Заместитель директора НИИ ядерной физики Московского государственного университета, кандидат физико-математических наук
Первый заместитель главного редактора журнала «Фома»
Новая (какая уже по счету?) глобальная катастрофа, на этот раз явленная в виде эпидемии, снова порождает недоумение. А где же милосердие Божие, о котором говорит Церковь? Отчего вдруг Бог, Которого называют милосердным, вдруг допускает страдания и смерть. Вопрос звучит не только от людей неверующих (якобы тут содержится противоречие в христианском учении), но и от тех, кто считает себя воцерковленными людьми. Среди них есть те, кто к тому же смущается возможностью заразиться, заболеть. Хотя всё учение Церкви свидетельствует о смерти как о прологе к вечной жизни. Как о надежде воссоединиться с Богом, от Которого спрятались, о Котором забыли…
Вера утверждает, что смерть — это лишь начало новой жизни. Где — в зависимости от того, что мы сейчас делаем, как живем в этом мире, — душа (или дух) продолжит существование. Какое — зависит от нас и от наших отношений с Богом. И конечно же, с другими людьми.
Всякий человек смертен. Но человечество периодически массово начинает «заражаться» особенным отношением к жизни, будто смерть — это какая-то случайность, которая не относится к каждому. А выбирает только тех, кто «случайно» ей попался. Неудачливых. Несчастливых. О себе же всякий думает: «Это не про меня; я-то если и умру, то когда еще! А пока я возьму от жизни всё». И образ той самой жизни меняется в угоду эгоизму, потребительству, жестокой борьбе за блага и успех.
Если под карой Божией мы понимаем напоминание, насколько глупо и опасно так оценивать жизнь и не помнить о смерти, то да, любое катастрофическое событие — это повод задуматься, зачем нам дана эта жизнь. И «услышать» Бога, без которого мы бы и дня не просуществовали, если бы Он лишил нас Своей благодати.
В нашем сознании мир держится на совокупности физических законов. Которые и сами по себе (почему об этом так мало думают и говорят?) вовсе не «милосердны». Вспомним, например, о принципе энтропии, то есть стремлении сложных форм к распаду. Законы эти, по убеждению христианства, являются результатом баланса между Божиим замыслом и произволом сотворенных Богом свободными богоподобных живых существ. Людей. Которые без Бога жить не могут, но с Богом и по-Божески жить не хотят. Вплоть до отрицания Творца и неверия во Христа Спасителя.
Этот баланс, эти физические законы, само пространство и время с его конечностью и катастрофичностью — результат грехопадения, в котором данная нам в избытке добрая и совершенная природа потеряла совершенство и полноту благодати. Потому и мир Церковь называет падшим: поскольку он должен был быть иным. Но сам факт, что всё же есть в этом мире какие-то законы, что в нем как-то возможно существовать человечеству, — это исключительно благодаря тому, что есть Бог. На этом настаивает Церковь, но и наука далеко не вся и не всецело противится такому взгляду на мир.
Законы кто-то установил, бытию Некто способствует. Если исходить из теории вероятностей, то нас не должно быть — учитывая, сколько опасных для человека факторов есть в природе и в мироздании. Недаром сейчас ученые, особенно те, кто занимается космосом, мирозданием, далеко не всегда готовы согласиться с прозвучавшим когда-то тезисом, что науке «не нужна гипотеза Бога». Настолько всё сложно устроено, что многие вынуждены, отвечая на вопрос «почему», возвращаться к тезису о тварности Вселенной. О божественно сложной и уникальной картине любой сферы бытия — от микрочастиц и их взаимодействия до любого элемента живого организма.
Безусловно, сотворив нас по образу и подобию Своему, Бог наделил нас исключительным даром творчества. Как сказал современный ученый-генетик, один из руководителей работ по исследованию генома человека Фрэнсис Коллинз, «я верю, что Бог действительно намеревался, давая нам разум, дать нам возможность исследовать и оценить чудеса Его творения».
Однако, действуя в падшем, измененном мире, человек с его опять же измененным естеством оказывается ограниченным даже в своем творческом начале. Прекрасный пример из одного вполне современного раздела науки — ядерной физики. Сейчас мы знаем примерно 3300 атомных ядер, из которых около 280 стабильны, остальные радиоактивны. Так вот из радиоактивных (существующих, как правило, очень короткое время) ядер большая часть получена человеком искусственно. Зато все (все!) стабильные ядра встречаются в природе, то есть нам при всех наших возможностях не удалось создать ни одного стабильного изотопа!
Ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий (Иак 4:14) — вот слова, которые совершенно по-новому звучат сегодня для тех, кто прикоснулся к тайнам элементарных частиц и синтеза элементов.
Это к слову о прогрессе. Прогрессе в его научном понимании на фоне почти религиозной, начавшейся в новейшее время веры в «прогресс», который должен якобы занять место Господа Бога. История снова и снова нам указывает, сколь ошибочно ждать от науки чуда. Да, наши знания и технологии, безусловно, развиваются. Но каких-либо «сакральных» достижений тут в последние десятилетия не наблюдается. Скорее, речь идет о возникновении большого количества новых вопросов, на которые ответа у нас нет.
Это, конечно, вовсе не означает, что происходит «разрушение системы» научного мировоззрения. Однако рождается всё более четкое понимание того, что сверхоптимистичные установки 60-летней давности про «пыльные тропинки далеких планет» необходимо корректировать. Происходит и удаление наслоений «эпохи победившего атеизма»: широко известная фраза про «гипотезу Бога» принимает уже другой смысл.
В обществе же, в СМИ, особенно при запросе на популяризацию науки, вопреки реальности, многие ждут обещаний ничем не обоснованного «светлого завтра». Разнообразного. С киборгами, клонами, кибернетическим пространством, телепортацией, «вечной жизнью» в цифровом измерении и т. п. Сами ученые, особенно работающие в тех самых, «модных», областях науки, зачастую подвергаются определенному давлению со стороны СМИ с непременными просьбами сообщить нечто «хайповое». К примеру, весной минувшего года было устроено целое шоу вокруг «первой фотографии черной дыры», хотя сами исследователи, получившие некое изображение этого объекта, сравнили метод его получения с «игрой на пианино, на котором сломана большая часть клавиш».
Развитие науки, безусловно, уже принесло и еще принесет немало улучшений в жизнь людей. Но ожидать от науки исполнения всех мечтаний, абсолютного комфорта, безопасной и чуть ли ни вечной жизни, абсолютизировать науку, научный и технический прогресс, безусловно не стоит. Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения (Пс 145:3). И мы сейчас получаем еще одно свидетельство тому, что строки Библии нисколько не устарели. А вечные ценности (которые заключены в Божиих заповедях, в Писании и опыте веры) остаются вечными. При всем значении научного знания.
Но вернемся к началу, к вопросу о мнимой жестокости Творца. Бог наш — Бог милости, а не жертвы. Это прозвучало задолго до написания Евангелий, в псалмах Давида. Это не Новый, а Ветхий Завет. Мир суровых правил и жестоких сердец. Но слова надежды и любви пронизали и эти страшные священные Книги книг. Погибель происходит не от жестокости (Бог милосерден), а от тех многочисленных грехов, какие мы, люди — каждый из нас — совершаем, используя во зло свою свободную волю. И не желая покаяться, переменить свою жизнь. Каин и сегодня выходит убивать Авеля.
И потому церковное сознание воспринимает эпидемии и другие бедствия как горькое лекарство, напоминающее нам, что смерть всегда рядом. И нужно думать не о достижении всяческих земных успехов и наслаждений. Тем более что они чаще всего связаны с эгоизмом и отсутствием даже толики любви к ближним. Думать надо о спасении души, о всеобщем воскресении, в котором убеждено христианство. Это страшно, если человек не сможет войти в вечную жизнь в Царстве Божием, а окажется бессмертным изгоем, не живым и не мертвым, бесконечно одиноким в своем безбожии…
Об этом Бог постоянно предупреждает нас. Мир, который воспринимается нами как «мастерская», где нет высшего Закона и можно творить ради собственного эго всё что угодно, в какой-то момент грозит «сбросить» нас. И много раз мы стояли на самом краю. Если что и удержало, то присутствие Божие, в первую очередь через пробуждение совести, деятельной любви и милосердия. И мир отступал от пропасти. Наука только инструмент. Она не подразумевает тех главных качеств, какие уже не раз спасали людей. Наука — это знания и технологии. А смерть… Смерть всё равно постигает всякого человека. Хочется не думать, забыть об этом. А забывать нельзя. Потому что в осознании смертности заложена и наша надежда. Надежда на жизнь с Богом, где ни у вируса, ни у ракет нет власти над нами.
