Воронежские православные студенты во главе со священником устраивают миссионерские байдарочные походы: спускаются по рекам, останавливаются в деревнях, беседуют с жителями, дарят им христианскую литературу, служат молебны в разрушенных храмах... Кому эти походы нужны больше: жителям деревень или самим участникам? Как сделать так, чтобы сплав по реке не остался для студентов просто «православной тусовкой», а стал бы шагом к более глубокому воцерковлению? И где молодому человеку, вдохновившемуся таким походом, продолжить путь к вере и в вере «на берегу»? За ответами на эти и другие вопросы корреспондент «Фомы» отправился в Воронежскую и Борисоглебскую епархию.
В православной среде сегодня отношение к миссии типа байдарочных походов — неоднозначное: дескать, «такие миссионеры приедут в деревни, раздадут книжки, поболтают — и уедут, а в людях ничего не изменится». Но признать такие миссии бесполезными тоже было бы неправильно. Они необходимы, чтобы зацепить человека, но являются лишь первоначальным миссионерским усилием — миссия не может сводиться только к этому. От байдарочного похода важно перейти ко второму этапу — встретить человека на пороге храма и показать, что такое жизнь в Церкви. Но и здесь возникает трудность: порой человек с энтузиазмом погружается в обряды, но по-прежнему очень приблизительно представляет себе основы православного вероучения. Здесь необходим третий шаг — постепенная и глубокая катехизация. Опыт миссионерского отдела Воронежской и Борисоглебской епархии — это попытка выстроить именно такую иерархию миссии: от речных походов как общения друзей — к церковной жизни, а через это — к постижению веры.
Спасти по крайней мере некоторых
С байдарочных походов миссия начинается не случайно. Воронеж — город студенческий: на миллион человек населения здесь больше пятидесяти вузов, а около десяти процентов воронежцев — учащиеся. Оно и понятно. Исторический статус столицы Черноземья всегда обеспечивал Воронежу большой приток молодых людей, желающих получить высшее образование. Сюда ехали и продолжают ехать со всей бывшей Воронежской губернии: из Курска, Тамбова, Липецка, Белгорода. Конечно, некоторые предпочитают перебираться в Москву или Санкт-Петебург, но то большинство, которое остается, формирует колоссальный процент населения. Во многом поэтому Воронеж можно с полным правом назвать городом молодых. А это, в свою очередь, создает необходимость поиска особых форм проповеди Евангелия среди молодежи. Речные походы стали одной из таких форм.
Пять лет назад отец Александр Домусчи собрал своих молодых прихожан и отправился с ними на лодках по реке Ворона. Вскоре участники освоили и другие воронежские реки: Битюг и Хопер.
Перед байдарочным походом отец Александр ставит нетривиальную — в каком-то смысле стратегическую — задачу: воспитать миссионера. Именно поэтому задумка с самого начала нацелена на молодежь.
— Самое главное для меня в этих походах — это миссионерство среди самих участников, — говорит отец Александр, — попытка вырастить активных христиан из них. И в конечном счете — научить их свидетельствовать о Христе.
По ходу маршрута студенты во главе со священником заходят в деревни, чтобы пообщаться с местными жителями и, может быть, подарить им книги: Евангелие и разнообразные брошюры о Таинствах. И первое, чему при таком общении учится миссионер, — это сталкиваться с отторжением. И понимать, что твоего слова — как, впрочем, и тебя самого, — очень часто здесь не ждут.
В очередной деревне в двух домах студентам просто не открыли дверь, в третьем категорично заявили: «Уходите! В нашей деревне вообще нет верующих». Только одна старушка оказалась гостеприимной.
— Но ради встречи с этой старушкой стоило пройти по всей реке — вспоминают участники похода. — Во всей деревне мы оказались полезны только ей. Но зато слова апостола Павла — Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых (1 Кор 9:22) — для нас как будто ожили.
Когда-то у этой женщины была большая семья: муж и две дочки. Но муж стал инвалидом. Тогда вся тяжесть семейного быта легла на плечи матери, которая очень рассчитывала на помощь старшей дочки. И, видимо, переоценила ее силы. Не выдержав, старшая дочь повесилась.
Позже в город уехала и младшая дочь. Женщине пришлось одной содержать хозяйство, а «добрые» соседи сказали, что за старшую дочь молиться нельзя.
Молодые люди привели заброшенный участок в порядок: вынесли мусор, убрались и подмели в доме. Дом отец Александр освятил. Но еще православные студенты во главе с батюшкой рассказали бабушке, что Церковь — вопреки устоявшемуся стереотипу — молиться за самоубийц разрешает: просто нужно молиться не в храме за богослужением, а келейно — у себя дома, перед иконой. Для матери, потерявшей дочь, это «открытие» стало утешением.
А для студентов — школой того, что миссионер на своем пути обречен сталкиваться с человеческими трагедиями. И к этому нужно быть готовым.
— Миссионер должен воспринимать чужие беды, как свои, — говорят участники похода. — И встреча с одинокой бабушкой дала это ощутить. Любая миссия начинается с сострадания...
Остановки в пути и посещение деревень — один из центральных моментов миссионерской программы.
Миссионерство — внутрь себя
...А продолжается миссия порой трудом. Например — таким, как стереть хулиганские надписи со стен полуразрушенного деревенского храма.
В ином случае попытаться облагородить заброшенную церковь — это уже миссионерство. Участники похода выявили закономерность: к православным относятся с опаской в тех деревнях, где нет действующих храмов. Там просто не привыкли видеть перед собой людей, для которых храм — не чуждое место. Неутешительная статистика такова: из шести сел, стоящих на реке Битюг, церковь, где регулярно совершаются богослужения, есть только в одном. В остальных — храмы так и стоят полуразрушенными.
— Когда в русской деревне настроженно относятся к человеку, открыто заявляющему о своей православной вере, — это ненормально, — говорит отец Александр Домусчи. — В такой ситуации попытаться вдохновить местных жителей на восстановление храма — один из аспектов миссии.
Чтобы для деревенских людей их храм «ожил» хотя бы в воображении, «байдарочные» миссионеры собирают жителей и служат в разрушенной церкви молебен.
Четыре года назад так было и в селе Чигла Анненского района. После молебна священник долго беседовал с местными жителями о том, как восстанавливать церковь. На какую сумму рассчитывать, с чего начинать строительные работы, к какому диалогу с местной администрацией быть готовым.
Спустя четыре года отец Александр снова оказался в Чигле и увидел: храм и вправду начали восстанавливать. Там, где раньше было несколько дыр, напоминающих незаконченный котлован, сегодня лежит ровный бетонный пол. На стенах не осталось хулиганских надписей: стирать их начали еще студенты, а потом местные жители довели дело до конца. В храме теперь новые металлические окна и двери. Жители укрепили фундамент новой кладкой кирпича.
Но дальше этого дело, как видно, не пошло: на месте куполов по-прежнему дыра, внутри навалены доски, бывшие когда-то строительным материалом. Житель деревни Владимир Владимирович, возглавявший восстановительные работы, рассказал, что, по самым скромным подсчетам, для реставрации церкви нужно двенадцать миллионов рублей. До кризиса жители всерьез рассчитывали эту сумму раздобыть. Но кризис эти планы подкосил. Поэтому восстановление застопорилось.
— Мы пытаемся найти спонсоров даже сейчас, — рассказал Владимир Владимирович. — Но то, что раньше казалось посильным, сегодня стало затруднительным. Особенно для сельской местности...
Впрочем, по мнению отца Александра Домусчи, важно, что сделан первый шаг:
— Те, кто стал восстанавливать храм, начали правильно — укрепили пол и фундамент. По крайней мере, разрушение храма удалось остановить. А значит, есть надежда, что со временем церковь оживет.
По словам православных студентов, история церкви в деревне Чигла отрыла им важную вещь: результат миссионерства может быть крошечным — его трудно потрогать или оценить материально. Но от этого он не перестает быть результатом.
— Мы, конечно же, понимаем, что наш поход не изменит в одночасье жизнь тех, с кем мы общаемся, — говорят участники похода. — Но в своих поступках христианин не должен рассуждать: «Смогу я что-то кардинально изменить или не смогу, и если не смогу — то и браться не буду». Логика другая: «С христианской точки зрения, нужно это делать или не нужно, и если нужно — то вперед и с Богом». Мы убеждены, что нужно. И делаем, что можем.
Я спросил у отца Александра:
— Ребята так вдохновенно говорят о христианских поступках. А Вы как наставник ожидаете, что поход станет полезен не только жителям деревни, но и самим его участникам?
— С этой точки зрения, поход для них не должен остаться только походом, то есть посиделками у костра, разговором с местными жителями и уборкой заброшенных церквей, — ответил священник. — У христианина должно быть четыре столпа жизни: Таинства, молитва, Священное Писание и нравственное поведение по Евангелию. Пребывание в среде православных сверстников должно помогать ребятам укрепиться именно в этом направлении. Это самое главное. Если же спуск по реке останется просто «православной тусовкой», радостным времяпреповождением, то большого смысла в нем нет. Поэтому миссионерский поход должен продолжаться у каждого из его участников — но теперь уже внутри себя самого.
Работу бабушек выполняют девушки
Такой поход молодые воронежцы могут продолжить «на берегу» в достаточно необычном месте. Дело в том, что в Воронеже существует «молодежный» приход. Разумеется, возрастного ценза там нет. Просто настоятель Богоявленского храма, при котором родилась община, иерей Димитрий Шишкин — глава молодежного отдела Воронежской епархии.
Вновь пришедшему молодому человеку в этот коллектив легко войти: здесь его сверстники, а потому в каком-то смысле все свои. Это важно — на фоне того, что нового человека в нашей церкви иногда встречает подозрительно настроенная бабушка.
— Наши «церковные бабушки» — это наши девушки, — смеется отец Димитрий. — Поэтому и за свечным ящиком у нас регулярно сидят молодые прихожанки, и за подсвечниками следят они же. И получается так: приходит молодой человек, не знает, как свечку поставить. А ему об этом спокойно рассказывает его ровесница. Рушится барьер — и начинается общение.
Молодые люди шутят, что это — неплохой способ познакомиться. Оно и понятно. На сегодняшний день в «молодежной» общине родилось уже три семьи.
При храме с молодежью ведется активная работа. Еженедельные встречи со студентами, просмотр и обсуждение кинофильмов, поездки в детские дома и дома престарелых, выпуск молодежной газеты, секция сектоведения, подготовка вожатых детских лагерей... Но, по словам здешних прихожан, то, что им дорого в жизни на приходе, — это не занятия и мероприятия. Это — богослужения, где твой сверстник — это твой сомолитвенник. И если в байдарочном походе для участников главным так или иначе остается человеческое общение, то на приходе центром становится — Церковь.
Так и только так миссионерский поход внутрь себя может продолжаться, — рассказывает студент Паша. — Разумеется, здесь радует и просто братская теплота — как, например, во время трапезы или совместных занятий. Но важно разделять: где душевность и гармония, а где — духовный мир. Тут — спуск по реке, а тут — молитва в храме. И как ни крути, самая большая радость на молодежном приходе — это не совместные акции. Это — стоять всем вместе у одной Чаши.
Так в молодежном приходе начинается второй этап миссионерства — знакомство человека с жизнью внутри церковной ограды.
От акции к миссии
О том, что такая миссия, как байдарочный поход, не может быть просто напоминанием о Боге, но должна служить реальному воцерковлению, говорил и многократный их участник отец Стефан Домусчи:
— Байдарочные походы — это, конечно, хорошо, ярко, красиво и необычно. Но все-таки это — акция. А сегодня налицо серьезная опасность, что акции — фестивали, выставки, встречи — будут восприниматься как миссия, а ведь это подмена ее сути. Акции, как то, что заставляет задуматься, — только часть миссионерства, причем небольшая и уж точно не главная. А миссия должна быть более предметной. Это попытка не просто обратить внимание, заинтересовать, передать информацию, но ввести человека в церковную жизнь, чтобы она стала его жизнью.
По мысли отца Стефана, через байдарочные походы и активную приходскую жизнь в молодежном храме человека нужно привести к системному знакомству с православным вероучением. Так миссионерство вступает в свою третью — самую глубокую по иерархии миссии — фазу: собственно катехизацию.
Для этого при миссионерском отделе Воронежской епархии вот уже несколько лет работает Миссионерский центр. Там проходят лекции по богословию, множество групп изучают Священное Писание. И главное — бесплатные полугодичные огласительные курсы: люди здесь знакомятся с основами православного вероучения. Изначально эти занятия рассчитаны на людей, готовящихся принять Крещение. Но в реальности таких здесь — один-два на группу из шестидесяти человек. Большинство слушателей курсов — уже крещеные.
— В наших планах, — говорит отец Стефан Домусчи, — развить огласительные курсы до масштабов духовно-просветительского центра: с полноценными лекциями по разным предметам — от введения в Священное Писание до культурологии. Найти спонсоров, которые бы оплатили работу преподавателей. Найти священников и мирян, которые читали бы лекции по своим специальностям с четко проработанным методическим планом. И что важно — проводить эти лекции на бесплатной основе. Чтобы прийти мог каждый.
