«Христос родился, Бог воплотился» — поется в одном рождественском песнопении. В наши дни, как и во времена Апостолов, это возвещение заметно противоречит популярным взглядам на религию.
Языческий мир, в котором Апостолы провозглашали, что «слово стало плотью», в одном важном отношений был похож на наш — и не был похож на средневековый. Это был мир религиозного плюрализма. В нем было очень много богов. Простонародье оставляло свои просьбы и приношения у самых разных идолов и алтарей, а философы рассуждали, что под разными личинами люди поклоняются одной и той же божественной сущности. Как писал знаменитый антихристианский автор II века Цельс, «Но если прикажут хвалить Гелиоса или усерднейшим образом славословить в прекрасном пэане Афину, то ты проявишь (лишь) больше благочестия по отношению к великому богу, если ты воспоешь и этих. Ибо богопочитание, пронизывая все, становится совершеннее.»
В наши дни некоторые философы (например, британец Джон Хик) полагают, что разные религии — это попытки выразить невыразимое, отразить в несовершенных человеческих словах, обычаях, ритуалах соприкосновение с Реальностью, которая, на самом деле, выше любых слов. Любые священные повествования тех или иных религий истинны не в своем прямом смысле, а в том, что они указывают на невыразимую Реальность и учат людей обратиться от своего эго к этой Реальности. Такая точки зрения (ее называют религиозным плюрализмом) пользуется огромной стихийной популярностью. В мире много религий, надо как-то уживаться вместе, и искренняя преданность индуистских монахов в желтых обличениях или сикхов в их больших тюрбанах вызывает смутное уважение. Как-то грубо, невежливо объявить все это чем-то полностью пустым. Каждая религия видит что-то важное. Как в притче о слоне — несколько слепых ощупывали слона, и каждый пришел к своим выводам — один прикоснулся к ноге и подумал, что слон — это колонна, другой — к хвосту, и подумал, что слон — это веревка, третий — хобот, и подумал, что слон — это лиана. Давайте лучше признаем, что много тропинок ведет на вершину горы.
Как и многие популярные заблуждения, это опирается на частичную истину. Высшая реальность действительно таинственна и невыразима в человеческих словах. Любые наши догадки и предположения о ней неизбежно обусловлены нашим культурным багажем, традициями, обычаями, языком, личным и социальным опытом. Некоторые вещи действительно можно сказать только языком мифа, образа, притчи. Мы действительно — как слепые из притчи о слоне — склонны абсолютизировать свой частный опыт, или опыт своей традиции.
Религиозный поиск человечества — это действительно, что-то большее, чем история нелепых заблуждений. Как пишет К. С. Льюис, «Если вы христианин, вы не обязаны верить, что все остальные религии неверны от начала до конца. Если вы атеист, вам приходится верить, что в основе всех религий мира кроется одна гигантская ошибка».
Сам по себе поиск истины и спасения — «Для чего мы созданы? Как мы должны поступать? На что мы можем надеяться?» — указывает на то, что человек есть нечто большее, чем безволосая обезьяна, и призван к чему-то большему, чем какое-то время покоптить небо и навсегда исчезнуть. В этом отношении — как свидетельство нашей духовной природы — даже в самых странных религиях есть что-то указывающее на истину. Даже сильно сбившиеся с пути поиски истины и смысла гораздо достойнее насмешливого подросткового атеизма, который просто объявляет величайшие вопросы бытия — как само это бытие — бессмысленными, а величайшие духовные искания человечества — плодом умственного расстройства.
Но Евангелие — оно не о том, как люди искали Высшую Реальность и делали о ней противоречивые выводы. Оно о том, что сама Высшая Реальность пришла к людям. Не мы вскарабкались на гору, но Бог сошел с Небес. Любовь, что движет солнце и светила, Источник всякого бытия, Истина, которую люди вслепую искали всю свою долгую и трагическую историю, лежит в этих яслях, над которыми склонились Мария и Иосиф. Не мы пытаемся выразить неуловимую истину в словах, но Слово стало плотью. Бог пришел к нам и поселился среди нас. Творец и Хранитель мироздания принял на Себя человеческую природу и стал одним из нас, людей, во всем подобным нам, кроме греха. Он и ныне пребывает среди нас, в Церкви, которую Он основал.
Религиозный поиск человечества вовсе не был чем-то бессмысленным — просто он завершен.
После этого события впадать в популярный ныне религиозный плюрализм — это не значит чтить то доброе и истинное, что было в других религиях. Это значит отвергать тот свет, который, как через мутное стекло, просвечивал в них.
Волхвы с Востока — посланцы языческого мира и наследники всех его исканий — пришли поклониться Младенцу. Все, что было доброго, прекрасного и истинного в этом поиске, завершается здесь, в этих Яслях. Волхвы шли долго и очень утомились — но они пришли, они на месте, их путь достиг цели.
