Ночь. Тихо потрескивают сырые ветки в костре, звенят в траве кузнечики, переливаются звуки гитары. Мы сидим у костра, разговариваем, поем песни, а порой просто молчим, и каждый думает о своем. Как-то уютно на душе, спокойно… Хочется вот так бесконечно сидеть и смотреть, как яркие ленты огня, переплетаясь, тянутся все выше и выше, словно играя между собой. Становится жарко, в глаза въедается цвет этого оранжевого пламени. Мы на Севере. В тысяче километров от Москвы, от суеты, от бешеного ритма большого города. Здесь, как нигде больше, чувствуешь себя по-настоящему свободным и независимым от времени, потому что здесь его нет. Оно исчезло. И как ни пытаешься его ловить, оно как будто уходит от тебя, ускользает. И вскоре ты успокаиваешься. И начинаешь просто жить.
***
Общее дело… Я часто думала, насколько точно для проекта выбрано название. Очень правильно характеризует цель проекта, да и люди собираются здесь действительно неравнодушные к этой общей проблеме, а именно к разрушению православных деревянных храмов.
О проекте я узнала случайно. Год назад мне в руки попалась листовка. «Общее дело» —хорошее название, — подумала я. — Храмы восстанавливают… Хм. Молодцы!» Так она и осталась у меня лежать, для красоты. Мне особенно нравился величественный храм на обложке. Приятна была его мощь, старина… Похож на знаменитый храм в Кижах, кстати. Многие его даже с ним путают.
И вот, когда приблизилось лето, я решилась отправить анкету на сайт, а через месяц, набравшись храбрости, иду на собрание. Так я и оказалась в экспедиции под названием «Онега-4». Как только об этом узнали знакомые, все с восторгом стали меня подбадривать: «Как же это здорово! Теперь ты узнаешь, что такое Север. Однажды там побываешь — и всегда будешь хотеть туда снова и снова!» Волнуясь перед поездкой, я поспешно со всеми соглашалась и бежала в очередной магазин со списком необходимых вещей.
***
Мама покорно приняла новость, что я еду за тысячу километров, на Север, в Архангельскую область и две недели буду жить на острове. Очередной виток моих прекрасных порывов, только и всего. Но духовник не сразу одобрил мое желание.
— Какой еще проект?! Тебе отдыхать надо после сессии, а ты кирпичи таскать вздумала!
— Ну, какие кирпичи! — воскликнула я. — Храмы ведь деревянные, так что если таскать придется что-то, так это доски. Но мне это делать никто не разрешит! Так что обещаю, что ничего тяжелого мне таскать не предстоит, честное слово. Я буду только фотографировать и писать отчет. Ну, пожалуйста!..
Я смотрела на отца Виктора глазами, полными мольбы и, наконец, он сменил гнев на милость.
— Ну, смотри у меня! — погрозил он пальцем, строго глядя на меня своими проницательными и добрыми глазами. — Мне важно, чтобы ты там не надорвалась, не отравилась, а вернулась здоровая и отдохнувшая!
С этими словами он осенил меня широким крестным знамением и благословил в дорогу. Радостная и окрыленная, я побежала домой собирать свой рюкзак. Потом, уже в поездке, я услышала от Инны очень точные слова, когда я в очередной раз ныла, что мне никто ничего не дает делать: «Если ты здесь оказалась, значит, это не просто так. Значит, для чего-то это нужно и тебе, и остальным. Каждый здесь делает то, что хочет от него Бог. Ты ведь выполняешь свои обязанности, и хватит с тебя. Тебя он послал сюда отдыхать, духовник даже сказал, так что отдыхай и не геройствуй!»
***
И вот я в поезде. Странно, никакой грусти по дому, страха. Первые волнения улеглись, и теперь оставалось лишь думать о той неизвестности, которая мне предстоит. Это было похоже на начало какого-то приключенческого романа, когда на каждом шагу что-то новое и неизведанное…
Место, где расположена наша часовня Покрова Пресвятой Богородицы, находится в Архангельской области, в деревне Чеково. Официально ее относят к XIX веку, но, скорее всего, она была построена гораздо раньше. Когда-то здесь была деревня, но во время пожара она выгорела. Удивительно, но часовня чудом сохранилась. Величественная картина предстала перед нами, когда мы причалили к берегу и поднялись по крутому склону: часовня, вокруг нее цветущее, поющее, звенящее огромное поле, сзади темной полосой тянется лес… Странное чувство, будто попадаешь в другое измерение, в другой период истории, который то ли уже прошел, то ли еще не наступил. С каким-то благоговением и внутренним трепетом входила я в часовню— по размерам она вполне подошла бы и для храма. На стенах надписи туристов разных годов. Самая древняя из них относилась к 1891 году. Когда счищали все остальные надписи, ее решили оставить.
Тем временем ребята перетаскивали вещи, косили, разбивали палатки, поставили флаг «Общего дела», и теперь на небольшой полянке около реки появился наш лагерь. Началась наша жизнь.
***
«Онега-4!! Подъем!!!» — гремит клич нашего командира ровно в 7 часов утра. Значит, новый день начался. Хоть бы еще часок… Но Виктор неумолим, как будильник. Он обязательно пройдет по всем палаткам и каждого окликнет по имени. « Ирина!» — «Встаю…» — протягиваю я и поворачиваюсь на другой бок. Вдруг перед глазами я вижу черного паучка, который медленно ползет по моей палатке. С быстротой молнии одеваюсь и выкатываюсь из палатки, лохматая, но зато окончательно проснувшаяся. Приходится смиряться, что часто в палатке ты не один.
Завтрак уже почти готов, Инна, наш повар, суетится вокруг костра, постепенно все просыпаются и выходят из палаток, с пастами и зубными щетками идут к реке умываться. Свежо с утра, холод пробирает, и мы собираемся у костра, поджидая остальных. «Мне всю ночь снилось, как я доски подгонял». — «А мне — как я уголки выпиливал», — смеются ребята. Они работают целый день, прерываясь только на еду. Объем большой, часто приходится что-то переделывать, но за всю поездку никто ни разу не пожаловался, ни разу не было каких-то конфликтов, ссор… Наоборот, только шутки от них и слышишь, будто не они этой ночью под дожем работали. «Герои!» — вздохнула Инна и понесла к столу наш завтрак.
После каждой трапезы ребята уходили к часовне и целый день оттуда доносились завывания бензопилы и стук молотка. Виктор, наш командир, тоже постоянно был с ними, а в лагере оставались мы с Инной и Игорь Леонидович, который уже три года активно помогает нашему проекту, обладает огромным опытом, дисциплиной и чувством юмора. Он умеет делать все в наших условиях и помогает всем: мальчикам строить, нам — готовить. Обычно, когда еда уже была готова, волшебная рука Игоря Леонидовича прикасалась к кастрюле— и получалось что-то наивкуснейшее. Кроме того, он сделал нам деревянный стол, лавки, сушилку для белья, полочки для посуды. Рядом с ним ничего не страшно, никакие беды, цунами, торнадо, ураганы… Кстати, ураганы у нас были и не раз. Как-то на горизонте появилась темно-синяя полоса, которая стала постепенно расширяться… Я схватила фотоаппарат и стала снимать этот необычный пейзаж.
— Красиво… — сказала я проходящему мимо Игорю Леонидовичу
—Какое красиво! Сейчас снесет здесь все. Ураган будет, — погоду он всегда предсказывал точно, поэтому я поспешила в свою палатку. Минут через пять действительно начался ураган.
Погода у нас была пасмурная, каждый день лил дождь. Нашим девизом стала фраза: «Ни дня без дождя!» Виктор говорил, что такая погода самая благоприятная для работы, но… Все же хотелось солнышка, а оно было очень редко. Но все-таки ребята купались почти каждый день. Мы так не рисковали и только скромно стирали в реке свои вещи.
***
Наша жизнь была размеренной, неторопливой. Иногда случались всякие приключения: то в палатке с едой окажется мышь, и мы с громкими воплями носимся по всему лагерю, пока кто-то из ребят ее не поймает, то в палатке окажется какое-нибудь противное насекомое и приходится охотиться за ним по всей палатке, то начнется такой ураган с громом, молниями прямо над нами, ливнем, что в лагере после этого страшный погром… Нет, скучать нам не приходилось.
Самым нашим долгожданным временем был вечер, когда ребята возвращались с работы. Мы все садились вокруг костра, разговаривали, пели песни под гитару… Ребята не раз уже ходили в походы, они бывалые, и никакие трудности их не удивляют. Я иногда расспрашивала их, куда они ездили раньше. К своему удивлению, я обнаружила, что многие из них за границей никогда не были, а путешествуют только по России, преимущественно по Северу.
— Странно получается, — говорила я. — Ведь большинство стараются в свой отпуск уехать куда-нибудь в Европу, на пляже поваляться, отъесться, отоспаться… А вы ездите по Северу, работаете, да еще и довольны этим. Необычное у вас хобби!
— Хобби — это не то слово, — поправили меня. — Это уже скорее стиль жизни…
Впервые я встретилась с таким типом людей, с такими жизненными ценностями и мировоззрением. И поняла насколько они правильнее, чем я. В них не было никакой дешевой, навязанной модой шелухи, и в то же время они были обыкновенными взрослыми людьми. У каждого свое дело, своя работа, свои интересы… Но их всех объединяет Север, к которому их всегда тянет, и это перевешивает все их недостатки и различия характеров.
***
Стоит ли говорить о той красоте, среди которой мы жили… Словно ожили картинки Билибина из русских сказок и теперь предстали перед нами. Казалось, здесь все каждый день меняется и не бывает ничего одинакового и повторяющегося. Помню, как мы с Настей смотрели на закат с нашего плота. Бледно-розовый, нежный… Разве можно после этого Север называть суровым? Мы ничего не говорили, просто молчали. Наверное, закат и существует, чтобы молчать. Все равно словами многого не скажешь… И в этом молчании мы понимали друг друга. Тогда я собственными глазами убедилась, что Север — это настоящая красота!
Север как-то особо действует на человека. Словно очищает от городской грязи, и постепенно начинают появляться из-под слоя серости твои настоящие черты, настоящие душевные качества. Нельзя сказать, что ты переворачиваешься и в корне меняешься, а просто становишься светлее, чище… Даже мысли появляются другие, какие бы не пришли в городе. Начинаешь понимать что к чему — и весь сор из головы выметается сам собой.
***
— А я бы тут осталась, — после долгого молчания сказала Инна, задумчиво отскребая щеткой казан. — Жила бы тут в тишине… К чему вся эта московская суета?
— Да, ты права. Вот представляешь, люди всю свою жизнь мечтают об этом и не могут этого сделать. Потому что им кажется, что так надо. А под конец оказывается, что и не надо это никому. Жизнь прошла ни другим на пользу, ни себе в радость. Вот облом…
— Как бы для всех было хорошо, —продолжала она, — если бы мужчины думали о работе, а девушки о семье, о детях, а не о каких-то глупостях, карьере, презентациях, вечеринках… Жизнь была бы тогда настоящей, а не какой-то схемой… Нет, давай здесь останемся.
— Согласна, — улыбнулась я.
Вот так мы сидим и моем посуду.
***
Под конец поездки Виктор устроил нам день экскурсий. План, намеченный для нашей экспедиции, был выполнен, и нам ничто не мешало осмотреть местные достопримечательности. Нас возили по разным старинным деревянным храмам, но конечной целью было Белое море…
Вот мы едем в нашей буханке. Я с нескрываемым волнением смотрю в окно, разговариваю с Иваном, который уже много раз бывал на Севере и числится опытным «походником».
— Северные моря, они особенные…— говорит он. — Ну вот скажи, на каких ты морях была?
— На Черном, Средиземном, Красном, Эгейском, Галилейском…— перечисляю я.
— Это все ерунда, — безапелляционно отрезал он.
— Почему? — обиженно спрашиваю я.
— Потому что они южные! — так же уверенно ответил он. — Вот, кстати, и Белое море. Смотри!
Действительно, из-за леса вдруг появилось море… «Оно ведь действительно белое! —это первое, что мелькнуло у меня в голове. — Белое по-настоящему!!» С первого взгляда оно как будто притянуло меня. Я смотрела на него не отрываясь, словно впервые в жизни видела море. Как только машина остановилась, я, сбросив ботинки, побежала навстречу этим белоснежным, удивительным просторам, и долго ходила по берегу по колено в прозрачной, чистой воде… Было ощущение полной свободы, счастья… Вот это действительно настоящее море!.. Что такое по сравнению с ним Черное или то же Средиземное?
Нет, никогда не забыть мне этот день, наш пикник под шумящими высокими соснами, этот запах моря и настоящей свободы.
***
…Белая ночь. Говорят, что солнце здесь почти не заходит, лишь касается горизонта и вновь поднимается вверх. Появился туман и начал медленно окутывать все вокруг, пока часовня не утонула в прозрачной дымке. Но день еще не кончился, нет. Пока можно сидеть, ловить нежные дуновения ветра, думать, мечтать… Кажется, что здесь, на острове, где мы полностью оторваны от мира, центр вселенной, а все остальное — это так… И небо здесь открыто во всей своей бесконечности, тайне. И почему я не ездила сюда раньше? Я поверила тем, кто говорит, что там, не у нас, далеко за границей, гораздо лучше, цивилизованнее, красивее. И они не поверят, что в какой-то глуши может быть в сто крат прекраснее. Наверное, к этому нужно прийти. Не все понимается сразу, для многих это просто сентиментальность, не больше. Чтобы поверить нужно приехать, увидеть и полюбить. Потому что Север — это любовь на всю жизнь.
Фото из архива автора.
