За углом, в квартале от Дамасских ворот, возник гул, который по мере приближения нарастал и становился все более отчетливым. Спустя несколько секунд после появления первых звуков можно было различить отдельные слова.
— На смерть его! Он богохульник! Да будет проклят! Смерть ему!
Группа обезумевших от ярости людей волокла молодого мужчину. Его волосы уже успели слипнуться от крови, а благородное лицо покрылось синяками. Но в глазах избиваемого человека было столько света и радости, что казалось, будто не на позорную и страшную казнь он идет, а на встречу с невестой, которую заждался на брачном пиру...
Орущая толпа быстро миновала ворота и остановилась в нескольких стадиях от них, под городскими стенами. Мужчины начали снимать с себя пояса и отдавать их на хранение одному юноше, стоявшему поодаль. Он должен был хранить вещи палачей до конца расправы. Камни выбирали среднего размера — чтобы осужденный умирал долго. Острые и крупные осколки попадали то в ногу, то в живот, продлевая и без того жуткие муки избиваемого. Камнепад продолжался до тех пор, пока избиваемый человек уже почти не двигался, и лишь каждый новый удар заставлял его вздрагивать. Мученик словно не чувствовал ничего. Его по-детски красивое лицо было обращено к небу, а губы что-то шептали. Последние слова были произнесены громче, и окружающие могли их слышать:
— Господь Иисус! Прими дух мой, — тихо проговорил мученик и застыл.
На него обрушилось еще несколько камней, пока кто-то из толпы не выкрикнул, что пора уходить, иначе не оберешься проблем с оккупационными властями. Люди стали медленно разбредаться, некоторые плевали в сторону убитого, кое-кто ругался. Спустя несколько минут окрестность опустела, а о произошедшем самосуде напоминало лишь бездыханное тело.
В тот день такой же обезумевшей толпой поодиночке и группами были растерзаны многие единомышленники убитого. Они стали первыми, кто смертью засвидетельствовал свою веру в Мессию Распятого и Воскресшего. Их имена практически неизвестны. Однако как звали того, чья кровь обагрила землю у Дамасских ворот, мы знаем доподлинно.
***
Стефан стал первым христианином, принявшим мученическую смерть за свою веру в Иисуса Христа. Священное Писание практически не раскрывает подробностей его биографии, но кое-какую информацию все-таки дает. Больше сведений можно почерпнуть из Священного Предания, проливающего свет на личность этого человека и дополняющего новозаветный портрет важными деталями.
Святой был одним из самых молодых членов апостольского сонма — согласно Преданию, он едва успел вступить в совершеннолетний возраст, который у иудеев начинался с тридцати лет. Будучи евреем по крови, Стефан происходил из эллинистической среды. Книга Деяний умалчивает о месте его рождения, но можно с большой долей уверенности предположить, что родиной архидиакона является Тарс — портовый город на берегу Средиземного моря. Эта версия основана на свидетельстве Предания, что первый христианский мученик приходился родственником другому известному тарсянину — апостолу Павлу. Об эллинистическом происхождении мученика говорит и его исконно греческое имя — коренные иудеи Палестины в подавляющем большинстве случаев называли детей исключительно по-еврейски.
Церковная традиция именует Стефана архидиаконом, что значит «первый среди диаконов». С этим званием связан случай, который произошел в самый первый год после Воскресения Христова и Пятидесятницы.
Изначально апостольская проповедь была сконцентрирована в Иерусалиме и редко выходила за его границы. Главная цель учеников Спасителя на первых порах состояла в том, чтобы привести к Христу как можно больше своих единоплеменников. Ведь именно Израильскому народу были даны обетования Божьи о пришествии в мир Мессии, и именно ему предстояло прежде всех других возвестить Евангелие.
Очень быстро, буквально за несколько месяцев, иерусалимская община стала очень многочисленной. В нее влились не только иудеи, родившиеся и жившие в Палестине, но и евреи из других концов Римской империи, приходившие в Святой Град на поклонение или по своим личным делам. Некоторые оставались в древней столице надолго, имея здесь бизнес или просто живя у своих здешних родственников.
Первая христианская Церковь славилась тем, что средства, которыми обладали верующие, вносились в общую казну и распределялись между людьми сообразно их нуждам. Чаще всего деньги шли на помощь самым обездоленным членам — вдовам, старикам, сиротам, инвалидам. На сбережения общины готовилась еда, шилась одежда, делались прочие необходимые вещи. Сначала эта система находилась в ведении апостолов, и, пока община не разрослась, обязанности завхоза их не тяготили. Однако с увеличением числа верующих ученики Христовы столкнулись с одной проблемой — занимаясь проповедническими трудами, апостолы перестали успевать решать организационные вопросы, которые требовали от них полной отдачи.
Ситуация обострилась, когда некоторые малоимущие вдовы пожаловались, что о них не заботятся должным образом. Скандальность этому обстоятельству придавал тот факт, что «обделенные» женщины были эллинками — то есть некоренными жительницами Иудеи. Возникший конфуз со стороны выглядел как ущемление прав «чужаков» «местными», а это еще больше оскорбляло неместных христиан и грозило расколом. Проведя расследование и осознав, что для избегания подобных случаев в будущем нужно больше внимания уделять сугубо бытовым вопросам, апостолы решили передать функции завхозов другим людям. В итоге из числа верующих были избраны семеро самых достойных и активных. Ими стали Стефан, Филипп, Прохор, Никанор, Тимон, Пармен и Николай. На них отныне и возлагались хозяйственные функции. Кроме того, они помогали апостолам и их помощникам-пресвитерам во время богослужения. Новая должность получила название дьяконской и со временем стала одной из трех степеней священства.
Вполне возможно, что до своего обращения к Христу Стефан учился в раввинской академии. В пользу этой версии говорит тот факт, что архидиакон блестяще знал Ветхий Завет, иудейские законы, обряды и историю. На страницах Книги Деяний он предстает перед нами широко образованным интеллектуалом с пылким сердцем и тонкой душой. Все это, умноженное на горячую веру в Спасителя и особый Божий дар, делало святого действительно достойным человеком.
Помимо решения практических вопросов Стефан активно проповедовал Евангелие в разных иерусалимских синагогах. Блестящий ораторский талант и обширные знания помогли апостолу снискать уважение среди многих людей, но его растущий авторитет стал и предметом зависти со стороны иудейской религиозной верхушки. Враждебные настроения подогревало и одно важное обстоятельство — эллинистическое происхождение Стефана.
Дело в том, что для иудеев Палестины идея избранности еврейского народа была важна в гораздо большей мере, чем для иудеев, родившихся вне Земли Обетованной. Вся жизнь палестинского еврея концентрировалась вокруг Храма, Закона Моисеева и веры в грядущего Мессию-Царя. Эллинисты же воспринимали все это не столь остро — в силу ряда причин им была дороже мысль о том, что через исполнение Заповедей и богослужебных предписаний они становятся ближе к Творцу. Стефан принадлежал именно к такой категории — для него верность Господу на личном уровне стояла выше, чем теократические чаяния коренных жителей Иудеи. После Воскресения Христова апостол еще больше утвердился в своей вере — обещанный Спаситель уже пришел, и теперь ветхозаветные предписания не играют прежней роли: теперь во Христе Иисусе свершился весь Закон, и Бог стал максимально близок каждому человеку, невзирая на его происхождение.
В своей проповеди Стефан впервые сказал то, что в глазах правоверного иудея было богохульством. Святой свидетельствовал, что с пришествием Христа в мир исполнилось все, о чем писали пророки. Мессия, по словам диакона, уже явился, Он — Сын Божий. А это означает, что отныне на смену Закону приходит Новый Завет, который Господь заключает со всеми верующими в Него.
Как-то раз в одной из синагог столицы разгорелся спор между иудеями. Умеренные считали Иисуса пророком или проповедником, которого убили по ошибке, радикальная группа, состоящая из фарисеев и представителей элиты, тут же парировали, что Назарянин — лжец и еретик, христиане стали отстаивать божественность своего Учителя. Активнее всех выступил святой диакон, который очень долго и основательно доказывал иудеям их неправоту.
После недолгих препирательств дискуссия была перенесена в помещение, где собрался Великий Синедрион — верховный суд Иудеи. До оккупации Земли Обетованной римлянами этот орган имел право выносить смертные приговоры, но в новозаветные времена свои решения его члены должны были согласовывать свои решения с имперской администрацией. Нужно сказать, что процедура суда над преступниками была регламентирована до мелочей, дабы исключить любую ошибку при вынесении вердикта.
Стефан предстал пред судом как подозреваемый в ереси и богохульстве. Но даже перед Синедрионом его не боялся свидетельствовать об Истине. Святой делал это настолько убедительно, что вскоре оппоненты осознали свое полное бессилие, ощутив отсутствие встречных аргументов. Диакон, блестяще владея цитатами Писания, посрамил даже выходцев из Александрии, славившихся красноречием и образованностью.
Но, как это часто бывает, убедительные доводы лишь распалили еще больший гнев со стороны толпы. Последнее каплей стали слова святого, который в эти минуты сподобился от Бога видения:
— Вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога.
Лицо Стефана сияло неземным светом. Заседание суда было прервано всеобщим возмущением, исход разбирательств был предрешен. Нарушая все процедурные предписания, мученика объявили виновным. Взбешенные люди, затыкая уши, набросились на апостола и стали избивать его. Очень быстро собралась огромная толпа, состоявшая в основном из радикалов. На защиту святого никто не стал. От храмовой «палаты тесаных камней», где проходило позорное судилище, его потащили за город, где он и предал Богу свою душу.
Убийство Стефана явилось началом «великого иерусалимского гонения», первого в истории христианства. Радикалы врывались в дома иудеев-христиан и убивали их как изменников и богохульников. Особую активность во время карательного рейда проявил выпускник раввинской академии Саул — будущий апостол Павел. Тогда погибли сотни христиан, а апостолы вынуждены были покинуть охваченный погромами город и распространить проповедь за его границы. Тем самым печальное событие послужило толчком к распространению Евангелия по всей Палестине и далее — по всей Римской империи. Кровь Стефана стала поистине первой каплей того священного ручейка, который питает Церковь Христову на протяжении всех веков ее бытия.
Около суток тело мученика лежало у стен города, оставленное на съедение собакам. И только на другую ночь известный раввин Гамалиил, чьим учеником, по некоторым версиям, был и Стефан, прислал своих людей и тайком забрал останки. Их с честью и великим плачем похоронили в имении Гамалиила неподалеку от города. В 415 году могила апостола была раскопана, а мощи — разделены. Их основную часть после недолгого пребывания в Иерусалиме перенесли в Константинополь, а оттуда — в VI веке — в Рим. Сегодня останки святого мученика покоятся под алтарем храма Сан-Лоренцо-фуори-ле-Мура вместе с мощами другого известного архидиакона — святого Лаврентия, убитого язычниками в 258 году.
Иллюстрация на анонсе: Иллюстрация к Библии в картинах Юлиуса Шнорра фон Карольсфельда
