки, Перми, Нижнего Новгорода. В Астрахани за Дмитрия вступился воевода князь Хворостинин. Ивану Болотникову удалось захватить Коломну, и он двинулся на Москву. Потерпев под Москвой сокрушительное поражение, Болотников заперся в Калуге.
Более полугода продолжалась блокада государевыми войсками. Царь все не объявлялся. Боевой дух восставших начал угасать. Князь Шаховской пытался как-то влиять на ситуацию. К счастью для князя, в это время на Дону объявился новый самозванец, называвший себя царевичем Петром, сыном царя Федора Иоанновича, который, собрав вокруг себя шайку донских казаков и всякой «голытьбы», под этим предлогом занимался грабежом московских купцов. Шаховской призвал его к себе, собрал новые отряды и с таким ополчением, состоявшим из донских казаков и северских дворян, пошел на помощь к Болотникову. Впрочем, это не спасло ситуацию. Болотникову с помощью отряда Лжепетра удалось прорвать блокаду Калуги, удалось даже отойти в Тулу… 12 июня 1607 года царские войска подошли к стенам Тулы. Руководил осадой сам Василий Шуйский. 10 октября тульский кремль был взят. Ивана Болотникова сослали в Каргополь, где он был ослеплен и утоплен, самозванца «Петра Феодоровича» повесили, а князя Петра Григорьевича Шаховского постригли в монахи одного северного монастыря (откуда он вскоре сбежал и принялся разбойничать дальше).
«Духовная санатория»
Говоря о Козельске, невозможно не рассказать об Оптиной пустыни (о поездке в Оптину пустынь с автором "Фомы" Александром Ткаченко можно прочитать здесь - прим. ред.), одном из самых почитаемых монастырей, расположенном всего в трех километрах от города. «Духовная санатория многих израненных душ», — говорит про Оптину пустынь отец Павел Флоренский в письме Н. П. Киселеву, одному из основателей в 1919 году музея в монастыре. История Оптиной начинается в далеком XV веке, его основателем считается некий разбойник Опта, раскаявшийся и принявший монашество. Долгое время монастырь был, что называется, заштатным — небольшим, мало известным. Но в XIX веке Оптина стала известной по всей России благодаря расцвету в ее стенах старчества.
Оптинское старчество — явление особое в жизни Церкви. Продолжалось оно более ста лет, с 20-х годов XIX века, когда на пасеке близ Иоанно-Предтеченского скита поселились ученики преподобного Паисия Величковского, братья Путиловы — старцы Моисей и Антоний, а несколько позднее старец Лев, и до самого разорения обители, когда «красные» увезли в больного и немощного старца Нектария в козельскую тюрьму (позднее он был отправлен в ссылку в село Холмищи).
В Русской Православной Церкви всегда были старцы, и всегда занимали они важнейшее место в духовной жизни православного народа, но нигде не было такого, чтобы в одной обители на протяжении столетия старцы освящали русскую жизнь. Они были великими утешителями и печальниками русского народа, причем не только простых людей, но и «образованного общества». Обитель к тому же вела издательскую деятельность, что привлекало многих. Нам, современным людям, привыкшим к изобилию православной литературы, трудно понять ситуацию середины позапрошлого века, когда университетский профессор мог почти ничего не знать о своей вере, поскольку кроме Священного Писания (на церковнославянском) почти и не было книг. Оптина Пустынь стала восполнять этот пробел.
Поэтому обитель неразрывно связана с русской культурой XIX — начала XX веков. Сюда к старцам приезжали многие люди, искавшие в Оптиной духовного исцеления и укрепления: братья Киреевские, Л. Н. Толстой, Н. В. Гоголь, В. А. Жуковский, Ф. И. Тютчев, П. А. Вяземский, Ф. М. Достоевский, К. Н. Леонтьев, В. С. Соловьев, С. М. Соловьев, В. В. Розанов. Посещали обитель П. И. Чайковский, Н. Г. Рубинштейн, граф А. П. Толстой, великий князь Константин Константинович Романов, великая княгиня Елизавета Федоровна.
Николай Васильевич Гоголь восхищался Оптинским духом: «Нигде не видел я таких монахов, с каждым из них, мне казалось, говорит все небесное! Я не расспрашивал, кто из них как живет: их лица сказывали все! За несколько верст, подъезжая к обители, уже слышишь ее благоухание: все становится приветливее, поклоны ниже и участия к человеку больше». В Оптиной пустыни Гоголь бывал трижды: в июне 1850 года и в июне и сентябре 1851 года. Эти поездки и знакомства с оптинскими иноками оставили глубокий след в душе писателя. Спустя три недели после первого посещения монастыря он писал графу Александру Петровичу Толстому из своего родового имения Васильевки: «Я заезжал на дороге в Оптинскую пустынь и навсегда унес о ней воспоминание. Я думаю, на самой Афонской горе не лучше. Благодать видимо там присутствует. Это слышится в самом наружном служении, хотя и не можем объяснить себе, почему. Нигде я не видал таких монахов. С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное».
Федор Михайлович Достоевский приехал в Оптину сразу после тяжелой драмы — смерти сына в 1877 году. Приехав сюда совершенно разбитым, вышел он из кельи старца Амвросия обновленным и утешенным. Старец Амвросий сказал про него: «Это кающийся!»... Писатель прожил в скиту недолго, но впечатления, полученные от его беседы со старцем, нашли отражение в романе «Братья Карамазовы». Прототипом старца Зосимы явился старец Амвросий. Старец Иосиф, бывший в то время келейником старца Амвросия, и, возможно, присутствовавший при беседе Достоевского со старцем Амвросием, пишет:
«Среди старожилов нашей обители сохраняется воспоминание о посещении оной другим знаменитым нашим писателем Ф. М. Достоевским. Подолгу длились его беседы со старцем Амвросием о многих насущных вопросах духовной жизни и спасении души. Вскоре затем появились в печати “Братья Карамазовы”, написанные отчасти под впечатлением посещения его Оптиной Пустыни и бесед с о. Амвросием».
У Льва Толстого с Оптиной была особая родственная связь: его родная сестра была монахиней основанного старцем Амвросием женского монастыря в Шамордине. Шесть раз бывал в Оптиной великий русский писатель. И каждая поездка оставляла свой след в его мятущейся душе. Одно из таких путешествий он совершил, отправившись пешком из Ясной Поляны. Старец Амвросий скептически отнесся к этому путешествию — показная внешность без внутреннего содержания не приближает человека к нравственному совершенству. «Горд очень», — отзывался о Толстом старец Амвросий. В 1910 году, за несколько дней до кончины, Лев Николаевич вновь приехал в Оптину. В письме жене он написал: «Большинство уходят в монастыри, и я ушел бы в монастырь, если бы верил тому, чему верят в монастырях. Не веря же так, я ухожу просто в уединение». Долго он бродил вокруг Предтеченского скита, но так и не решился войти и уехал ни с чем в Шамордино. Меж тем оптинский старец Варсонофий специально приехал на станцию Остапово к умирающему Толстому, но не был допущен к нему.
История и современность
В современном Козельске очень мало памятников, хоть отдаленно напоминающих о его героическом прошлом. Две главные улицы носят удивительные «советские» названия — улица Чкалова и Большая Советская. Большая Советская — это лицо города, его визитная карточка. Здесь расположены практически все сколько-нибудь значащие исторические памятники города. Полтора десятка купеческих особняков относятся к XIX веку, в одном из них расположен краеведческий музей. Небогатая экспозиция рассказывает о героическом прошлом города. Главный экспонат музея — Козельский крест. Считается, что крест этот, выбитый из древнеславянского идола, поставлен был на месте братской могилы козельчан, погибших от рук Батыя. Мемориальный парк, призванный напоминать о прошлом, небольшой сквер на том самом месте, где по предположениям историков стояла крепость, несколько храмов, самый древний из которых относится к XVIII веку …
В декабре 2009 года городу было присвоено почетное звание «Город воинской славы». А в 2013 году была вновь учреждена Козельская епархия. Правящий архиерей — Никита, епископ Козельский и Людиновский.
Материал опубликован в спецвыпуске журнала «Фома» «Малые города — герои России». При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации от 01.04.2015 № 79-рп и на основании конкурса, проведенного Обществом «Знание» России.
