Караваджо: «Саломея с головой Иоанна Крестителя»

Собеседник «Фомы» – Тимофей Китнис, экскурсовод, богослов, руководитель Паломнического центра апостола Фомы в Европе.

Тимофей, в наших интервью Вы уже не раз отмечали, что для христианина смерть – это не только трагедия конца земного пути. Это еще и переход в жизнь вечную, встреча со Христом. То есть, как ни парадоксально это звучит, смерть – это и радость тоже. В этом смысле к работе Караваджо «Саломея с головой Иоанна Крестителя» возникают вопросы. Это мрачная картина… Есть ли в ней хоть какой-то свет?

Давайте для начала поговорим о том, что значил Иоанн Креститель для Караваджо. К этой фигуре мастер обращался неоднократно: в 1600, 1602, 1604, 1608 годах… Картина, о которой мы сегодня говорим – «Саломея с головой Иоанна Крестителя», - его последняя работа, завершение его земного скитальческого пути. Напомню, целый период жизни Караваджо прошел в изгнании. Он вынужден был бежать из Рима, когда папа Павел V объявил его вне закона за убийство человека. Мастер скрывался, был лишен возможности видеть Вечный город, который много для него значил. Несмотря на то, что родился Караваджо в Ломбардии, он всегда очень любил Рим. Последние же годы жизни он вынужденно провел в Неаполе.

Скитаниям его мог прийти конец, если бы Римский понтифик объявил о его прощении. Люди, симпатизировавшие Караваджо, знали об этом и начали вести переговоры о его помиловании. И хотя официально об этом нигде не сообщалось, до Караваджо долетали слухи о том, что гонения на него, возможно, вскоре прекратятся. Он очень надеялся на это. В таком состоянии – между отчаянием и надеждой – он и начал писать свою последнюю работу об Иоанне Крестителе и вообще последнюю работу – «Саломею…».

Сам по себе Караваджо был человеком контрастов. Его характер, взрывной темперамент всегда приносили ему много бед. Он переживал очень яркие приливы света, которые сменялись периодами глубокого внутреннего упадка. Многие, кто видел его в таком состоянии, говорили, что это человек мрачный, нелюдимый, опасный и чуть ли не психически больной. Думаю, все эти контрасты вполне различимы в его последней работе…

Напомните, о каком Евангельском сюжете идет речь, кто такой Иоанн Креститель и что это за Саломея?

Иоанн Креститель был великим пророком. В Православной Церкви, после Господа Иисуса Христа и Пресвятой Богородицы, ему посвящено большинство праздников. Даже более того – он единственный из святых, Рождество которого празднует Церковь. Христиане особым образом выделяют важнейшие эпизоды его жизни – рождение, проповедь, Крещение, обретение уже по смерти его главы…  Разумеется, его казнь – это тоже особый момент.

Иоанн Креститель – человек, который соединил Ветхий и Новый Завет. По словам Спасителя, не было пророка выше, чем он. В нашем представлении пророк – это человек, который предсказывает будущее. Однако пророческое служение может быть очень разнообразным. Например, пророк Моисей «предсказывал» прошлое: он написал первые пять книг Ветхого Завета (Тору). В то же время, пророк мог обличать социальные язвы общества. Во времена Иоанна Крестителя это стало особенно актуально, ведь перед глазами людей был очень искусительный пример. Царь Ирод жил в незаконном браке с женой своего брата, Иродиадой. У нее была дочь от первого брака – Саломея. Естественно, Иоанн Креститель обличал царя: человеку, на которого так или иначе ориентируются его подданные, нельзя вести себя подобным образом. За эти обличения Иоанн поплатился жизнью, и виновницей тому была Иродиада.

Она видела в Иоанне Крестителе угрозу своему благополучию?

Она не чувствовала себя до конца уверенной при дворе. Ведь кем она была по сути? – нелегитимной царицей. Если бы с Иродом что-то случилось, ее положение сразу пошатнулось бы. Так что по настоянию Иродиады обличавший ее Иоанн Креститель был заключен в темницу. Однако Ирод не спешил расправиться с пророком, долгое время после ареста он вообще его не трогал. Даже напротив, он беседовал с ним, прислушивался к нему. Но однажды на пиру в честь дня рождения Ирода, куда были созваны нужные влиятельные гости, произошла трагическая история.

Это был настоящий восточный пир, где вдоволь еды и вина, и гостей развлекают танцами. Саломея, дочь Иродиады, плясала перед Иродом и его гостями и угодила царю. И тот, находясь в хмельном веселье, пообещал Саломее, что исполнит любое ее желание. Существует, кстати, мнение, что Ирод испытывал к падчерице некие чувства, далекие от отцовских. Но это всего лишь предположение.

Оскар Уальд воспроизвел эту версию в своей пьесе «Саломея».

Да, но было ли так на самом деле – мы не знаем. Однако Ирод пообещал, что исполнит любую просьбу Саломеи, что бы то ни было – хоть полцарства. Саломея пошла к своей матери и стала с ней советоваться, чего бы попросить. Та велела просить главу Иоанна Крестителя. Царь опечалился, как сказано в Евангелии, но ради клятвы, данной на пиру, отдал соответствующий приказ. Думаю, здесь сыграла роль одна страсть, с которой христиане должны бороться – гордыня.

Вы имеете в виду, что обещание он дал прилюдно, все это слышали, и отступиться от слов он не мог?

Именно. К тому же, Иродиада предприняла одну тонкую психологическую уловку. Она понимала, что утром, когда Ирод проснется, вокруг уже не будет многочисленных гостей, и он легко откажется от своего обещания: мало ли что скажешь на пиру в подпитии… Поэтому Иродиада потребовала, чтобы глава была немедленно показана всем присутствующим, чтобы все видели, как царь сдержал слово. В тюрьму был послан воин, который привел приказ в исполнение. Так в результате неправедной казни жизнь Иоанна Крестителя увенчалась мученической смертью. Глава его действительно была показана пирующим. Именно этот момент и запечатлен на картине.

Что же мы здесь видим? Караваджо контрастами света и тени подчеркивает мрачность этого события. Саломея изображена юной, прекрасной, с чувственным лицом. У нее очень красивые миндалевидные, слегка влажные глаза. Караваджо ее как будто отчасти оправдывает: она отворачивается, не смотрит на главу пророка – она сделала это по настоянию матери, а ей самой это не принесло никакой радости. Во всяком случае, Караваджо на этом настаивает.

Мы видим на холсте и другого человека – того, кто привел приговор в исполнение. У него высвечена половина лица. По нему видно, что он занимается войной, что такие приказы ему не внове. Однако ему тоже не нравится то, что произошло. Он был вынужден исполнить приказ. Высвечена и его правая рука, которой он приподнимает и показывает пирующим главу Иоанна Крестителя. Он как будто говорит Ироду, а с ним и всем его гостям: смотри, это была твоя воля. Караваджо подчеркивает, что он, так же, как и Саломея, – фигура подчиненная.

На картине на втором плане есть еще одна женщина. Кто это?

Скорее всего, это Иоанна, жена Хузы, домоправителя Ирода. По преданию, она сыграла важную роль в спасении главы Иоанна Крестителя от поругания. Дело в том, что Иродиада распорядилась закопать ее в нечистом месте – настолько она ненавидела пророка. Иоанна проследила, где это сделали, изъяла оттуда святыню, поместила ее в подобающий сосуд и захоронила как положено. Иоанна на картине тоже смотрит на происходящее с большой скорбью, с глубоким внутренним размышлением о смерти и жизни: как же такое происходит, что самые достойные люди погибают подобным образом?

На переднем же плане мы видим саму главу Иоанна Крестителя. Она тоже высвечена только наполовину, но видно, что уста приоткрыты. Такова любовь Караваджо к деталям: даже если речь идет о смерти, он все равно тщательно выписывает значимые для него моменты. В 1608 году он написал картину «Усекновение главы Иоанна Крестителя», где тоже подчеркивал детали, связанные со смертью. Хотя… в этом нет ничего удивительного: западное религиозное творчество вообще часто ставит реализм во главу угла. Однако реализм этот повествует не только о смерти. Да, тема и Страстей Господних, и страданий мучеников, когда они, казалось бы, в земной жизни терпят поражение, - встречается в западной живописи очень часто, и выписаны эти сюжеты с большим натурализмом. Однако в работах талантливых мастеров всегда подчеркивается, что мученики не только умирают, но и воскресают для жизни вечной. Соединение двух тем – смерти тела и восстания духа – для западного религиозного искусства очень характерно.

Но есть ли что-то подобное в «Саломее…» Караваджо?

На первый взгляд, здесь бросается в глаза мрачная атмосфера, вполне соответствующая событию. Однако обратите внимание, как изображен Иоанн Креститель. Рот его приоткрыт – как будто бы в молитве. Очевидно, что последние слова, мысли пророка перед смертью – молитва к Богу. Да, на лице его видны черты смерти, тления, признаки того, что душа уже покинула тело. Однако это самое красивое лицо на холсте. Оно исполнено внутреннего мужества, достоинства. Именно через телесность Караваджо подчеркивал жизнь духа, утверждал жизнь вечную. Внешняя красота в его работах свидетельствует о красоте внутренней. Такая у Караваджо была манера... Почему? – Есть такое ветхозаветное словосочетание: и умер он насыщенный (исполненный) жизнью. Работы Караваджо как будто иллюстрируют эту исполненность. Надо помнить, что христианство – это не только бессмертие души. О бессмертии души говорят и другие религии. Но только христианство подчеркивает, что будет и воскресение тела, преображение тела. И когда-нибудь, когда придет Господь – а мы все ожидаем Его славного пришествия – не только душа продолжит свою жизнь, но и тело, причем тело преображенное. Как пишет апостол, не знаем, что будет, но знаем, что будем подобными Ему. Вот с такой надеждой умирают христиане. И первый, кто умер с такой надеждой, был Иоанн Креститель. Есть такое предание, что он еще до Христа спустился во ад и проповедовал там, что Спаситель уже пришел, немного осталось ждать. Это и подчеркивает Караваджо. Мы видим не только трагедию, несправедливость, когда лучший человек умирает от незаконной казни, по какому-то дикому произволу, из-за танца… Ведь подумать только: какой-то царь пообещал какой-то девчонке – и из-за этого гибнет великий пророк. Но за этой несправедливостью прослеживается торжество: то, что смерти все же нет.

Картина написана в 1609-1610 годах, это, как мы уже говорили, последние годы жизни Караваджо. И возможно, он уже получил весть о том, что будет прощен. Во всяком случае, Караваджо оставляет Неаполь и торопится в Рим, исполненный надеждой. Но здоровье его было не в порядке. Ему надо было подлечиться, остаться в Неаполе еще на какое-то время… Но он так соскучился по Вечному городу, так хотел вернуться, что вопреки всему сел на корабль и отправился в Рим.

Умер он в пути?

Да, есть несколько версий, как это произошло. По одной – его убили по дороге. По другой – арестовали, потом отпустили, потом случилась какая-то беда. Но наиболее вероятно все же, что подвело именно здоровье. По пути в Рим он скончался, ему было 39 лет.

Его последняя работа – «Саломея с головой Иоанна Крестителя» - находится в Национальном музее Лондона. Это одна из лучших его картин.

Вообще, тема мученичества, обращения, изменения жизни – была для Караваджо очень важна. У него есть целый цикл работ, посвященных апостолу Матфею, который был мытарем, то есть сборщиком налогов. Казалось бы, не было людей, более презираемых в обществе: они дружили с римлянами, допускали всяческие беззакония… В Евангелии слова мытарь и грешник даже употребляются как синонимы. И то, что Господь призвал Матфея на служение, сделал его Своим учеником, давало и дает надежду на прощение многим из нас. Идея о прощении, возможности спасения для всех, кто того действительно захочет, – всегда привлекала Караваджо. Да, он шумел, допускал в жизни много ошибок… И тем не менее, в минуты просветления он понимал, что не это в нем главное. А главное – где-то внутри. И Господь способен это главное спасти. Ведь Он пришел взыскать и спасти погибшее. Думаю, Караваджо, переживая такие покаянные чувства, надеялся на спасение. Может быть, поэтому его лучшие работы – «Обращение Савла», «Призвание апостола Матфея», его размышления о жизни Иоанна Крестителя, проповедовавшего покаяние… Все это делает его творчество, его жизнь и даже его смерть – как будто озаряемыми светом. Мы видим не просто гуляку, пьяницу, человека, совершившего много ошибок, убийство – нет, мы видим и человека, стремящегося к свету. И надеющегося на Христа. А без этой надежды наша жизнь вообще не имеет смысла.

Рекомендовано для использования на уроках ОПК.