(40 голосов, средняя: 4,83 из 5)
Загрузка...
Код скопирован
Судить о посмертной участи других людей мы не можем. Кто ты, осуждающий чужого раба? — спрашивает апостол Павел. — Перед своим Господом стои́т он или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его (Рим. 14:4). Наши суждения о ближнем чаще всего основываются на его внешних проявлениях: поведении, поступках, словах. Что происходит у него внутри остается тайной. Это ведомо только Богу. Ты разумеешь помышления мои издали. Иду ли я, отдыхаю ли — Ты окружаешь меня, и все пути мои известны Тебе, — восклицал царь и пророк Давид в одном из псалмов (Пс. 138:2-3). А его сын, Соломон, обращаясь к Творцу в молитве, говорил: Ты один знаешь сердце всех сынов человеческих (3 Цар. 8:39).
Безусловно, нераскаянные грехи отягощают душу и мешают ее движению к Богу. Но не следует думать, что исповедь автоматически освобождает человека от греха. В православном понимании грех — это не столько нехороший поступок или провинность, сколько симптом духовного недуга, которым поражен человек. Поэтому просто признание наличия у меня того или иного греха недостаточно. Преподобный Петр Дамаскин называл это лишь началом душевного оздоровления. «Первым признаком начинающегося здравия души является видение грехов своих, бесчисленных, как песок морской», — писал он. Следующим шагом должно стать твердое желание освободиться от них, намерение изменить состояние души и ума, подкрепляемые конкретными усилиями и делами, способствующими изменению. Это изменение и называется покаянием.
Покаяние, которое начинается с осознания грехов, может занять всю жизнь. Преподобный Сисой Великий, в течение 72 лет подвизавшийся в египетской пустыне, сказал перед смертью окружавшим его монахам: «поистине, я не знаю, положил ли я хоть начало покаянию». В то же время в истории христианской святости бывали случаи, когда покаяние носило стремительный характер, так что в сердце человека совершался мгновенный переворот, полностью менявший его душевное устроение. Яркий пример тому — евангельский разбойник, распятый по правую руку от Иисуса Христа. Уже в последние часы перед смертью он осознал греховность своей жизни, смирился со своей участью и обратился к Богу в покаянии и надежде: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! (Лк. 23:42). В результате разбойник стал первым человеком, который унаследовал рай.
Никто из нас не может знать вечной участи тех или иных конкретных людей — наших родных или кого-либо еще. Даже о самом закоренелом грешнике невозможно сказать, что он неминуемо отправится в ад. Кто знает, что произойдет в его сердце перед переходом в вечность? Вместо того, чтобы предаваться бесплодным размышлениям о посмертной участи усопших, мы можем молиться за них, прося милости Божией для них и для себя. К этому призывает нас Церковь. Молитва служит выражением нашей надежды на их спасение, даже если они умерли с нераскаянными грехами.
Вопрос про священника Георгия Максимова не просто так задан. Отец Георгий (автор книги "Могут ли спастись некрещёные", где главная идея - все некрещёные и неправославные без исключения мучаются в аду и никакими заупокойными молитвами их оттуда не вывести, можно только облегчить их муку) отправляет души людей в ад на вечную муку миллиардами, объясняя это Священным Писанием и тем, что говорит Сам Спаситель и Апостолы о грешниках и о неверующих. Он как раз проповедует не то, что судьба грешника неизвестна, а то, что она именно что известна, по Священному Писанию и Преданию, и никакой альтернативы этому нет.
Если я умру, и мои близкие вместо молитвы обо мне как о грешнике, начнут устраивать поминки и словоблудить о том, каким я хорошим был человеком, то они не любят меня, а ненавидят, потому что променяли помощь мне на суетное самоутешение, которое никому не пойдет на пользу. Если же я в Раю, и обо мне молятся усердно, как о грешнике, то я радуюсь их молитвам и тоже получаю пользу. Жизнь всякого человека известна только ему и Богу - по наружности святой может иметь столько нечистоты, что не войдет в Рай, а мы, прельщаясь его внешностью, тут же перестаем о нем молиться, хотя он, может быть, очень ждет нашей помощи. Поэтому, молиться надо за всех, и только Бог знает, кто вошел в Рай, а кто не вошел.
Многие христиане едят свинину и общаются с собаками, крысами и другими нечистыми и опасными животными. Ибо считают это дозволеннным.
Но это суеверие. Так как Шестой Вселенский Собор ( 88 постановлением) запрещает присутствие любых животных в храмах ( и даже ограде храма). Христианская семья, есть малая церковь, а дом христиан, есть малый храм. То есть христианам запрещается держать в домах нечистых животных. А за это нарушение положено извержение и отлучение от церкви.
Но большинство не считаются с этим и не каются в этих грехах.
И идут к причастию с нераскаянным грехом. И причащаются себе в суд и в осуждение.
Мои предки были грешных этим.
Нужно ли молиться за них, чтобы Господь простил их грехи???
С уважением.
Прости нас, Бог.
Семья - малый храм не буквально, а лишь в некоторых своих функциях. Иначе как бы супруги занимались сексом?
Если семья - это лечебница страстей, а в поликлиники нельзя входить без бахил, грешат ли христиане, когда входят домой, не надевая бахилы? Нужно ли каяться в этом перед Причастием и попадут ли такие люди в ад как нераскаянные грешники?
А каким постановлением и какого собора семья приравнивается к малой церкви, а дома христиан причисляются по статусу к освященным храмам (о каковых говорится в упомянутом постановлении)?
Другой вопрос про священника Георгия Максимова: он когда-нибудь отказывался сотрудничать с вашим журналом?
У нас есть его статьи. А в чем проблема?
Можно ли как-нибудь показать эту статью священнику Георгию Максимову? Или показывали уже?
Зачем?