1917. Живая история — совместный проект журнала «Фома» и радио «Вера», посвященный столетию революционных событий.
В течение этого года мы будем говорить о событиях, которые имели место в России сто лет назад – в 1917 году. Попытаемся понять мотивации людей и разобраться в цепочке событий, которые привели, как писали раньше в учебниках, от Февраля к Октябрю.
Слушать:
Читать:
Алла Митрофанова:
— В этой рубрике мы на протяжении всего года говорим о событиях, которые имели место 100 лет назад, в 1917 году, конец апреля — время, когда в стране сразу несколько органов власти, и не очень понятно, как они друг с другом взаимодействуют. Все слышали, наверное, о Временном правительстве, о Думе, состав который менялся несколько раз, о Совете рабочих и солдатских депутатов. Как здесь выстраивалась система совместной работы, вообще, как и кем в итоге управлялась страна после того. как была ликвидирована монархия? Попробуем разобраться с этим, и на связи с нами Фёдор Гайда, кандидат исторических наук, доцент исторического факультета Московского университета и один из постоянных авторов журнала «Живая история», добрый вечер!
Федор Гайда:
— Добрый вечер!
Алла Митрофанова:
— Можно вас попросить рассказать о том, как управлялась страна в эти дни, 100 лет назад, в апреле 1917 года?
Федор Гайда:
— На самом же деле, если сказать в целом сразу о том, как управлялась страна в апреле 17-го года, то можно сказать так: страна не управлялась никак. Дело все в том, что, действительно, существовало Временное правительство, которое сформировано было 2 марта, за несколько часов до подписания отречения Николая II, но тем не менее это правительство по отречении Николая II, а потом по отказу Михаила Александровича, получило всю полноту верховной временной власти до созыва Учредительного Собрания. Предполагалось, что в течении нескольких месяцев будет созвано Учредительное Собрание, которое и решит все основные вопросы страны, те вопросы, которые оно само на самом деле для себя и поставит, эти вопросы о существовании страны как единого целого, вопросы о праве наций на самоопределение, вопроса о форме правления — монархия или республика, вопросы о частной собственности — будет ли в России частная собственность, или нет, и многие-многие другие вопросы. Так вот, Временное правительство, главной его задачей является подготовка как раз к созыву Учредительного Собрания. И достаточно быстро стало ясно, что управиться с этим сложно, поэтому планировавшееся изначально на лето Учредительное Собрание все-таки открылось, как известно, только в январе 18-го года, а выборы были в ноябре 17-го года, ну, через 2 недели после большевистского переворота, так вот, действительно, Временное правительство обладает формально всей полнотой верховной власти временной, но при этом практически никак не контролирует ситуацию в стране, потому что старая система власти практически рассыпалась, перестала существовать губернаторская власть, в марте 17-го года перестала существовать полиция, все это было заменено комитетами общественных организаций, по сути дела, органы самоуправления взяли на себя полноту власти на местах. Вместо полиции возникла, была создана добровольная народная милиция, которая подчинялась только органам местного самоуправления, она не составляла вертикаль, она не подчинялась самому Временному правительству напрямую, и единственные представители Временного правительства на местах — это такие губернские комиссары, которые назначались властью, Временным правительством из представителей местных общественных организаций. Вот, собственно, и вся система власти, она свои функции явно не выполняла, единственное, что мог сделать губернский комиссар, — он мог следить за законностью и в случае необходимости обращаться в суд, но суды фактически не действовали, потому что, с одной стороны, нарастала анархия, с другой стороны, значит, старое законодательство, на основании которого должен действовать суд, оно оказалась в общем под сомнением, потому что новые революционные условия, они, естественно, создают особое отношение к старым законам, царские законы целым рядом политических сил просто не признавались как таковые.
Алла Митрофанова:
— Федор Александрович, т. е. получается, что нет законодательства, т. е. нет закона, к которому можно было бы апеллировать в каких-то спорных ситуациях, нет вертикали власти, то есть, по сути, на местах люди что хотят, то и творят, те, которые получили власть в свои руки, это начинается анархии и беспредел. Но невозможно же, упустив ситуацию совершенно из-под контроля, не пытаться взять под контроль ее обратно?
Федор Гайда:
— Мы с советских времен, многие из нас могут помнить такое понятие — двоевластие. Двоевластие, которое якобы сложилось между Временным правительством и Советами весной 1917 года, ну, отчасти это похоже на правду, дело в том, что действительно в это время формируется система Советов на самых разных уровнях, начиная от всероссийского, заканчивая уровнем уездного-волостным, всё это выборные органы, такая низовая демократия, которая в это время очень активно претендовала как раз на политическую власть. Временное правительство, на самом деле, не противостояло этой системе, оно в каком-то смысле старалось даже опираться на эту систему. Очень часто, наоборот, местное самоуправление, оно даже там финансировало Советы или различные партии финансировало, в том числе даже большевиков, противостояния не было как такового, было очень тесное взаимодействие между правительством, скажем, и Петроградским советом, который возник уже 27 февраля 1917 года в Таврическом дворце, в резиденции Государственной думы. И вот Петроградский совет, что интересно, объявил себя правительством революционной России, объявил себя таким органом верховного революционного контроля над Временным правительством. Но Временное правительство это стерпело, наоборот, было установлено такое тесное взаимодействие и была создана специальная контактная комиссия между правительством и Петросоветом, и она активно действовала весной 1917 года. Ну вот, в противоположность этому совсем другие отношения, например, складывались с Государственной думой, вот казалось бы, Государственная дума приняла активное участие в Февральской революции, ей карты в руки, что называется, она и должна после этого функционировать, должна работать — ничего подобного. Государственная дума сразу после победы революции начинает восприниматься как обломок старой политической системы, и Петроградский совет, скажем, протестовал против любых актов, который пытался издавать Временный комитет Государственной думы. И Временное правительство тут же постаралось избавиться от Государственной думы как постоянно действующего учреждения. Т. е., с одной стороны, никак не распускали, не приостанавливали, но и не давали функционировать, и когда, например, в апреле председатель Думы Родзянко поставил вопрос о возобновлении работы Думы, распущена она на два месяца по царскому указу, ему было сказано, что никакой регулярной работы в Государственной думе не будет, вот провели такой вот торжественное-фиктивное мероприятие 27 апреля, в день 11-летия появления Государственной думы, там были депутаты всех четырех думских составов, это совещание, торжественное мероприятие, оно не принимало никаких решений, оно просто, так сказать, по случаю праздника собралось, произнесло речь в поддержку революции, в поддержку Временного правительства, в поддержку Совета и разошлось, на этом всё и закончилось.
Алла Митрофанова:
— Можно ли было бы Вас попросить кратко сформулировать, в чем, как Вы считаете, всё-таки были успехи, что ли, Временного правительства, понятно, что слово «успехи» здесь, пожалуй, взято в кавычки, но всё-таки что-то ведь удалось сделать этому руководящему органу?
Федор Гайда:
— Понимаете, успехи, которые на самом деле имели свою оборотную сторону. Это, скорее, что — вот такие очевидные, в общем достаточно популистские, вещи, например, всеобщая политическая амнистия, когда из тюрем выпускаются политзаключенные, включая, кстати, и террористов, но одновременно из тюрем выходят и уголовники. Сомнительный успех, надо сказать.
Алла Митрофанова:
— Восьмичасовой рабочий день, но в военное время при этом...
Федор Гайда:
— Да, восьмичасовой рабочий день, и, собственно, в это время как раз экономисты даже предупреждали Временное правительство, что восьмичасовой рабочий день в военное время даст сразу спад промышленности за год 20 %, но это были очень скромные цифры, потому что на самом деле промышленность упала на 40 %, при том, что восьмичасовой рабочий день — хорошая вещь, но для этого условия нужны, для того чтобы эту норму ввести, а этих условий в России не было. Временное правительство вводит всеобщее избирательное право, и Россия — 3-я страна мира, где в общенациональном масштабе вводится всеобщее избирательное право, после Норвегии и Дании, но Россия — это воюющая страна в отличие от Норвегии и Дании, это тяжелый социальный кризис, и к этому еще стоит добавить, что Россия на две трети —это страна неграмотных, и люди неграмотные получая всеобщее избирательное право, не знают как этим правильно распорядиться, и в результате оказываются жертвой радикалов. Так что все завоевания Временного правительства достаточно сомнительны.
Алла Митрофанова:
— А что кажется вам главной ошибкой этого органа?
Федор Гайда:
— Главная ошибка — в утопизме, который исповедовали как раз люди, вошедшие в состав Временного правительства. Они думали, что росчерком пера и введением многочисленных свобод и на бумаге реализацией как бы хороших принципов они решат целый ряд проблем. Оказалось, это все совсем не так, в жизни оказалось всё гораздо сложнее.
Алла Митрофанова:
— Спасибо Вам за комментарий!
Федор Гайда:
— Спасибо Вам!
Алла Митрофанова:
— Я напомню, кандидат исторических наук Федор Гайда, доцент исторического факультета Московского университета и один из постоянных авторов журнала «Живая история», был с нами на связи.
