Мой Саша ничего не кушал в саду. Вернее, ничего кроме каши и супа. А всё самое вкусное боялся даже попробовать. Такой вот ребенок. Это не капризы, а просто в меня пошел натурой. Помню, за праздничным столом лет в пять я никак не могла понять, как люди могут есть холодец. Про запах сосисок вообще молчу.
И вот однажды мы с мужем вместе провожали Сашу в садик. Что-то попросили починить. И наш папа перед работой любезно согласился. А я ― за компанию. В декрете была, гуляла по утрам. И вот папа наш постукивает молоточком в группе. А я прохаживаясь возле шкафчиков, рассматриваю поделки, почитываю полезную информацию на стендах. И вдруг взгляд мой падает на меню ― я в ужасе понимаю, что сегодня на завтрак только сырники. Это значит, что мой ребенок останется голодным надолго... Пока я строила план, как бы этого голода избежать, из группы вышла с заговорщическим взглядом Валентина Владиславовна, воспитательница.
― Мария Сергеевна, я Вам тако-ое сейчас расскажу!
― Что случилось?
― Ваш муж ― гений! Виртуоз!
Ну вот, ребенок не ест, а мне сейчас будут нахваливать, как наш папа забил все необходимые гвоздики.
― Нет, починил он тоже все отлично! И большое, конечно, спасибо! Но я ведь знаю, что сегодня сырники. И на Сашу гляжу из своего угла. Вижу, тарелку поставили ― и он сник. Совсем приуныл парень, бесполезно уговаривать, думаю. И тут папа ваш как раз мимо со скамейкой в руках бежит. «О, ― говорит, ― какая красота!» Сырник эдак ловко подхватывает и весело так Саше кусочек в рот ― ам! А Саша-то пока глазами хлопал ― и не заметил. Ну, думаю, заорет, наверно. А он пожевал пару раз. И говорит: «Вкусно!» Ой, я чуть не расцеловала его. И погляди ж, оба сырника съел. Я теперь его раскусила. Он боится первого кусочка!
И с тех пор Валентина Владиславовна каждый вечер с гордостью докладывала мне, какие новые блюда она научила кушать нашего Сашу. «А я теперь как ваш папа делаю. Оп! И всё!» Так они освоили какую-то невероятную еду. Котлеты, винегрет, тушеную капусту. И даже... селедку! Видели бы вы счастливые глаза Саши, когда он рассказывал о своих победах.
Только до сих пор не может простить Валентине Владиславовне, что однажды обхитрила его с помидором. Помидор ― это слишком невкусно... Хотя, конечно, простил. Ему уже семь. И он очень плакал, когда друг, который помладше, сказал однажды вечером на прогулке, что Валентина Владиславовна, работавшая воспитателем теперь у него, вчера умерла... Поехала в больницу и почему-то умерла.
И садик наш родной закрыли. На ремонт, правда. Но кто знает, придут ли туда еще такие воспитатели, за которых дети сами молятся каждый вечер. Ну, один мальчик ― точно знаю, молится.
