На экраны вышла вторая часть сериала Питера Джексона, снятого по сказке Толкина «Хоббит». Посмотрев ее, я решил углубиться в текст первоисточника. Внимательно пересмотреть страницу за страницей и определить, сколь масштабно текст Профессора переделан, вернее сказать, надставлен кинематографистом. Ясно, что по сравнению с книгой изменилось очень многое. Ясно, что во всех предыдущих фильмах, поставленных на материале великого британца, Джексон столь значительных переделок себе не позволял. И совершенно ясно, что с этой последней картиной… что-то не так.
А потом сообразил: пытаюсь сделать ненужную работу.
Питер Джексон снял масштабную эпопею «Властелин колец», в фундаменте которой – несколько томов Толкина. Сейчас он пытается повторить успех, делая столь же масштабную эпопею, но… в основание ее режиссеру приходится положить невеликого объема книжечку. «Хоббит» во много раз меньше «Властелина колец». Там нет и двенадцати авторских листов. Материала Джексону явно не хватает, особенно если учесть, что от киноХоббита мостики аккуратно перебрасываются им к киноСильмариллиону – третьей эпопее по Толкину, твердо занявшей место в планах режиссера на ближайшие годы.
Итог: Джексон вынужден дописывать за Толкина очень большой объем. «Хоббит»-книга превращается не в «Хоббита»-фильм, а всего лишь в сердце киноверсии – сердце, постепенно обрастающее «органами», очень мало или никак не связанными с изначальным ядром. Пытаться сейчас скрупулезно подчитывать, где и как сюжет повернул в новом направлении, бесполезно. По правде говоря, и сюжетный рисунок, и стиль, и философское содержание киноэпопеи не то что бы куда-то «повернули», нет, тут надо подобрать другие слова. Они едва-едва сохраняют связь с оригиналом. Джексон создает другое произведение по мотивам толкиновской книги.
Поэтому говорить стоит не об отличиях, а о том, какие идеи вкладывает Джексон в свое детище. Толкин был добрым христианином, твердым консерватором, умельцем каждое слово, каждый жест персонажа посадить на крепкую основу мифопоэтических традиций древности. И еще он был сказочником, художником, но не публицистом.
Джексон – совсем другое дело. Он-то как раз имеет вкус к «идеям», т.е. к насыщению кинематографического пространства публицистикой. Уходя от Толкина, он бредет к стандартному набору «общественно-полезных» концептов, возводимых на пьедестал левыми интеллектуалами США.
Вот Озерный город – проходной эпизод в книге Толкина. У Джексона он обретает одно из центральных мест. Тут… прогнивший авторитарный режим бургомистра основывается на жестоком подавлении социального протеста. Никакой республики, никакой демократии. Чувствуется, скоро найдутся борцы за справедливость, выйдут на майдан, возвестят идеалы прогресса, свергнут гнусных консерваторов. Собственно, борьба против угнетения уже началась!
Понимаю, лексика – откуда-то из других мест, но иначе тут не скажешь. Толкин и республика-демократия… Это как «Евгений Онегин» и программа КПСС последней редакции. Что тут добавить? Так снято.
Разумеется, Джексон не позволил себе обойтись без обычной для Голливуда сентенции: бороться за свободу хорошо, а кто не борется за свободу, – тот плохой. Гномы, пусть и простоватые ребята, зато национально-освободительные. А эльфы не хотят им помочь. Стало быть, эльфам суждено играть роль высокомерных богатеев, с эгоистичной отстраненностью взирающих на страдальцев «третьего мира».
Толкиновский «Хоббит» - мир мужчин. Точнее говоря, существ мужского пола. Это, знаете ли, никак не соответствует магистральным установкам текущего момента. Появляется эльфийка-супербоец Тауриэль. Надо же как-то эмансипировать мир эльфов! Она выкашивает больше злобных орков, чем все прочие герои серии, вместе взятые. Любить Тауриэли надлежит, разумеется, межрасово, то есть гнома. Средиземье ведь должно как-то бороться за толерантность? А любовь «не разбирает цветов».
Главный герой, Бильбо, у Толкина выступал как персонаж, подвергающийся разного рода соблазнам, справляющийся с ними через раз, но в целом идущий по пути, начертанном христианской этикой. У Джексона это просто приключенец, который превращается из менее храброй персоны в более храбрую. И всё. Простенько, зато зрители сразу всё раскумекают.
Как ни парадоксально, «Хоббит», следуя маршрутом, назначенным волею Джексона, двигается… к «Матрице». На данный момент зрители встретились с серией «Хоббит: перезагрузка». В финале прибудет, очевидно, «Хоббит: революция».
У Джексона получилось очень красивое полотно: завораживающе пестрый Озерный город, грандиозные подземелья Одинокой горы, изящные декадансные чертоги эльфийского государя Трандуила… Всё это, можно быть уверенным, понравится тем, кто искренне любит фэнтези за красочные декорации. Тут – удача. Но действие наполнено тревогой, иногда – ужасом, время от времени – азартом битвы. Холодом веет от приключений, совершающихся в антураже мрака, мертвецов, окровавленного металла. А книжка Профессора была сердечнее, домашнее.
Результат: тяжелое разочарование.
Небольшая теплая сказка Толкина, кажется, понемногу уступает место громадной ледяной эпопее Джексона. Знаете на что это похоже? Как если бы живое сердце облачили в кокон из золота, облепили сей металлический футляр изумрудами, сапфирами и рубинами, а потом положили всё это в каменный ларец. Сердце – жаркое, если прикоснуться к ларцу, его тепло все еще можно почувствовать, но оно уже не столь победительно, оно слабеет, слабеет…
Читайте также:
Все мы немножко хоббиты... или «Маленький человек» и большое зло
