Что читать в наступившем месяце? В нашей постоянной рубрике мы предлагаем вам очередной книжный обзор от "Фомы".
Закон Любви. Краткий современный катехизис для тех, кто хочет быть с Богом
Автор-составитель О. П. Клюкина
Художник Ю. Г. Героева
М.: Никея, 2013. — 416 с.: ил.
Духовная пища бывает твердая (серьезные богословские труды), бывает мягкая (письма святителя Феофана Затворника духовным чадам, к примеру). Книга «Закон Любви» — пища гомогенизированная. Автор-составитель добросовестно переработала множество первоисточников и в облегченном варианте представила новоначальным азы Православия. В книге сделана попытка охватить все стороны жизни Церкви: история (в том числе и Русской Православной Церкви), церковные праздники и таинства, устройство храма… Несколько смущают попытки составителя пересказать Ветхий и Новый Завет. Нужен ли очередной конспект, да еще с элементами домысла? Вот начало главы «Благословение детей»: «К Иисусу нередко подходили уверовавшие в Него женщины и приносили своих детей, чтобы Он благословил их. Ученики же Христовы, стремившиеся оградить своего Учителя от народа, не всегда допускали их к нему». Сравните с оригиналом…
Книга легко читается, что делает ее доступной для разных возрастных категорий, если бы автора периодически не заносило в область церковнославянизмов и проповеднической риторики. И не надо забывать, что «Закон Любви» — это все-таки младенческая пища.
Наталья БОГАТЫРЁВА
В помощь детям-сиротам
Краткий обзор законодательства субъектов Российской Федерации по мерам социальной поддержки детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей
М.: Благотворительный фонд «Берега», 2012. — 298 с.
Этот справочник — свод основных мер социальной поддержки, предусмотренных федеральным законодательством для детей-сирот, а также подробный перечень разнообразных денежных пособий, представленный (что очень удобно) в виде таблицы по каждому региону РФ.
Полистаешь это справочное пособие и быстро избавишься от эйфории, могущей возникнуть на фоне туманных обещаний государства увеличить размеры пособий усыновителям и опекунам. Законодательство наше меняется крайне медленно, и «златых гор» ожидать не стоит. А пока, согласно данным, приведенным в справочнике, единовременная компенсационная выплата на возмещение расходов в связи с усыновлением первого ребенка составляет 45 940 рублей, второго — 64 316 рублей, третьего — 91 880 рублей. А ежемесячная компенсация — 12 000 рублей. Это в Москве. В каждом регионе цифры свои, самая большая ежемесячная выплата в Ненецком автономном округе — 15 тысяч.
Но в любом случае никакие материальные выплаты и льготы не компенсируют затраченных времени и сил, которые потребуются на воспитание брошенного ребенка. Главное не в том, хватит ли денег его поднять, а хватит ли терпения и любви.
Наталья БОГАТЫРЁВА
О. А. Николаева
Православие и творчество
М.: Никея, 2012. — 240 с.
Совместимо ли творчество с верой? Почему нет, кажется, ведь человек к этому и призван — к творческому преображению мира? Но ведь творчество — это самовыражение, свободное от догматов и канонов, — утверждает общественное мнение. Ведь художник и творец — это теург, творчество есть соперничество с Творцом. Ведь творец выше обывательской морали, а гению позволено то, что не позволено мещанину.
Всеми этими вопросами на протяжении долгой истории развития искусства мучились люди творчества — и решали их, и платили за свои решения сполна: когда творческой судьбой, а когда и жизнью.
Олеся Николаева в своей книге собирает весь спектр разнообразных воззрений на природу творчества и отношения творца с Творцом. Пытается разобраться в природе «таинственной диктующей силы», о которой говорили писатели и композиторы и которую называли Музой. Некоторые оценки автора, возможно, излишне категоричны, особенно во второй части, которая к тому же изобилует выражениями вроде «объективированная, онтологизированная репрезентация этой субъективности». Однако вопросы об отношениях художника с Богом, о природе творческого дара и способах им распорядиться поставлены точно, хотя далеко не на все находятся ответы; православная культура живет, дышит, развивается — и ищет их.
Ирина ЛУКЬЯНОВА
Анна Анисимова
Невидимый слон
Рассказ
М.: Издательский дом «Фома», 2013. — 24 с. -— (Настя и Никита)
В этой удивительно светлой и трогающей сердце книжке, казалось бы, не происходит ничего особенного. Просто девочка очень радостно и тепло рассказывает о своей жизни. О том, как дома вместе с мамой играла в прятки и готовила торт к приходу гостей. О том, как с папой ходила в музей, услышала там про слона и даже потрогала его бивни. Как чистила пол пылесосом, похожим на слона, только без ушей. А еще о занятиях в художественной школе, об облаках, плывущих в небе, о настоящем слоне в зоопарке, которому она бросила морковку…
И в этих рассказах читателю открывается пронзительная истина: невидимый слон стал частью большого мира, в котором полно и ярко живет ребенок, лишенный зрения, и который так бережно хранят окружающие девочку люди.
Михаил Пегов
Почта от наскального рисунка до электронного письма
М.: Издательский дом «Фома», 2013. — 24 с. — (Настя и Никита)
В глубину веков уводит читателя познавательная книга Михаила Пегова. Историю почты автор начинает с наскальных изображений и первых почтальонов-гонцов в Египте, Персии, Древней Греции. Рассказывает, какой была почтовая связь в Древнем Риме, в средневековой Европе, в России, знакомит с удивительной историей первого почтового ящика и с тем, какую роль в развитии почты сыграл мореплаватель Магеллан.
Интересная информация связана с появлением конвертов и с почтовыми марками. Отдельная глава посвящена фронтовым треугольникам времен Великой Отечественной войны. Заключает книгу разговор об электронной почте, которой широко пользуется современный мир.
Ольга ГУРБОЛИКОВА
Майя Кучерская
Тётя Мотя
М.:, Астрель, 2012. — 506 с.
Может ли роман о супружеской измене стать чтением благочестивым, духовно укрепляющим? Речь, разумеется, не о тех слезливых романах в потрепанных обложках, которые читают нынче в каждом вагоне метро, в каждой электричке. Впрочем, никакого высокомерия по отношению к этому народному жанру у Майи Кучерской нет.
И свою историю о большой запретной любви она, доктор филологических наук, преподаватель престижного московского вуза, пишет, кажется, для тех же читательниц из метро и электричек. Всё почти так, как в любом популярном романе, но только с точностью до наоборот — измена и греховная страсть требуются Кучерской не для того, чтобы сказать, как низко может пасть человек, а для того, чтобы восхититься его способностью взлетать.
Марине, главной героине романа, чуть за тридцать. На первый взгляд, все в ее жизни уже стало на прочные рельсы: есть и любящий муж, и ненаглядный сын. Марина служит корректором в газете, но эта скромная должность не унижает ее, напротив, утоляет потребность в гармонии и порядке. Впрочем, упорядочить ряды букв и запятых мало — романной героине отчаянно не хватает гармонии в собственной душе. Семейная жизнь давно превратилась в рутину, муж чем дальше, тем больше кажется ей человеком чужим и случайным, настоящего советчика и духовника рядом нет, хотя когда-то в юности Марина пришла в Церковь. Радость и смысл возвращаются в ее жизнь с появлением обаятельного, эрудированного и галантного мужчины, большого начальника в той самой газете, где она трудится. Рассеялась духота, вернулось желание жить, мир промыт, как окно перед Пасхой, — счастье не маячит где-то впереди, а само просится героине в руки. Во имя чего от него придется отказаться?
Автору «Тёти Моти» обязательно нужно вернуть Марину в семью. Не для того чтобы прочесть ей мораль или осудить ее избранника, а чтобы напомнить самое главное — жить в браке она обещала не только мужу, но и Богу. Здесь у Майи Кучерской интересный ход: как мужчинам в романе, чтобы понять самих себя, свою укорененность в русском, предстоит напитаться китайской мудростью, так и Моте-Марине для окончательного возвращения в дом требуется кружной путь — через настигшую ее любовь к чужому человеку. Окончательное подтверждение того, что все свершилось, как и должно было быть, она тоже найдет среди давно написанных слов — в рукописи провинциального учителя, случайно попавшей в руки. И вернется с этими немудреными записками не только в свой дом, но и в родную историю.
Да, это взрослая книга — не столько в том плане, что ее не стоит давать детям из-за каких-то «сцен», сколько потому, что для своего понимания предполагает взрослость души, опыт осмысления жизни.
