Православный журнал публикует некролог Борису Натановичу Стругацкому... Необычно, непонятно.
Не стоит опасаться: никто не попытается «вписывать» братьев Стругацких в христианство, от которого они были весьма далеки. Подавно, никто не станет заниматься полемикой, разоблачениями. Это ведь некролог. Человек упокоился. И покой его следует беречь. Над телом его должна стоять тишина.
И все-таки надгробное слово необходимо. Стругацкие — огромное явление нашей культуры. Стругацкие — целая эпоха. Для стольких людей строки из их произведений стали неотторжимой частью личности! Для стольких людей любимые фразы из творчества Стругацких сделались паролем для узнавания себе подобных. Для стольких людей сейчас настало время печали — столь сильной, что и слов найти невозможно, чтобы выразить ее...
Братья Стругацкие обрели громадную известность в 1960-х, в годы «оттепели». С течением времени их авторитет постепенно рос. Они стали кумирами нашей интеллигенции. Их книги воровали из библиотек, фотокопировали, продавали из-под полы по немыслимым ценам.
От Стругацких ждали слова, и ко всякому их слову жадно прислушивались. Полагаю, изо всех советских писателей послевоенного времени именно их высказывание получало наивысший вес. В сущности, они довольно долго являлись настоящими светскими пророками.
Их слушали прежде всего потому, что они были честны со своими читателями. Подавляющее большинство их произведений посвящены не космическим путешествиям, не сказочному заоблачному завтра и не чудесным достижениям науки и техники. Нет, зрелые Стругацкие писали о том, что происходит в стране, рядом с ними, рядом с теми, кто их читал. Они населяли свои книги персонажами, говорившими на языке советской интеллигенции. Прогрессоры, космодесантники, ксенопсихологи и т.п. выражали свои мысли точно так же, как их коллеги по умственной работе из далекой середины XX столетия. И проблемы ими обсуждались точно те же, что и здесь, в курилках и на кухнях «страны Советов». О гуманизме и развитии, о прогрессе и его цене, о тех изгибах и перекатах политики, которые волновали тогда «научных сотрудников младшего возраста». Стругацкие обращались к темам неудобным или даже опасным. Во всяком случае, рискованным. Они искали «понимающей» аудитории, т.е. прежде всего такой, которая не боялась бы думать, даже если сам факт обдумывания некоторых проблем автоматически переводил мыслителя в оппозиционный лагерь. Разумеется, власть за такую позицию время от времени «одаривала» Стругацких крупными неприятностями. Но те, кто любил их, продолжал любить с еще большей силой.
Этика Стругацких ставила творчество, развитие и познание над всеми прочими ценностями. Она оказалась чрезвычайно близка интеллигенции. Соответственно, именно интеллигенция, по их мнению, должна была тащить мир за собой, изменять его к лучшему, формулировать для него верные идеалы. По большому счету, перевоспитывать человечество. А может быть, даже и защищать его, причем порой — от самого себя. Если надо — самыми суровыми методами. Не напрасно Борис Натанович Стругацкий однажды сказал устами одного из своих персонажей: «Я не друг человечества, я — враг его врагов». Ведь пастырь — не друг овцы, а враг волка...
И еще — Стругацкие были наделены силой писать сильнее, ярче, психологически достовернее, нежели подавляющее большинство их коллег-фантастов. В сущности, они весьма высоко подняли планку литературных требований, выставляемых перед литератором, пробующим свои силы в фантастике. Именно поэтому добра половина молодых писателей, пришедших в эту сферу литературы в 70-х, 80-х, 90-х, творили по тем образцам, которые дали им Стругацкие. Их творческое влияние оказалось необыкновенно притягательным. Целая плеяда замечательных авторов выросла «в шлейфе» Стругацких.
В 1991 году скончался Аркадий Натанович. Незадолго до смерти, представляя один литературный альманах, он сказал: «Не может же быть, что все мы — сплошные идиоты! Не убивайте. Почитайте отца и мать, чтобы продлились дни наши на земле. Не пляшите с утра и до утра. Возымейте иную цель жизни, нежели накладывать руку на чужое богатство и на женскую красоту. Тысячелетия глядят на нас с надеждой, что мы не озвереем, не станем сволочью, рабами паханов и фюреров». Многие поныне воспринимают эти слова как завещание Стругацкого-старшего. И кто из образованных людей России, пребывая в здравом уме и твердой памяти, оспорит хоть единое слово из сказанного им?
Диалог, три с половиной десятилетия шедший между двумя половинками писателя единого «братья Стругацкие», прервался. Его младший брат в одиночку написал под псевдонимом «С. Витицкий» еще два романа — «Поиск предназначения» и «Бессильные мира сего». Борис Натанович по праву гордился ими, но и говорил, вместе с тем: «Представьте, что много лет подряд вы с напарником пилите двуручной пилой огромное бревно; теперь напарник ушел, вы остались в одиночестве, а бревно и пила никуда не делись, надо пилить дальше...»
И вот 19 ноября 2012 года ушел из жизни Борис Натанович Стругацкий. Диалог продолжится. Там, за порогом, братьям будет о чем поговорить.
