Говоря об инфантильности, мы обычно представляем себе взрослого человека, опекаемого матерью и не способного принимать самостоятельные решения. Это патология, говорим мы, нас она, конечно, не касается. На самом деле, инфантилизм может проявляться в очень разных формах — в страхе сменить работу или строить близкие отношения, в агрессивной реакции на неудачу и в «играх» в духовную жизнь. Детская реакция в мире взрослых. О том, чего лишает нас инфантилизм, где искать его корни и почему духовная жизнь доступна только зрелому человеку, мы попросили рассказать ректора Института христианской психологии протоиерея Андрея Лоргуса.
Вам никогда не будет интересно!
— Отец Андрей, что психологи называют инфантилизмом и чем же он так мешает человеку в жизни?
— Инфантилизм — это «застревание» на определенной, детской, стадии развития личности, продолжение детства во взрослом возрасте. Это не болезнь, не патология, не девиация, а этап развития личности, он обнаруживается в работе с психологом. Грубо говоря, личностные настройки инфантильного человека «споткнулись» в каком-то детском возрасте, началась стагнация в силу тех или иных причин — у кого-то это происходит в 5-6 лет, у кого-то в 8-10, у кого-то в 14-15 лет — и некоторые навыки личностного поведения не меняются. Они остаются теми, какими они были в тот или иной период детства.
— Какие это могут быть навыки?
— Например, отношение к себе, отношения с другими людьми, отношение в семье — с мамой, с папой. Но, в основном, это отношение к себе. Если человек, например, как в детстве, не важно в 6 лет или в 18, не привык самостоятельно разбираться в том, что делать, когда у него болят зубы, то будучи взрослым, он звонит маме, когда сталкивается с подобным затруднением. Или, например, в стрессовой ситуации человек может вести себя как маленький ребенок, он начинает плакать, кричать: «Я этого не выдержу!», «Я этого не смогу», «Спасите, помогите, я этого не переживу!» Иногда это принимает форму такого истерического припадка, когда человек начинает все вокруг себя крушить, ломать. Если это взрослый истерик, скажем, 40-летний мужчина, он может пойти бить кого-то, резать, стрелять, бить машины, устраивать ДТП и пр., потому что у него осталась реакция 5-летнего ребенка, орущего и топающего ногами.
— Что объединяет эти ситуации? Уход от реального, самостоятельного решения проблем?
— Главное — в таких действиях нет осознанности, а есть типичная неосознанная эмоциональная реакция: она наступает до того, как человек успеет подумать.
Понимаете, в чем дело: на 90 процентов наше поведение — это бессознательные реакции, и это нормально, потому что мы не можем всякий раз думать над каждым своим шагом. Но вопрос в том, когда они сформированы. Основные эмоциональные реакции человека закладываются в раннем детстве.
Но потом, с течением времени, они меняются, и мы начинаем использовать более сложные модели поведения, которые формируют определенные навыки. И навыки эти погружаются в бессознательное — становятся автоматическими. В первый раз это осознанная реакция на что-то, а потом она становится привычной.
Бывает даже так, что на фоне детской травмы формируются какие-то телесные реакции, например, приступы т. н. панической атаки. Суть панической атаки во взрослом возрасте в том, что это поведение детское! Взрослый человек с этим может справиться, но для этого ему надо осознать, в чем проблема. А проблема в том, что в детском возрасте из-за какого-то стресса у ребенка сформировались определенные эмоциональные реакции, которые настолько глубоко врезались в его бессознательное поведение, что он их сохранил на всю жизнь. И в какой момент эта психосоматическая реакция включается.
— То есть понятие «инфантилизм» шире, чем просто бегство от ответственности и принятие решений?
— Нежелание брать на себя ответственность — скорее следствие инфантилизма. Ребенку мир представляется сверхсложным, сверхтрудным: все проблемы я решить не могу. Поэтому, если я не могу решить проблему, я ухожу от мира, защищаюсь от него, я не справлюсь, у меня может не получиться, все ужасно, все рушится, катастрофа! Лучше я уйду в монастырь, или уеду на необитаемый остров, или уйду в болезнь, или запью. Недаром наркологи сравнивают алкоголь с соской: есть виды алкоголизма, когда бутылка для человека — очевидный способ детского самоуспокоения.
Но имейте в виду, что инфантилизм — это не то, что охватывает всю личность целиком. Так бывает редко. Чаще случается так, что в чем-то человек инфантилен, а в чем-то — достаточно зрел. Чаще всего инфантильными бывают отношения с людьми, а в профессиональном плане человек может быть вполне взрослым. Или в отношениях с коллегами на работе он достаточно зрел, а в отношениях с супругой и с детьми — инфантилен.
— А что теряет человек, который «застрял» в детском возрасте и не хочет взрослеть?
— Сознательно невзрослеющему человеку никогда не будет так интересно в этом мире. Детский способ жизни ограничен, в нем нет настоящей красоты, разнообразия, неожиданности, он симпатичен и приятен, но он прост, привычен и понятен. До тех пор пока человек не созреет, он в мире пришелец, он не может вкусить его горестей, но и радостей он не способен ни разделить, ни даже увидеть. Именно поэтому инфантильность часто прячется в игры, прячется в нереальные миры, чтобы удовлетворить каким-то образом свое любопытство, свое желание творчества. Такой человек не понимает, что дар реальности, дар жизни — гораздо богаче любой фантазии, даже любого счастливого мгновения. Мир открыт, двери открыты, а человек стоит у порога, в полосе своего детства, но входить туда не берется — ему страшно...
Ребенком быть проще — он ничего не знает. Ведь если я этот мир принимаю таким, каков он есть — грубый, тяжелый, часто лживый, полный страданий, то я начинаю в нем участвовать. А если я ребенок — я его не принимаю и ни в чем не участвую. И более того — требую, чтобы ко мне относились, как к ребенку, а значит, не пугали меня, не говорили мне о плохом, а только о хорошем. Но мечтать, что жизнь — это сплошная радость, неправильно. Трудности и страдания — часть жизни, и очень ценная и важная часть.
Невиноватая я!
— Очень часто инфантилизм связывают с неправильным воспитанием. Неужели можно на этом основании «спихнуть» на родителей ответственность за неудачи в своей жизни?
— Это и есть инфантильная позиция, когда человек перекладывает ответственность на родителей. Ребенок не отвечает за свое личностное развитие, а вот когда он вырастает, то вполне может развиваться дальше уже вне тех рамок, которые родители ему выстроили, и с этого момента наступает его ответственность за свое развитие. Поэтому взрослый скажет: «Да, я у родителей научился быть только ребенком, а взрослым — нет, мне пришлось учиться этому самому, и я научился». В психологии это называется «дородительствованием» себя. Если ты взрослый и замечаешь в чем-то нехватку зрелости, ответственности — развивайся, учись!
— Связь между родителями и детьми очень крепкая. Что должны делать и ребенок, и родитель, чтобы, с одной стороны, она не оборвалась болезненно и, с другой стороны, не превратилась в такую «вечную пуповину»?
— Конечно, связь ребенка с матерью, зависимость от матери — естественная, природная. Но когда ребенок вырастает, он отделяется от матери, если же не отделяется — возникает зависимость уже противоестественная. Инфантильный человек, как правило, зависит от мнения родителей, он соглашается с ним из-за страха в случае отказа оказаться виноватым перед ними. И на этой первичной зависимости — в детско-родительских отношениях — могут сформироваться все остальные. Поэтому важно пройти стадию сепарации, уметь разделиться со своими родителями. Это одно из условий взросления. Если человек не отделился от родителей, он не сможет установить подлинно зрелых отношений с ними, и останется в какой-то степени ребенком. Чем это плохо? Во-первых, он не сможет заботиться о своих родителях, защищать их, когда это потребуется, потому что он останется для них ребенком. Во-вторых, он не сможет создать своей семьи, стать ответственным супругом, родителем.
—Зрелое отношение к родителям — это уважение, почитание и дистанция. Дистанция как защита своих границ, а границы, заметьте, защищаются всегда решительно. Если нет дистанции, человек не сможет позаботиться о своих родителях. Когда придет время, они будут продолжать опекать его.
— Как самим родителям не наделать ошибок, которые приводят к инфантилизму? Каковы типичные ошибки?
— Ошибка только одна: в том, что мы сами не хотим взрослеть. Инфантильные родители воспитают и детей такими же, как они сами. А если родитель повзрослел, взял на себя ответственность за свою жизнь, он невольно этому и детей научит. Причем начинать можно в любом возрасте. Даже тогда, когда дети уже выросли, внуки есть, взросление очень многое дает родителям. Все, что происходит с родителем, сколько бы ни было ему лет и сколько бы ни было лет его детям и внукам, отражается на них: его личностное развитие очень благотворно влияет и на развитие младших поколений.
Праздник послушания
— Допустим, человек понял, что какие-то его реакции — детские. Как ему быть?
— Иногда человек может сам разобраться в себе. Если, конечно, он достаточно развит в психологическом смысле, читал и достаточно хорошо понимает, что такое развитие личности и как можно его в себе усмотреть. Но бывают трудные случаи, когда одно цепляет другое, и нужна помощь специалистов, потому что есть вещи, которые сам человек не может увидеть. Ну, например: вы не сможете никогда увидеть свой затылок, вам нужно два зеркала. Вот психолог иногда есть то «зеркало», которое нужно, чтобы «увидеть свой затылок».
— Работа с бессознательным вполне стыкуется с христианским мироощущением? Казалось бы, цель христианина — личное покаяние, а тут вроде бы ты не виноват, а виноваты обстоятельства твоего детства. Здесь нет противоречия?
— Нет, противоречия здесь нет. Наоборот, если человек инфантилен и ответственности за свое поведение не несет, то какое может быть покаяние? Если человек боится осознать что-то неприятное для себя, он не может каяться. Не может признать, что он совершил ошибку, не может взять на себя за нее ответственность: «Да, это я совершил ошибку, прости, Господи».
— Значит, и к духовной жизни как таковой инфантильный человек не способен?
— К духовной жизни всерьез, на глубину — нет, не способен.
— Почему?
— Во-первых, инфантилизм не дает опыта. Опыт человек получает, когда делает сознательный, свободный выбор, несет за него ответственность и принимает его результат — если он ошибся, то кается, если преуспел, то благодарит. Из этого складывается опыт, и человек духовно возрастает по мере его накопления. А если его нет — духовная жизнь невозможна.
Вспомните легенду о Великом инквизиторе у Достоевского. Этот персонаж как раз ориентировал людей на инфантильность, безответственность: мы, дескать, берем всю ответственность на себя, а вы можете грешить. Эта легенда и есть апология инфантилизма: если кто-то берет на себя ответственность за все шаги и поступки, значит, все остальные могут быть детьми, а он оказывается единственным взрослым. Но этот взрослый-то понимает, что он делает. Кто это? Дьявол. Так что вполне понятно, кому выгоден инфантилизм — отнюдь не Богу…
Во-вторых, настоящая духовная жизнь, которая вся состоит из перемены, «метанойи», она всегда трудна и всегда требует мужества и энергии. А инфантильные люди к проявлению мужества, к энергичным действиям не способны, не склонны. По-взрослому не способны. Так что они могут вести только «детскую» духовную жизнь.
— В чем она заключается?
— Человек говорит: «Господи, Ты все знаешь, Ты все ведаешь, Ты все за меня сделаешь, а я ни за что не отвечаю. Я буду все исполнять: посты, Таинства, — я все сделаю, как велено, как мне батюшка сказал. А за все остальное несешь ответственность Ты, Господи». Или батюшка, или Церковь, или уставы, или книжки — вот кто в ответе оказывается. И это детский подход.
— А как же воля Божия? Как это соотносится с готовностью поступать не по своим прихотям, а прислушиваться к воле Божьей?
— Вы знаете, я в своей жизни встречал очень немного людей, которые не боятся прислушиваться к воле Божьей. В основном люди не хотят стараться ее услышать, и, более того, они даже боятся приблизиться к ней, потому что Господь может сказать нечто такое, что выполнить человеку будет очень страшно, тяжело, неохота. Так что часто под Божьей волей человек подразумевает некие сложившиеся или избранные им обстоятельства, которыми он в своей жизни пытается руководствоваться. Гораздо легче играть с Господом в прятки и делать вид: «Я ничего не понял» и вместо воли Божьей придумывать себе мифы, чтобы только не слышать Господа. Те люди, которые действительно открывают себя воле Божьей, совершают невероятные чудеса. Но таких единицы.
Воля Божия опаляет. Близко ли мы можем подойти к солнцу? Да нет. Уже за несколько миллионов километров сожжет! Вот так и к Богу — попробуй приблизься! Опалит. Это трудно. И требует большого мужества, и готовности меняться, готовности отвечать за себя.
— Скажите, послушание духовнику — это проявление незрелости, ведь человек как бы и не отвечает ни за что, за него принимаются решения, он исполнитель?
— Наоборот. Настоящее послушание — это признак зрелости и взрослости.
— Почему?
— Потому, что это не подчинение, а именно послушание. Это разные вещи. Ребенок подчинен родителю, ему деваться некуда! Подчиненный на работе подчинен начальнику, ему деваться некуда, он обязан выполнять все. Солдат на войне подчинен командиру и обязан выполнять, во-первых, устав, присягу, во-вторых, слова командира. Он может даже пойти на смерть по приказу, но в душе при этом солдат может понимать, что командир — ошибается и посылает его на смерть. Подчиненный тоже может думать про себя, что начальник — глуп: я, мол, конечно, сделаю, как он велит, но все равно же ничего не получится. Вот это послушание? Нет, это подчинение.
А послушание — это тогда, когда я настолько понимаю замысел, смысл воли старшего, что принимаю его как свой. На уровне мысли и чувства, на уровне воли, замысла, даже на уровне эмоциональной оценки, я соединяюсь с волей другого человека. И исполнить волю духовного руководителя для меня любо, дорого и священно, потому я с любовью присоединяюсь к его воле, веря в неё, хороша она или плоха. Но, для того чтобы так поступить, надо очень хорошо владеть своей собственной волей.
— Это очень высоко, до этого не каждый дорастет.
— Да, конечно. Настоящее послушание — это одна из труднейших добродетелей духовных, оно требует чрезвычайной концентрации, внимательности к себе, знания себя. Разумеется, к этому не способен ни ребенок, ни подросток, ни юноша. Это удел зрелого мужа.
— Вам приходилось в Вашей пастырской практике сталкиваться с псевдопослушанием?
— Да конечно, сплошь и рядом. Но, понимаете, в приходской жизни никто особенно не утруждается, чтобы выполнить слова священника, очень многие люди из тех, кого я люблю и кто постоянно приходит на исповедь, живут только своей волей и другой слушать не хотят.
— А казалось бы, мы охотно ищем себе руководителей, наставников, которые бы сняли с нас ответственность принятия собственных решений…
— Это миф, игра в слова. Настоящая духовная жизнь начинается тогда, когда человек перестает употреблять такие общие фразы, как воля Божия, послушание, духовник, когда он задумывается над тем, что происходит в его сердце. Слова эти, которые имеют очень высокую цену, употребляются часто как некая словесная завеса, за которой подчас никакой духовной жизни нет.
Понимаете, многие люди живут, не особенно задумываясь над тем, что с ними происходит в этой жизни. Живут и живут. Ходят в храм, исповедуются, причащаются, читают молитвы, читают Евангелие, но не задумываются, что с ними происходит. Хотя им кажется, что они живут духовной жизнью. На самом деле это жизнь ритуальная, религиозная, в какой-то степени жизнь веры, да, но это не духовная жизнь. Потому что там нет главного вопроса: где в моей жизни Господь?
Я однажды прочитал у Томаса Мертона очень хороший вопрос, такой вопрос к себе на самопознание, и тоже стал использовать его по отношению к себе и стал предлагать своим близким людям. Попробуйте спросить себя: сколько я сегодня пробыл наедине с Богом? Неожиданный вопрос! Люди готовы сказать, сколько они потратили времени на молитвенное правило, сколько были в церкви, сколько раз помолились в день, сколько читали Евангелие, подумали о Евангелии, а вот наедине с Господом… Как правило, люди задают встречный вопрос: «А как это, а что это означает?». А это то, что в Евангелии написано: Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне (Мф 6:6). Вот эта клеть — это ведь не комната, не келья, это же внутренний мир. Там-то как раз и возможно быть наедине с Богом.
— Человеку и с собой-то наедине побыть сложно!
— Совершенно верно. Надо сразу телевизор включить на кухне и в комнате, и радио, и телефон, чтобы только мне не оставаться наедине с собой! Какая может быть духовная жизнь, если человек боится остаться наедине с собой? Он боится и голос совести услышать, голос Божий услышать в своей душе. Такой «детский сад» получается.
— Получается, путь к зрелой, настоящей духовной жизни — внимательность и осознанность?
— Осознанность. Первый вопрос к себе должен быть: «Кто я? Что я делаю здесь? Кто мой Бог? Знаю ли я Его? Знаю ли я себя?» Для многих из нас, живущих в Православной Церкви уже давно, все остается почти так же, как и было в начале. Да, мы знаем заповеди, помним отрывки евангельские, но когда мы говорим о Самом Боге, то обычно представляем себе картинки Священного Писания. А ведь Бог является к нам лично! И когда человек это понимает, вот тут-то начинается совсем другая жизнь — открытие Бога для себя.
Поэтому, прежде чем возникнет вопрос, выполняю ли я волю Божью, должен возникнуть вопрос: сколько времени в день, в неделю я провел наедине с Господом? Ведь как можно узнать волю Божию, если ты даже Господа не знаешь и Голос Его не узнаешь среди тысячи других в тебе звучащих голосов?
— Получается, человек, не открывший для себя Бога, и настоящей, полноценной радости молитвы, богообщения не откроет...
— Если человек живет детскими эмоциональными реакциями, он никогда не получит полноценной радости и полноты бытия, поскольку только зрелая личность достигает их! Заповеди блаженства не даны детям, но только взрослым, и даже заповеди Моисея предназначены только зрелому человеку. Более того, только зрелая личность и может исполнить заповеди Божии.
И этот непростой мир зрелой личности не страшен. Он страшен ребенку, а взрослому он не страшен. Для взрослого человека страшна разлука с Создателем, страшно небытие, страшна бессмысленность, страшно отсутствие любви, света, а сам мир — нет. Мир напоен любовью Божьей! В этом можно каждое утро убеждаться при восходе солнца, глядя на небо, читать строки откровения Божия в небе, потому что каждый восход и закат говорит человечеству: «Я вас люблю». Страшно только остаться без этой Любви.
Иллюстрации: Frits Ahlefeld-Laurvig
