В этом селе окончила свои дни местночтимая святая, по преданию, сбежавшая из императорского дворца фрейлина Екатерины Великой, известная под именем Евфросиния. По особому указанию архиерея блаженная была похоронена в храме под спудом.
Но в 1990-е годы уже никто не помнил, где в Колюпанове был храм. Голое поле и несколько могил — вот и все, что осталось.
Почти и никто не верил тогда, что на этом опустелом месте может вырасти не просто храм, а монашеская обитель.
***
Год 2006. Маленький храм освещается по временам вспышками молний, по его крыше барабанит ливень. На улице совсем темно, время позднее. Внутри горят только свечи и лампады — ровно столько, сколько нужно, чтоб разобрать слова вечернего правила. Вокруг громыхает так, что кажется, вылетят окна. Гроза.
Мы — две студентки, приехавшие в Тульскую область, в село Колюпаново, накануне днем, — усердно натираем подсвечники. Послушание паче вечернего правила: нечего, нечего привычно вытягиваться в струнку при словах молитв! Слушайте и делайте свое дело. А после все трудницы и насельницы обители, одна за другой, подходят к пожилой монахине. Игуменья Евфросиния (Кушнир) отдает последние за этот длинный день распоряжения, благословляет на ночь. Незавидные вроде бы «апартаменты» — ветхий вагончик, в который и вмещаются-то всего две кровати — кажутся земным раем. Дела нет ни до чего, лишь бы зарыться головой в подушку и забыться легким после насыщенного монастырского дня сном.
Пробыли мы в обители всего лишь сутки и уехали домой, даже и не воображая, что когда-нибудь получится снова побывать тут, в Свято-Казанском женском монастыре.
Год 2014. Москва, Симферопольское шоссе, М-2, Тула, Алексин... — мы возвращаемся!
***
Источник блаженной ЕвфросинииКолюпаново — это в двух часах на автомобиле от Москвы или в восьми часах езды «на перекладных»: поезда, трамваи, автобусы, а потом — пешком через поля по сельской дороге, по краю сверхъестественной для москвича тишины.
Что здесь в конце ХХ века появится женская обитель, никто не предполагал. Это было невообразимо даже в 1990-1991 годах: ну где монастырь — в чистом поле?
Однако один человек твердо знал о будущей обители еще в XIX столетии: местночтимая святая, блаженная по имени Евфросиния. В Колюпанове она появилась уже почти девяностолетней старицей. В ветхой одежде, со стриженой головой, часто босая, старая монахиня вызывала насмешки подростков и грубоватых мужичков. Да и сама, кажется, делала все, чтоб над ней смеялись и ни единая душа не узнала о ее внутренней жизни: о молитвах, в которых проводила ночи, о веригах, которыми смиряла плоть. А более полувека назад эта женщина вела совершенно иной образ жизни, о чем знали немногие: якобы неграмотная монахиня, жившая в одном помещении с кошками, собаками, летом топившая в своей маленькой избушке печь, зимой — напускавшая во все щели мороз, уничижительно именовавшая саму себя «дура Евфросиния», была блестяще образованной, знала несколько иностранных языков и все тонкости светского этикета…
***
НадгробиеЕвфросиния. Случайно или нет, но это имя получали в монашеском постриге представительницы княжеских родов, прославленные потом Церковью в лике святых. Это знаменитая княгиня Феврония Муромская, окончившаяся свою земную жизнь в женской обители; в 12 лет ушедшая в монастырь княжна Предислава, известная как Евфросиния Полоцкая; Милица, сербская княжна, жена знаменитого князя Лазаря, погибшего в судьбоносной для Сербии битве на Косовом поле; жена князя Димитрия Донского Евдокия.
Евфросиния Колюпановская также имела знатное происхождение — ей приписывают родство с княжеским домом Вяземских. Однажды, уже в старости, она косвенно дала понять, что принадлежала к первому выпуску Смольного института благородных девиц в Петербурге. И была фрейлиной императрицы Екатерины II. А однажды вместе с двумя другими обитательницами дворца сбежала, инсценировав свое утопление: на берегу пруда они оставили роскошные платья, переодевшись в простую одежду, и отправились странствовать. Безвестными подвижницами так и остались двое — известно лишь, в каких монастырях Марфа и Соломия окончили свою жизнь. Евфросиния около 40 лет жила и трудилась при Введенском Владычном женском монастыре в Серпухове. А подвиг юродства взяла на себя не самовольно, а по благословению митрополита Московского и Коломенского Платона (Лёвшина).
Восстановить эти и другие сведения о ее жизни удалось во многом благодаря настоятелю Казанского храма села Колюпанова, священнику Павлу Просперову. Он, кстати, был одним из тех, кого блаженная наставила на монашеский путь — пóстриг отец Павел принял в Троице-Сергиевой Лавре. Так, одних она наставила на иночество, других отрезвила от угара страстей. Чрезвычайно строгая к себе, блаженная Евфросиния с особенной заботой и любовью относилась к людям, которых посетило горе.
Но в народной памяти остается самое «эффектное» — чудеса. Простой народ тянулся к святой за исцелением. И пересказывал друг другу случаи, когда юродивая говорила о том, о чем знать никак не должна была. Например, предупреждала о Крымской войне (1853—1856 гг.), о нападении на Россию Турции, Франции и Англии за много лет до этого; говорила о французском императоре задолго до революции 1848 года, положившей конец французской монархии и приведшей к власти Наполеона III, который через несколько лет провозгласил себя императором.
***
Блаженная Евфросиния на смертном одреПоследние годы жизни блаженная Евфросиния провела в селе Колюпанове, где и скончалась мирно, столетней старицей. Тульский епископ разрешил похоронить ее под спудом в церкви во имя Казанской иконы Божьей Матери. Отпевали старицу шесть священников, и толпа пришедших проститься с ней многократно превышала всякую возможность храма вместить людей. Многие надеялись, что, наконец, хоть по смерти подвижницы, тайну ее жизни и происхождения раскроет митрополит Московский Филарет (Дроздов), знавший Евфросинию еще по Серпуховскому монастырю: именно к нему она адресовала особенно приступавших к ней с расспросами. К нему и послали, чтобы узнать: что же писать на могильной плите? Святитель велел написать просто:
«Евфросиния Неведомая. Буяя мира избра Бог, да премудрыя посрамит»*.
***
…Когда в 1993 году в Колюпаново приехала будущая настоятельница женской обители, игуменья Евфросиния (Кушнир), здесь был пустырь, кругом — разруха. Рядом жили три или четыре семьи, вот и все. Голое поле и огромная яма, куда соседи сносили весь мусор...
От старой сельской церкви не осталось ничего, кроме документальных свидетельств о ее существовании, и даже старожилы не могли точно указать, где же она стояла. В годы советской власти Казанскую церковь закрыли, сделали из нее сапожную мастерскую, а в 1931 году по небрежности рабочих она загорелась — сгорела дотла.
На строительство нового храма в Колюпанове будущую игуменью благословил ее духовник, схиархимандрит Христофор (Никольский). Батюшка очень почитал блаженную Ефросинию Колюпановскую, и Свято-Казанский монастырь стал его любимым детищем.
Первым делом будущая игуменья Евфросиния поехала в колхоз и попросила у директора трактор. При работах вдруг обнаружили фундамент, кладку старого храма! В итоге новый был построен на том же месте, и притом очень быстро — примерно за год. В этом храме, Казанском, по сей день и находятся мощи блаженной Евфросинии Колюпановской — они остались ровно на том месте, где были положены полтора века назад.
А уже в 1995 году, наконец, свершилось то, во что мало кто верил: в Колюпанове появилась женская обитель.
***
Вообще у каждого монастыря своя неповторимая атмосфера и свои маленькие особенности. Здесь, в Свято-Казанской обители, люди живут бок о бок со зверями, и чем-то это напоминает то, как проводила жизнь блаженная покровительница монастыря. «Я хуже собак», — говорила бывшая княжна своим посетителям, и укладывалась спать на полу вместе со своими четвероногими питомцами, которых у нее было множество.
…На монастырской кухне выкатываются нам навстречу три пузатых щенка. Им подавай игрища, и прекрасными компаньонами в этом деле служат местные кошки — их тут немало. Один клубок из кошек и щенков катается по полу на забаву людям, и серьезное, обычно озабоченное лицо послушницы Галины — старожилки монастыря, живущей в Колюпанове почти с самого начала его строительства — делается мягким и улыбчивым. Щенков в обитель подбросили: «живую», шевелящуюся сумку Галина обнаружила у ворот, открыла и увидела четыре мохнатые мордочки. Одного отдали, троих оставили.
Матушка настоятельница берет на руки слепую кошку: гладит, жалеет, защищает от наглого кота-ухажера. А за Галиной животные всегда увязываются, радостно и с большой готовностью сопровождают куда угодно. Даже собачка, целый год жившая за воротами, не осмеливавшаяся зайти в ограду монастыря, теперь в этом «эскорте».
Так и живут: люди и животные.
***
Сколько лет прошло с первого нашего приезда — монастырь почти не узнать. Где та картошка, которую мы пололи около монастырской стены? Где вагончик, ветхий, а все же уютный? Теперь тут все иначе, и глаз выхватывает среди обилия новых зданий только одну знакомую величину — маленький храм, сотрясавшийся когда-то от громыхавшей вокруг грозы: по-деревенски уютный, с простенькими иконами на стенах.
Красуется второй храм, во имя Живоначальной Троицы, появились колокольня, гостиный домик, архиерейский дом, трапезная, просфорная. Почти пустынная прежде местность вокруг монастыря «обросла» домами. По меткому выражению художника Георгия, которого мы позже встретим в монастыре, «люди бегут». Из города бегут? Из города. Раньше, говорит Георгий, человек 20 жило по эту сторону реки, сейчас — 120!
Не изменилась, кажется, только игуменья Евфросиния: все такая же неутомимая и строгая. Сегодня в монастыре живет шесть человек, включая настоятельницу. Тогда она была единственной в постриге, сегодня есть еще несколько монахинь. Насельницы — женщины немолодые. Молодые много работы, а к труду новое поколение не очень-то привычное. Да и удобств особенных нет: с водой бывают проблемы, отопление печное.
Быт самый простой, деревенский. Не всем по силам.
А людей приезжает много. Но не все заходят, собственно, в сам монастырь. Спускаются дальше, по дороге вниз, к источнику, который полтора века назад своими руками выкопала в овраге сама блаженная Евфросиния Колюпановская.
К сожалению, люди зачастую приезжают лишь на источник, за здоровьем, не удосужившись даже зайти в храм. Хотя бывает и наоборот: иные задумываются здесь о жизни, обращаются к Богу, принимают крещение. Взрослых крестят прямо в источнике. Желающих, правда, сегодня уже немного.
А источник — удивительный! Дорога к нему круто спускается в овраг, пока не упирается в купальни, утопающие в лесной листве.
***
…«Вы никогда не окунались в источниках?! Как же я вам завидую!» — говорил мужчина, которого мы встретили у купели, когда в самый первый раз, восемь лет назад, спустились туда. Ни лица его, ни имени память не сохранила, помнится только, что был он ужасно счастливый и какой-то… мирный.
Тут все очень мирно: удивительней всего после Москвы — тишина, и эта мирность, неспешность движений и мыслей, ясность.
Мы сидели, а паломник рассказывал про источник, про необыкновенную благодать, которую ощутим, окунувшись. Когда он, попрощавшись, ушел, мы все сидели на скамейке, болтая ногами, молчали и даже со всем своим неофитским пылом не решались зайти внутрь.
Бывают такие дни летом, когда дождь начинается «на пустом месте», из ниоткуда. Так и тогда: вдруг крупные капли стали часто, самым немилосердным образом барабанить по скамейке, по нашим плечам и головам. Словно кто-то вынуждал, торопил: полно, полно сидеть, окунайтесь!
И по сей день помнится эта ледяная вода! Но когда вышли, вдруг что-то произошло с нами: чувство счастья, словно в детстве, переполнило, лилось через край — улыбаешься, еле удерживаешься, чтоб не смеяться от радости... да нет, зачем удерживаешься — ты ведь не в метро!
А когда мы вышли из купальни, глаза слепило яркое солнце: на небе, десять минут назад разразившемся ливнем, не было ни облачка.
***
Как писать о монастыре, в котором ты не жил? Что и как передать человеку, который никогда тут не был?
Кто-то приедет за святой водой, с живой верой, кто-то — с «половинчатой», кто-то — с горчичное зерно. Для кого-то подъем по длинной лестнице к монастырю станет действительно подъемом к какой-то новой, совсем иной жизни, для кого-то все это останется занятной достопримечательностью русской глубинки. Чудо для каждого свое, и всегда своевременное. Что до меня, то нежданное, непонятное возвращение сюда, в сверхъестественную тишину и ясность Колюпанова, и есть маленькое чудо.
Фото Владимира Ештокина
