Судьба страны решается не только в Москве и больших региональных столицах. Игнорировать это — значит отгородиться от важной части нашей общей реальности. Недаром среди жителей мегаполисов уже не первый год растет мода на внутренний туризм с целью ближе узнать свою страну. У некоторых из малых городов России славное прошлое, но сегодня они переживают не лучшие времена. В некоторых — жизнь кипит с прежней силой. Но все они одинаково важны для понимания того, как возникла, сформировалась и живет сегодня наша страна. А значит, самое время узнать эти города в лицо. Читайте в проекте «Фомы» — «Малые города — герои России».
У Рыбинска нет державного княжеского прошлого. Он никогда ничему не был столицей, разве что в шутку его иной раз именовали столицей бурлацкого промысла. Он никогда не слыл городом боярским, история гордых аристократических родов не украшает его судьбу. Не найти в биографии Рыбинска и героики, связанной с походами первопроходцев, дальними плаваниями, золотой лихорадкой. Никаких захватчиков не останавливали защитники местной крепости… потому что крепости здесь нет. И все-таки Рыбинск именит.
Звонкая слава этого города откована купеческим сословием. Сказать, что Рыбинск — купеческий город, значит ничего не сказать. Это настоящий живой символ русского купечества, энергии его, мощи и процветания. То, что создали здесь когда-то отечественные коммерсанты, пережило века и по сию пору составляет визитную карточку города.
По сравнению с Новгородом или Суздалем Рыбинск — сущий младенец, по сравнению с Москвой — отрок. Да, рыбаки и торговцы жили здесь с незапамятных времен. Их поселки существовали тут и тысячу лет назад, но были они скромными, немноголюдными. Археологи находят в этих местах богатые клады, летопись сохранила имя древнего Усть-Шехонского Троицкого монастыря, возникшего здесь во времена Древней Руси. Рыбная слобода — называлось это место в эпоху Московского царства. Однако известность и процветание пришли сюда относительно поздно, в XVIII веке. Лишь при Екатерине II, в 1777 году, Рыбная слобода превратилась в город Рыбинск. Но сколь ярким и сколь быстрым оказался взлет доселе непримечательного поселения!
Еще в предыдущем столетии русские города и поселки, стоящие на Волге, начали бурный рост. Причиною стал продолжительный мир, поскольку миновала угроза любых иноземных вторжений. На Волге возникла мощная торговая система. По реке вверх и вниз ходили караваны судов с грузами, а также большие баржи — их-то и тянули бурлаки. Иной год движение судов по Волге оказывалось столь оживленным, что города тонули в пришлых сезонных рабочих, приехавших наниматься в бурлацкие артели. В память о тяжелом труде этих людей на набережной Рыбинска поставлен памятник бурлаку.
Поволжские города стремительно богатели торговлей, перевозками грузов. В XIX веке Рыбинск — город воротил, обладающих громадными состояниями и готовых вкладывать их в родные места. Город получил обширный Гостиный двор, вместительные склады, фабрики, торговые ряды, собственный театр. Рыбинск застраивается добротными купеческими особняками. На набережной вырастает могучее здание Биржи, с любовью оформленное в русском стиле.
От бурлаков чем дальше, тем больше отказываются. Старина, архаика! Русский капиталист тянется к новейшей технике, к инженерным решениям. Он приобретает пароходы. А потом начинает понимать: ни к чему покупать в дальних местах и втридорога то, что можно построить у себя дома гораздо дешевле. Рыбинск обзаводится собственными судостроительными заводами. Незадолго до революции тут даже начинают строить завод для производства автомобилей.
Волжский купец силен был не только финансовым расчетом, коммерческим опытом, размахом в делах, но и заветами предков. В христовой вере он стоял твердо. К середине XIX века сложилась парадоксальная ситуация: провинциальный дворянин не служил государю, щеголял в парижском костюмчике, купленном в долг, проводил свои дни в праздности и много болтал на отвлеченные философские темы. Для огромной массы дворян, к сожалению, православие сделалось чем-то необязательным. В их жизни религия играла роль ковра на стене: можно повесить, а можно и не вешать, что за беда? А вот охота на рябчиков — дело серьезное. Купец быстро обгонял дворянина и по капиталу, и по культурному багажу, и по общественной активности. Только в вероисповедном смысле купец оставался консерватором. Пусть «баре» от Православия отошли, «торговые люди» его не оставят... В массе своей купечество, даже и приобретя европейское образование, предпочитало жить, как жили предки за век и за два до того.
Городу Рыбинску этот консерватизм приносил неиссякаемую пользу. Оборотистые коммерсанты щедро жертвовали на содержание и украшение храмов.
В первую очередь рыбинское купечество холило и лелеяло городской Спасо-Преображенский собор. К 1804 году рядом с ним возвели — на предпринимательские деньги, разумеется, — необычайно высокую колокольню. Московского Ивана Великого рыбинцы по высоте обошли! Но, превзойдя старую столицу, рыбинцы все-таки уважили столицу новую, Санкт-Петербург. Их колокольня чуть-чуть ниже знаменитого шпиля на Петропавловском соборе. Можно сказать, ниже на высоту вежливого купеческого поклона перед государем…
На исходе XIX века в здание колокольни встроили часы-куранты с колокольным боем.
Еще на заре XIX столетия, когда колокольней уже украсился славный город Рыбинск, стало ясно: маловат старый собор. Но к строительству нового приступали с большой осторожностью и с большими спорами. Тут ведь как? Если новый строить, то уж такой, чтобы всякий заезжий человек, увидев его, разевал от изумления рот и ломал шапку перед таким дивом. Чтоб знали: сильно купечество Рыбинское!
Наконец, решились.
Строили новый собор много лет и закончили в 1851 году. Его пятиглавая громада, выполненная в стиле «ампир», вызывает в памяти столичный Исаакиевский собор. Смиренный повтор? Нет, просто оба храма выполнены в соответствии с единой архитектурной модой того времени. Рыбинцы освятили свое творение на семь лет раньше петербургского Исаакия.
Сплоченный, «капиталистый» и, в то же время, благочестивый мир поволжского купечества представлял собой государство в государстве. Он по-своему добротно обустраивал родную землю, давал ей и новые возможности, и новую красоту.
После 1917 года его сломали, разрушили. В Рыбинске хорошо понимали, какой хаос и какое разорение несет новая, безбожная власть. Ей упорно сопротивлялись — вплоть до вооруженного восстания. Летом 1918 посреди города звучали выстрелы, гремели взрывы, шло настоящее большое сражение. Поэтому впоследствии большевики со страшной суровостью «заровняли» здесь всё, что жило не по их правилам. Грандиозный рыбинский собор чуть было не снесли, а потом отдали под общежитие…
Вселенная поволжских купцов уподобилась древней Атлантиде. Она ушла на дно памяти, в глубокие, придонные слои, а государство долгое время держало под запретом всякое упоминание о созидательной роли дореволюционного предпринимательства — особенно тут, в местах, где оно показало свой решительный нрав…
То, что сохранилось в Рыбинске, — островок на месте затонувшего континента.
Когда строилось Рыбинское водохранилище — один из самых масштабных проектов страны Советов тридцатых-сороковых годов, — оказались затоплены город Молога, часть Калязина, сёла, храмы и монастыри. Это подводное царство иногда называют русской Атлантидой.
Кстати сказать, тяжелые последствия этого грандиозного проекта приходится расхлебывать до сих пор. Гидроэлектростанцию построили так, что сброс от нее идет перпендикулярно руслу реки. В итоге этого непродуманного технического решения (когда-то его считали новаторским!) прибрежные земли оказались в опасной зоне. Возникла угроза того, что начнут разрушаться жилые дома, храмы, начнется затопление кладбищ.
Местные власти на протяжении последних двадцати лет били тревогу, пытаясь спасти береговую линию. После всех этих трудов Москва дала средства на строительство защитных сооружений. Когда местные власти воздвигли их, от неминуемой гибели были спасены Спасо-Преображенский собор и прилегающие к нему земли со старинной городской застройкой…
Но русской Атлантидой правильнее назвать не стены и улицы, а особый уклад жизни старинного купечества, надолго ушедший из истории русского народа.
Рыбинская старина — доброе напоминание о тех временах, когда этот мир существовал, и, быть может, знак надежды: возможно, он еще возродится. Всякую траву можно скосить, но если корни ее живы, то в будущем она непременно поднимется.
На заставке фрагмент фото Rybinsk viewd from Volga. Matthias Kabel
