Профессиональный фотограф. Родился в Вятке в 1969 году, фотографии учился у Александра Лапина. Работал фотографом в «Коммерсанте», ИТАР-ТАСС. За плечами Павла — персональные и коллективные выставки в России, в США, Франции, Италии и Китае. Сейчас работает фоторедактором на портале miloserdie.ru.
«Фотография может быть признанием факта. Ты видишь нечто — и понимаешь, что этот факт, это событие невозможно переписать, ты сам уже никогда не будешь в этом состоянии. Фотография как бы говорит “да” тому миру, свидетелем которого ты стал. И это свидетельство о том, что может быть больше нас. О том, что мы сами можем быть большими».
В фотопроекте 5 любимых фотографий фотографы рассказывают о своих собственных снимках.
1.
Это моя дочь Анечка. Сейчас ей 20 лет, на снимке — 4.
Она рисовала с самого раннего детства, и она «не помещалась» в альбом, рисовала на стенах. Я специально покупал ей рулоны обоев на распродаже — она квадратными метрами присваивала это пространство, проявляя свою художественную природу. Это была заявка на то, что она будет художником, и заявку Вселенная приняла — Аня стала художником, учится на сценографа в театральном вузе.
Эту фотографию я сделал случайно: просто проходил мимо, увидел ее и подумал, что это такое важное свидетельство о человеке. В этом кадре всё удивительным образом совпало: Анечкина задумчивость, три младенца в коробке, которых она тогда нежно опекала, круговые рисунки на стене и те украшения-веревочки, которые она
на себя повесила, и даже какая-то почеркушка на ее лице.
2.
Отец Леонид Сафронов идет в составе Великорецкого крестного хода. Это год 1998-й или 1999-й. К отцу Леониду я отношусь с трепетом. Он глубокий, серьезный, молящийся человек. А еще отец Леонид выпустил несколько поэтических книг, лауреат литературных премий — он большой, настоящий поэт.
150-километровый крестный ход отец Леонид босиком шел, и это было не каким-то «юродством», а потребностью его души. Помню, что, когда он принимал исповедь, к нему выстраивалась самая длинная очередь: его считали человеком, которому могут доверить свою совесть. Я весь крестный ход наблюдал за ним с особым волнением, этот красивый и серьезный человек сразу «покорил» меня. Кадр я сделал на обратном пути из Великорецкого, уже километров 140 осталось позади. Я увидел, что он взял на плечи свою дочь, не удержался, подбежал к нему, спросил разрешения сделать снимок. Нажал на спуск, не очень надеясь на какое-то попадание, но оно случилось. Отец Леонид для меня из тех, кто всегда будет красивым, большим и сильным — в том числе и благодаря этой оставшейся фотографии.
3.
В 2007 году я открыл для себя Яузу. Река Яуза длинная и протекает через большую часть старой Москвы. Эта зона сохраняет свою ландшафтную неприкосновенность, особую световую атмосферу. И я в те годы там ходил и просто дышал. Я не ставлю эту фотографию очень высоко, она достаточно простая, но я буду рад, если она кого-то эмоционально поддержит, как поддержала меня в свое время Яуза.
4.
Это моя бабушка в 1996 году. После такой фотографии можно было и не снимать, потому что здесь все есть: и форма, и метафора, и портрет, и личность, и много всего интересного сложилось. Бабушка, Екатерина Александровна Шатрова-Безденежных, была в молодости учителем, как и ее отец. Она была из верующей семьи, и вера всегда была для нее очень важна. Именно с ней я провел большую часть своего детства, и это было золотое для меня время, а она для меня стала образом любви, образом тишины, образом музыкальности — бабушка очень красиво пела.
В тот год у нее сильно болели ноги, и она в основном просто лежала в кровати. Я шел мимо нее, взглянул, и тут же вернулся с камерой, чтобы сделать фотографию. И тогда она спросила меня: «Вот ты в город ходишь, что там нового? Что происходит?» — именно так и спросила. А я куда-то торопился и даже не знал, что ей такого рассказать… И вспомнил, что недавно открыли церковь, в которой раньше был склад. «Бабушка, — говорю, — церковь открыли». И она просто засияла какой-то неземной улыбкой: «Церковь открыли!» Для нее это было невероятно важно. И она так и лежала потом с этой улыбкой долго-долго. Думаю, она, как и многие пожилые люди, любила вспоминать образ своего счастливого детства, когда они с папой ходили в храм в селе, где она росла. Я потом побывал в этом селе, видел этот храм, и он меня поразил своей красотой.
5.
Это тоже Яуза, одно из моих любимых мест в Москве. В тот день я ходил там, может быть, часа четыре, и уже надо было возвращаться в работу, в город. Я уже знал этот мост, уже знал это дерево, уже проходил здесь не раз. И вот буквально в один внезапный миг — а это был конец октября — на всю эту листву, еще отчасти зеленую, обрушилось снежное облако. Было ощущение, что снежинки висят в воздухе, не падая. Они как будто появились из ниоткуда и просто продолжают быть. Несколько прохожих рядом тоже были поражены этим событием. Мы переглядывались, чтобы засвидетельствовать в глазах друг у друга полное удивление: ну так же не бывает! Снег откуда-то появился. Он не собирался падать на землю. Он просто был в этом «евангельском» облаке, и все было просто этим светом. Я сделал эту фотографию в полнейшем восхищении. И этот мужчина с велосипедом — он шел своей дорогой, и он нужен был мне: я «довел» его до нужной точки. Наверное, ничего подобного в жизни уже не будет, да и не надо. Потому что один раз было.
