Протоиерей Максим Козлов.
Детская исповедь: не навреди!
М.: Никея, 2013. — 80 с.
Совсем маленькая книжечка карманного формата предназначена для родителей и священнослужителей: именно они подводят маленького человека к Таинству Исповеди, учат его осознавать грехи и каяться. Самое важное в книге — деликатность, с которой автор подходит и к таинству, и к детской душе: человек еще маленький, не знающий многого, — но уже сложный, уже чуткий, уже человек. Советы отца Максима Козлова помогут взрослым избежать типичных ошибок в подготовке ребенка к исповеди, а ведь цена ошибки тут очень высока.
Некоторые советы кажутся совсем неожиданными: как это — с какого-то возраста детей «посылать в какой-то другой приход, чтобы они были не с нами, не на наших глазах, чтобы не возникало этого типичного родительского искушения — боковым зрением проверить, а как там наше чадо, молится ли…». Это уважение к свободе ребенка, умение «умалить себя ради того, чтобы было больше Христа, а меньше тебя».
В приложении к книжке — чеховский рассказ «На Страстной неделе»: чудесная иллюстрация к тексту. Со всем чеховским вниманием к внутренней человеческой жизни, к человеческому достоинству, с уважением к человеческой душе — устами ребенка — рассказывается об исповеди и причащении на Страстной седмице: и детские глупости, и сиюминутный гнев, и покаяние, и освобождение, и радость…
Ирина Лукьянова
Джордж Макдональд
Мальчик дня
и девочка ночи.
Повесть о Фотогене и Никтерис
Перевод с англ. Н. В. Эппле. Художник А. Г. Юдина
М: Никея: 2013. — 96 с.: ил.
Наверное, такие книжки нужны не всем детям без исключения. Но некоторым они совершенно необходимы. Тем, кто способен влюбляться в тайну, задумываться о том, что там, за рамками картины, любить недосказанное, оставляющее простор для удивительных догадок. «Мальчик дня и девочка ночи» — как раз такая книга. Это история о выращенных ведьмой в неволе детях — мальчике, знавшем только солнечный день, и девочке, знавшей только ночь. Им предстоит встретиться, сверить свои реальности, понять, что всякое знание относительно, — и учиться жить в непривычном мире — некомфортном, болезненно неприятном, но огромном и неисследованном.
Жаль, что редакция отказалась от послесловия с нужными пояснениями и отсылками к Платону. Но и без них книга состоялась — мудрая, глубокая, летящая, легко и певуче переведенная Николаем Эппле, проиллюстрированная волшебными синими и золотыми картинками Анны Юдиной, которые никогда не буквальны и тоже позволяют думать, мечтать и догадываться о чудесном. Прямо прописанной христианской морали в книге нет — и слава Богу: зато есть тайна, глубина — и огромное пространство для работы души и ума.
Ирина Лукьянова
Жюль Сюпервьель
Вол и осел при яслях
Перевод с франц. В. Т. Бабенко. Художник И. Ю. Олейников
М.: Никея, 2013. — 48 с.: ил.
Мы каждое Рождество рассказываем детям эту вечную историю — то так, то иначе; может быть, в этом году стоит рассказать ее так, как ее увидели большими, любящими и наивными глазами осел и вол, стоявшие у яслей. Жюль Сюпервьель, французский поэт, писатель и драматург, может быть не всегда понятен детям — где-то чуть более сложен или чуть более метафоричен, чем привычно ребенку; перевод, может быть, чуть более громоздок и буквален, чем хотелось бы в идеале, но безыскусная прелесть истории такова, что все это не имеет никакого значения. Особенно замечательно придумано и рассказано о паломничестве животных к Младенцу: лев, жираф, слон, кенгуру, мухи, ночные бабочки — у всех свой характер, свое отношение к чуду. Вол и осел, главные герои, наделены и тонкостью души, и способностью щедро, нежно, беззаветно любить и верно служить, пока в ноздрях есть дыхание, а на небе светятся звезды.
Книгу проиллюстрировал Игорь Олейников, и его домашние, необыкновенно мирные и уютные картинки как нельзя лучше соответствуют красоте, простоте и радости Рождества, еще не знающего ни подарочных упаковок, ни Санта-Клауса, ни звуков «джингл-беллз».
Ирина Лукьянова
Хельга Патаки
Мосты Петербурга
Художник Елена Поповская
М.: Издательский дом «Фома», 2013. — 24 с. — (Настя и Никита)
Петербург, расположившийся в устье реки Невы, среди протоков, болот и каналов, нередко называют «музеем мостов». Их здесь великое множество: от старинных деревянных и каменных мостиков до современных гигантов из железобетона и стали. Особое место занимают ставшие символом города разводные мосты. Чтобы посмотреть, как они поднимаются, пропуская по Неве огромные корабли, люди не ложатся спать, гуляют по набережным, особенно во время белых ночей,
Читая эту книгу, вы совершите незабываемую экскурсию по мостам Петербурга, окунетесь в прошлое города, узнаете о создании и судьбе выдающихся архитектурных сооружений, познакомитесь с их особенностями, украшениями, с тем, какие традиции связаны с ними у петербуржцев.
Мосты Петербурга — наплавные, арочные, висячие… — это настоящая энциклопедия истории мостостроения, к которой щедро приобщают нас авторы. И, конечно, в главах книги и иллюстрациях к ним предстают портреты «самых знаменитых» и живописных мостов (Дворцовый, Аничков, Банковский, Львиный, Египетский и др.).
Ольга Гурболикова
Юлия Посашко
Монахи.
О выборе
и о свободе
М.: Никея, 2014. — 304 с.
Есть такое выражение: «Кто никогда не мечтал о монашестве, не знает, что такое христианство». Безусловно, с ним можно спорить. Но говорит оно об одном: настигнутый радостью веры в Бога, человек с удивлением, иногда с трепетом и некоторой завистью засматривается на людей, оставляющих все ради следования за Христом.
Книга Юлии Посашко «Монахи» — это еще одна попытка приоткрыть завесу тайны над тем, что есть монашество. Никакое теоретизирование, конечно, не приблизит к пониманию того, почему люди очень разные презирают мирские интересы и влечения и идут служить Богу всеми своими силами и способностями. Это познается на личном опыте и приоткрывается через опыт других. Поэтому принцип «Монахов» — глубоко личная история.
Книга состоит из девяти интервью с монахами: от простой инокини до митрополита. Каждое интервью — рассказ о пути человека, и можно только поражаться тому разнообразию жизненных сценариев, которое они дают. Одним духом и одним призывом объединены человек, переживший крах семьи и 15 лет проживший на Западе — иеромонах Макарий (Маркиш); успешный молодой журналист, бывавший в начале 1990-х в «горячих точках» и державший руку на пульсе времени — игумен Нектарий (Морозов); вырастившая троих детей и добившаяся признания музыкант, меняющая возможность, наконец, «пожить для себя» на рясу и четки — монахиня Иулиания (Денисова); получившая признание актриса, не пожелавшая остаться в миру и в профессии, даже когда появилась возможность в кино открыто говорить о душе и Боге — инокиня Ольга (Гобзева); физик по образованию, в поисках истины увлекавшийся и музыкой, и живописью, изучавший философию и психологию, чтобы в 30 лет обрести веру — митрополит Игнатий (Пологрудов)…
Есть интервью более или менее откровенные, есть мысли привычные для слуха, есть и неожиданные. Все как в жизни. Но с каждым интервью тот набор стереотипов о монашестве, который мы привыкли иметь в кармане, уменьшается в объеме. Так, например, вопрос о свободе здесь нарастающе парадоксален — от легкого удивления словам игумена Агафангела (Белых): «Я думаю, монахи — наиболее свободные люди» до «контрольного выстрела» под конец книги, когда читаешь строки игумена Нектария (Морозова): «На самом деле, твое принятие воли Божьей, которая может оказаться какой угодно, — самое главное в жизни».
Безусловно, одной книгой тайна призыва Божьего, который услышали ее герои, не исчерпывается. Но вряд ли это ее цель. По мере прочтения «стена» между монахом и мирянином падает, и видно, что, в конечном итоге, все об одном — о самой сути христианской веры. .
Алексей Щукин
