ГОСПИТАЛЬНЫЙ ХРАМ
Нужен ли он солдату? Руководство Оренбургского гарнизонного госпиталя обратилось к представителям православного духовенства с просьбой — организовать при лечебном учреждении православную службу милосердия. Как это ни странно, но врачами двигало чувство… отчаяния.
ГОСПОДИ, СДЕЛАЙ ТАК!
…С Богом я познакомилась в раннем детстве. Мы с папой на одну ночь остановились в Сорочинске, в доме у вокзала, где жила наша родня — бабушка Мотя, гостеприимная, тихая старушка. Хатка у нее была чистенькая, светлая из-за больших окон. Осталась я в комнате одна, рассматривала обстановку. На подоконнике у бабы Моти лежали настоящие сокровища: разноцветные пуговицы, открытки от детей и родных, книги в черном переплете, за оконной рамой печалились «погребальные» искусственные цветы. Перебирая занятную мелочевку, я заметила странный засохший «бочонок» из теста. Он был такой аппетитный, на плоской крышечке виднелся крест. Испытывая стыд оттого, что ем чужое и без разрешения, я быстро сгрызла «бочонок», некоторое время, обмирая от страха, что баба Мотя заметит пропажу.
КОВЧЕГ ХУДОЖНИКА БОЧКАРЕВА
Тот, кто смог написать «Пиры Валтасара», наверное, эпикуреец, изыскан, и даже развязен. Чужим опытом сыт не будешь. Так рассуждала я, когда шла на встречу с оренбургским живописцем Станиславом Бочкаревым. Поэтому заранее настраивалась на всякие «светские разговоры». Встреча была назначена на пятом этаже обыкновенной с виду городской пятиэтажки. Вскарабкавшись на последний этаж, я обнаружила, что весь он отдан художникам под мастерские: на площадке красовался антикварного вида столик, на нем в стеклянной банке сох букет цветов. Рядом было нагромождение рам и мольбертов, а в огромные окна мастерских заглядывало выцветшее от жары степное оренбургское небо.