Любовь — не просто одно из свойств Божиих. Апостол и евангелист Иоанн Богослов пишет, что Бог Сам есть любовь (см. 1 Ин. 4:16). Описывает он и то, в чем выражается эта любовь по отношению к творению Божьему: ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3:16). Господь по Своей любви хочет для людей наивысшего блага — спасения и вечной жизни в Боге. Это имеет мало общего с физическими или эмоциональными поглаживаниями, которые обычно воспринимаются в обществе как проявления любви.
Впрочем, даже в нашей повседневной жизни любовь имеет и другие выражения, которые, если рассматривать их безотносительно обстоятельств, граничат с жестокостью и бесчеловечностью. Представим себе наркомана, испытывающего ломку от отсутствия дозы. Что будет настоящим проявлением любви к нему: ввести ему наркотик, чтобы его страдания на время ослабли, или отправить на принудительное лечение, связанное с полным купированием поступления в организм психоактивных веществ? Кто наблюдал за человеком в состоянии наркотической ломки, готовым буквально продать душу за несколько грамм вожделенного зелья, знает, какие страдания испытывает наркоман. Его буквально корежит, выворачивает, он переживает настоящий ад и способен в этом состоянии на любое преступление. Зрелище жуткое. Разве не бесчеловечно изолировать такого страдальца в спецучреждение и, несмотря на его мучения и просьбы, не давать ему наркотик? — Нет. Именно это будет любовью по отношению к нему. Почему? — Потому что иначе несчастный очень скоро умрет.
Так и любовь Божия, которая всегда ищет только нашего блага и спасения, предостерегает нас от опасности, призывает покинуть путь погибели и повернуть на путь жизни и спасения. Человек, упорствующий в грехе и ищущий счастье там, где вместо этого предлагается его суррогат, тяжело заблуждается и губит свою бессмертную душу. А подчас вместе с собой увлекает и других людей в водоворот греха. В этой ситуации, порожденной человеческим грехом, любовь Божия приобретает другой оттенок и порой обличает грех как в глазах самого грешника, так и окружающих. В Священном Писании мы сталкиваемся с понятием гнева Божьего, который, по слову апостола Павла, открывается... на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою (Рим. 1:18). Гнев Божий — это не что-то противоположное Божией любви, но одно из ее проявлений. Бог противится тому, что оскверняет и разрушает Его творение.
В изгнании торговцев из храма Господь являет любовь к Богу и людям. Храм — место молитвы, а не торговли, нередко связанной с мошенничеством и обманом покупателей. Если при чтении этого евангельского эпизода мысленному взору читателя представляется скромная церковная лавка — из тех, что можно видеть в современных храмах — это представление нуждается в серьезной корректировке. В Иерусалимском храме торговля велась во дворе, находившемся за его южной стеной — это была огромная вымощенная камнем площадь. Здесь продавали жертвенных животных и совершались валютные операции. Особенно оживленно здесь было в период Пасхи. Иудеи стекались в Иерусалим со всего мира и по установленному правилу должны были для покупки животных для жертвоприношений обменивать римские динарии с изображением императора (а мы помним, что в Моисеевом законе действовал категорический запрет на поклонение каким-либо изображениям) на священные сикли — специальную храмовую валюту. Комиссия от этих операций, которая доходила до двух третей от суммы обмена, шла служителям храма. Кроме того, с некоторых пор менялы стали выдавать ссуды, при этом хитро обходя запрет на проценты по сумме кредита. Мычание быков и овец, воркование голубей, звон монет, крики торговцев и мирян, суета — вот что представляло собой это место во время Христа.
Взяв в руки кнут, Иисус возвращает храму его истинное назначение — сакрального пространства, в котором прославляется имя Божье, совершается богослужение, происходит примирение человека с Богом. Одновременно эта акция была призвана стать нравственным предупреждением для самих торговцев и менял, а главное — для первосвященников и храмовой аристократии, превративших храм в сомнительное бизнес-предприятие, и сделавших дом молитвы вертепом разбойников (Мк. 11:17).
Из Евангелия мы знаем, что это предупреждение не вразумило первосвященников, но напротив, еще больше ожесточило их сердца. После этого эпизода они искали как бы погубить Его (Мк. 11:18). Таким был их ответ на любовь Бога, указавшего им на опасность такого духовно-нравственного состояния. В итоге за этим грехом последовал еще более тяжкий — убийство Господа и Спасителя. Подобная ситуация случается и в нашей жизни. Не принимая вразумления от Бога и костенея в грехе, люди часто впадают в еще более тяжкие прегрешения и в итоге убивают Бога в душе. И наоборот — отвечая на любовь Божию и воспринимая ее как указание пути ко спасению, человек становится ближе к Богу, открывает сердце для благодати Святого Духа и позволяет Ему действовать в своей жизни.
